Сокровище Голубых гор - Сальгари Эмилио (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
XIV. Пещера людоедов
Только что начало смеркаться, и огромные летучие собакоголовые мыши целыми стаями покидали свои дневные убежища, чтобы полакомиться насекомыми и плодами, когда отряд дона Хосе, состоявший из двадцати человек, двинулся в путь по направлению к селению кета Дорогу показывал пленник, по бокам которого шли оба канака, зорко наблюдавшие за его малейшим подозрительным движением.
В лесной чаще, через которую приходилось проходить, царила томящая духота; все небо было покрыто тяжелыми тучами, насыщенными электричеством. Очевидно, над островом готовился пронестись один из тех страшных ураганов, какие нашим путешественникам уже пришлось испытать на море.
Шли более часа. Вдруг проводник обернулся и тихо проговорил:
— Теперь нужно идти как можно осторожнее: мы приближаемся к нашему селению.
— Мы-то будем молчать, а вот ты сам, смотри, не вздумай издать какого-нибудь предательского звука. Тогда тебе тут же и конец! — угрожающе предупредил его Математе.
— Не беспокойся: раз вы меня оставили в живых, я вас не выдам и до конца буду стоять за вас. У меня не двойной язык, — с достоинством проговорил пленник.
— А далеко еще до места? — спросил Ульоа, услыхав разговор пленника с канаком.
— Нет, — ответил пленник. — Вон уж и берег.
— Твои соплеменники уже там?
— Нет. Они соберутся при восходе луны.
Лес начал сильно редеть. Высокие деревья не любят близости моря, где их так беспощадно треплют и ломают свирепые ураганы. Только кокосовые и каурисовые деревья да морские сосны отваживаются выдвигаться дальше других, гордо вознося свои пышные вершины на высоту сорока метров над землей.
Уже засверкали первые молнии и загрохотал вдали гром, когда отряд, выбравшись на окаймленную густым кустарником лесную опушку, оказался перед селением кети. Селение было довольно большое и состояло из разбросанных среди обширной поляны хижин, напоминавших своим видом большие ульи.
Нигде не было заметно никакого движения. Вероятно, все население уже отправилось к месту сборища, чтобы сначала поплясать, а потом урвать хоть кусочек останков злополучного боцмана.
Осторожно миновав этот поселок, отряд вступил в новую полосу гигантских ризофоров, тянувшуюся параллельно морю, глухой рев которого уже слышался невдалеке.
Вдруг откуда-то донеслись продолжительные раскаты словно подземного грома.
— Опоздали! — в ужасе вскричали канаки. — Этот шум возвещает начало пляски в честь бога Тики.
— Что вы говорите? — поспешил осведомиться Ульоа.
— Мои соплеменники, кажется, раньше времени начали свое празднество. Этого прежде никогда не бывало. Пилу-пилу всегда начиналось только при восходе луны, а она еще не показывалась, — бормотал пленник, сам, видимо, пораженный.
— Значит, твои соплеменники уже собрались в пещере? — продолжал Ульоа.
— Да, вождь, должно быть. Хотя еще рано, и я не могу понять…
— А что, вход в пещеру только один?
— Нет, два. Но один из них будет очень неудобен для тебя, вождь. По нему надо спускаться ползком, и притом…
— Это ничего не значит! Веди! Нам необходимо захватить твоих сородичей врасплох. Прямого нападения лучше избежать.
— Хорошо, вождь, идем! — вдруг сказал кети тоном человека, принявшего какое-то важное решение.
— Смотри, не вздумай завлечь нас в ловушку! Ты первый погибнешь тогда от моей рутси! — предупредил его Ульоа, подметив этот тон.
— Ты подарил мне жизнь, вождь, и я теперь твой. Кети неблагодарным не бывает! — возразил дикарь, и в тоне его голоса слышалась полная искренность. — Идем скорее! Как только окончится пляска, твой белый друг будет убит и положен на огонь.
С соблюдением всевозможных предосторожностей и в полном безмолвии отряд двинулся вперед вслед за проводником, быстрым и уверенным шагом направившимся к холму, поросшему величественными кокосовыми пальмами и густым кустарником.
Подземный рокот деревянных барабанов, возвещавших начало пилу-пилу, с каждым шагом вперед становился все слышнее и слышнее. По временам этот шум перекрывался пронзительными взвизгиваниями и криками.
