Байки служивых людей - Константинов Андрей Дмитриевич (бесплатная регистрация книга txt) 📗
Ну нормально — и слава Богу. Собрался я все же свой ПМ почистить. Расстелил газету «Правда» на столе, разобрал пистолет. Смотрю — ничего, еще не заржавел. Мы, конечно, мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути. К появлению грозной комиссии мой арсенал будет готов на сто процентов!
Разобрал я, значит, пушку... Нужно смазать. А оружейное масло загодя на складе получил. Открываю шкаф — нет моего масла.
— Володя, — спрашиваю, — а ты бутылку с маслом куда дел?
— Какую, — говорит, — бутылку с маслом?
— С оружейным, — отвечаю. — Здесь стояла, в бутылке из-под молдавского коньяка.
Изумленными глазами посмотрел на меня Володя. И я на него тоже.
— То-то мне молдавский, — говорит он, — никогда не нравился. А вчера как-то легко прошел, «лётом».
Грустно посмотрел капитан Н. на мой разобранный пистолет, вздохнул. А я отправился снова на склад. Там старший прапорщик сидит. Удивился: куда, говорит, Юрий Иваныч, вам столько масла? Вы, дескать, вчера брали... Пью я его, отвечаю, очень хорошо против язвы желудка помогает... А-а, ну понятно, нужно будет теще посоветовать.
Теще? Ну теще можно. Только сверху пусть коньяком заливает... Нет, говорит, она спиртного в рот не берет... Тогда не советую. Без коньяка оружейное масло только для смазки оружия и годится.
Принес я это маслице в бутылке из-под «боржоми», смазал свой ПМ и вспомнилась мне одна фраза Пруткова Козьмы: если на клетке слона прочтешь надпись «буйвол», не верь глазам своим.
Мы сидели за столиком открытого уличного кафе, пили пиво. В Питере началось бабье лето. Элегическая пора обострения всяческих сентиментальных глупостей с желанием то ли уйти в запой, то ли закрутить бурный роман... Я в этом духе и высказался. Юрий Иванович кивнул и сказал:
— Знакомо... Вечная дилемма русской интеллигенции: либо набить кому-либо морду, либо сесть и написать нечто великое. Чаще почему-то бьют морду. А вместо великого пишут анонимки.
Я ожидал какой-нибудь цитаты из Козьмы Пруткова, но ее не последовало. Вместо цитаты Юрий Иванович сказал:
— Сейчас, когда я уже пэнсионэр, я много думаю о годах своей службы в Комитете. Как бы не поливали нас грязью, я скажу совершенно искренне: мы служили народу. Не КПСС, не делу построения коммунизма, а народу. Когда я пришел служить в Комитет, в отделе кадров мне сказали так: «Теперь ты больше не принадлежишь себе, ты принадлежишь государству и людям, с которыми тебе придется иметь дело». И эти слова не были лозунгом. Так все и было на самом деле. Теперь многие краснобаи, упиваясь собственной смелостью, пишут, что чекистские волки перекрасили шкуру и сделали химическую завивку под барашка.
А я тебе скажу, что нас учили другому. Вот бывший шеф КГБ Юрий Владимирович Андропов, которого его политические оппоненты до сих пор клеймят как охотника за инакомыслящими, он требовал от нас совсем другого. Если гражданин, говорил Андропов, не согласен с порядками и законами СССР — убеждайте его, дискутируйте, беседуйте с ним! Разумеется, система была далека от идеала. Но те из наших диссидентов, кто покинул страну и обосновался на Западе... О, какое страшное разочарование они там испытали! Я ведь со многими из них разговаривал, даже переписывался. Хваленая западная свобода оказалась мифом. Многие там просто спивались, садились на иглу.
Мы старались работать с человеком, видеть в нем нашего гражданина, а не врага. Любой случай применения уголовных репрессий против человека, учил Андропов, говорит о плохой работе КГБ: проглядели, не сумели разубедить. Именно так формулировалась задача: сохранение человека, а не подавление его. Приведу наглядный пример. Мой товарищ, следователь по особо важным делам, расследовал факт распространения листовок. Текст содержал не только нелицеприятные высказывания в адрес Советской власти, но и прямые призывы вешать на столбах коммунистов и чекистов. Мой товарищ ознакомился с представленными текстами и... отказался предъявлять обвинение бунтарю. Обком встал на дыбы: как? Классический случай антисоветской агитации и пропаганды! Схватить! Задержать! Арестовать! Расстрелять на заднем дворе! Нет, ответил наш следователь, формальные признаки есть... но по существу речь-то идет просто о запутавшемся и озлобленном человеке. Жизнь у него не сложилась, и наш «антисоветчик» переложил всю вину на власти. Нашего офицера несколько раз вызывали «для беседы» в Смольный, но он своего мнения не изменил...