«Интересно бы знать, сколько собралось там этих дьяволов в человеческом образе? — спрашивал сам себя Ульоа, сердце которого усиленно билось, когда он начинал опасаться за успех своего рискованного предприятия. — В состоянии ли мы будем одолеть их и вырвать из их рук беднягу Ретона?»
Между тем проводник, которого оба канака продолжали крепко держать на привязи из лиан, вдруг остановился на краю холма, указал на зиявшую внизу пустоту и сказал:
— Вот вход в пещеру.
Ульоа заглянул в эту пустоту и спросил:
— А что, если мы зажжем факелы, чтобы удобнее пройти там, не выдадим себя этим раньше времени?
— Нет, вождь, — ответил пленник. — Проход очень извилистый. Факелы можно будет потушить, когда мы переберемся через подземный канал, питающий лагуну.
— Разве там, в пещере, есть и вода?
— Да, вождь, есть лагуна, посредине которой стоит изображение доброго духа моря, Тики.
Ульоа при помощи своего огнива зажег один из имевшихся в отряде факелов из коры ниаули, потом вслед за проводником сполз с почти отвесной крутизны скалистого холма. Математе, продолжавший не доверять пленнику, первый, и также ползком, протиснулся сквозь узкую расщелину, через которую, по словам пленника, можно было проникнуть в пещеру. Факелом он освещал путь себе и другим. За Математе следовал пленник, потом Котуре. Таким образом, кети находился как бы в тисках, готовых сдавить его при малейшем подозрительном движении или звуке с его стороны. Ульоа со своим отрядом пока оставался в некотором отдалении позади передовой группы.
Узкий проход весь был загроможден острыми выступами скалы. Пробираться между этими препятствиями было нелегко и довольно опасно.
Откуда-то доносился грохот, напоминавший шум каскадов или бурно бегущих потоков, но пока ничего не было видно. Казалось, и самый проход когда-то служил ложем для горного потока. Местами этот проход был так тесен и низок, что люди должны были съеживаться до последней возможности, чтобы на несколько шагов продвинуться вперед. Иногда Математе вдруг останавливался перед преграждавшей путь глыбой и с большим трудом отыскивал подходящую лазейку, через которую и протискивались вслед за ним остальные. Пустить же вперед пленника, который, будучи лучше знаком с этой пещерой, нашел бы, вероятно, и более удобный проход, не решались из опасения, как бы он не завел их в какую-нибудь ловушку.
Наконец шагов через четыреста проход начал понемногу расширяться, и впереди засверкала широкая серебристая лента какого-то источника.
— Это пресная вода или морская? — шепотом спросил Ульоа у проводника.
— Морская, вождь, — так же тихо ответил тот. — Скоро лагуна. Надо бы погасить свет.
Ульоа шепнул Математе, и тот поспешил потушить факел.
Между тем грохот барабанов, дикие крики, свист и рев вперемешку с гулким стуком, происходившим, вероятно, от ударов палицами и кистенями по стенам пещеры, просто оглушали. Шум был прямо адский.
— Математе и Котуре, держите крепче пленника! — приказал Ульоа.
— Будь спокоен, вождь, мы отвечаем за него головой! — раздалось в ответ.
— Дон Педро, — обратился Ульоа к следовавшему за ним молодому человеку, — приготовьте карабин, но без моей команды не стреляйте. Ну, теперь с Богом, вперед!
Расширившийся проход извивался крупными зигзагами. Могло случиться, что где-нибудь за крутыми поворотами притаились караульные, выставленные врагами на случай внезапного нападения с этой стороны. Приходилось удвоить предосторожности, чтобы не наткнуться на такую засаду.
Вскоре показался яркий свет, лившийся из обширной пещеры, в которой людоеды праздновали свои пилу-пилу. Пещера была сталактитовая, почти круглой формы и такой красоты, что смело могла поспорить с иными прославленными пещерами всего мира. Сплошь выложенная самой природой дивной мозаикой из минералов всевозможных пород и цветов, ослепительно сверкавших при свете многочисленных факелов, воткнутых во все щели среди массы пестрых и причудливых форм сталагмитов, эта пещера представляла сказочно-прекрасный вид.