Так мы «душили» диссидентов. В подкрепление вышеизложенного сошлюсь, разумеется, на Пруткова: не поступай в монахи, ежели не надеешься выполнить обязанности свои добросовестно.
Юрий Иванович улыбнулся и отхлебнул пива. Ветер прошелестел в листве, и желтый кленовый лист спланировал на наш столик.
— Однако что ж мы все о серьезном? Вот я сейчас вспомнил, как мы с тобой познакомились... Август, жарища... А я помню такую же жарищу в конце семидесятых. На Невском асфальт плавился. По этакой погоде человек в строгом костюме и галстуке выглядит полным идиотом. Но именно так мы и ходили. В ту пору начальником Ленинградского управления стал Даниил Петрович Носырев. Умница, профессионал, человек безусловно требовательный и к себе, и к подчиненным. Светлая ему память. Даниил Павлович пришел к нам из военной контрразведки, принес с собой армейскую дисциплину. Кстати, начало своей деятельности он ознаменовал общегородской тревогой. На рассвете со всех сторон к Большому дому съехались такси с невыспавшимися чекистами. По городу поползли слухи один другого страшнее. В обкоме партии Носыреву сказали: ты не прав. Чего пугаешь ленинградцев?.. Но это так — кстати... Я-то тебе о форме одежды начал рассказывать. От нас стали требовать обязательное ношение галстука. И какие при этом ситуации случались! Хочешь верь, хочешь не верь, но дежурные прапорщики получили приказ не пускать в здание офицеров, явившихся без галстука. Объяснения типа: галстук, мол, есть, он в кабинете, в расчет не принимались... Изволь бежать домой за галстуком.
Однажды в выходной день, не вспомню уже — суббота была или воскресенье, молодой офицер шел по коридору управления. Шел он, бедолага, без галстука, да еще и рукава рубахи закатал. Навстречу ему — генерал-лейтенант Носырев в полном генеральском блеске и великолепии... «Стой! Почему в таком расхристанном виде?» — «Виноват, товарищ генерал-лейтенант, жарко...» — «Всем жарко, но вы посмотрите на меня — я же в мундире, хотя и старше вас на тридцать лет». Лейтенант был парень с юмором и дерзкий. «Если бы, — говорит он, — у меня был такой мундир, так я бы в нем спать ложился, товарищ генерал-лейтенант».
Ответ Даниилу Палычу понравился, он рассмеялся, и молодой офицер был прощен. Более того — Носырев его запомнил, благоволил к нему. Многим везло меньше. Мне доводилось видеть, как генерал распекал даже полковников... О, он был весьма строг, но, следует заметить, при нем Ленинградское управление работало как часы. Самые громкие и известные дела пришлись именно на время его руководства. Жаль, но о большинстве из них рассказывать еще рано...
Хотя что-то и можно предать огласке. Если ты помнишь, в книге Юлиана Семенова «ТАСС уполномочен сообщить» есть эпизод негласного проникновения в частную квартиру. Вообще-то о таких вещах говорить не принято... но уж коли Семенову позволили... тут, пожалуй, уместно вспомнить, что наш легендарный разведчик Герой Советского Союза Николай Кузнецов сказал как-то, что разведка и контрразведка — ремесла антигуманные. Наверно, это так, не буду спорить. Интересы дела требуют порой не совсем этичных действий в отношении одного человека во имя блага многих... Тем более что законопослушный гражданин в сферу интересов госбезопасности не попадет. КГБ активно интересуется только теми лицами, кто уже противопоставил себя закону. Итак, жил да был в Ленинграде один небезызвестный господин, фамилию его не называю... Да уж и в живых его нет — помер не так давно в одной западной стране... Так вот, к этому господину у нас был очень серьезный интерес. Под наблюдением он находился круглосуточно. Уже одно это обстоятельство о многом говорит. Однако по ходу наших мероприятий наметилась потребность побывать у объекта дома. Причем без его ведома. Провели разведку, выяснили, что входная дверь огромной этой квартиры в престижном районе города снабжена двумя замками, но действует только один, второй барахлит, и даже ключа-то от него у хозяев нет. Сработали мы чисто — все прошло, как говорится, без сучка. Опергруппа проникла внутрь, ознакомилась с интересующими нас документами и, никем не замеченная, покинула квартиру. Все, как видишь, без сучка, но... с задоринкой. Когда уходили, сотрудник, запиравший дверь, ошибся. Он запер ее на тот самый замок, от которого у хозяина не было ключа! Конфуз полный.
