Золото императора династии Цзинь (СИ) - Гусев Анатолий Алексеевич (книги без сокращений .TXT) 📗
А городским было плохо – они отбили себе всё, что могли отбить и натёрли всё, что могли натереть, спины болели. Пилипчук сказал, что бы спины держали прямо, но как это сделать с непривычки-то? Это же надо постоянно помнить, что спину надо держать прямо, к седлу прижиматься как можно плотнее и двигаться в такт движению лошади и ещё и управлять ею. А слепни? Это же ужас! На пыль, жару и пот по спине – можно не обращать внимания, это уже мелочи.
Свернули на север, на право, на тропинку между сопок, и, вскоре, у ручья казаки решили переночевать. Длинный день искателей сокровищ клонился к вечеру. Из последних сил разбили лагерь на поляне, почистили и напоили лошадей, сварили кашу на ужин, после чего разбрелись по палаткам и заснули крепким сном.
Сон пролетел как одно мгновение, казалось, вот только глаза закрыли и вот уже солнце высоко, пора вставать. Хотя и выспались, но была бы их воля, ещё бы спали, но казаки торопили. Они встали раньше всех и уже успели сварить кашу. Искатели сокровищ поднимались с не охотой: всё тело ломило, между ног жгло, ходили в раскоряку. Казаки только посмеивались, на них глядя.
- Ни чё, пройдёт!- сказал младший вахмистр Спиридон Вязов. - Пять вёрст осталось вам, как ни то промучаетесь, а там пешком ходить будите. Тут ехать всего ничего, собираться дольше будете. А нам-то подальше будет, только за полдень дома будем.
Котелок с гречневой кашей на воде, сдобренной конопляным маслом, поставили меж брёвен, на которых сидели, на белую тряпицу положили нарезанный ломтями чёрный хлеб. Все уселись вокруг каши.
- Каша, ты каша, мать ты наша – сказал старший урядник Авдей Черкашин, - какая ты гУстая, какая ты вкусная, от тебя и солдатики подпрыгивают.
Казаки размашисто перекрестились и взялись за деревянные ложки, посмотрели на своих сотрапезников, те креститься явно не собирались.
- Это что ж? Все нехристи, что ль?
- Нет – ответил Суздальцев, - все крещёные, кроме Якова, он еврей.
- Но в Бога таки верю – откликнулся Гуревич.
- А мы все атеисты.
- Это что ж за зверь такой?
- В бога мы не верим. Где ты его видел?
- Я, паря, и твоих тятьку с маткой тоже не вижу, однако, думаю, они должны быть, если ты передо мной. Если всё это сотворено, значить должен быть и Творец всего сущего! А в Бога верить-то надо. Без него жить ох как тяжко. Худо без него.
- Да чего там худого-то? - поддержал Суздальцева Дудек.
- Как, что? – удивился Вязов. – Страха у человека нет. Должен же быть у человека предел, какой ни какой: это можно делать, а то – нет! Тут в тайге, в сопках такое творится, что оборони, господи. А, коли, Бога бояться не будут, то тут и жить никак нельзя будет. Мы, казаки, тут зачем? Что бы тут хоть какой порядок был. Если не Господа, то хоть нас бояться. А если и у нас, казаков, совести не будет, тут ад настанет.
- Это что ж, - сказал Ракитенко, - у вас совесть и бог одно и то же?
- А как же? Совесть, паря, это глас Божий!
- Казаки тут порядок наводят? – спросил с не приязнью Суздальцев, но Вязов это не заметил.
- Конечно. Зачем казаки России нужны? – спросил он и тут же ответил, – Воевать! Родину защищать, границы охранять и порядок блюсти.
- Здорово сказано – сказал Уваров. – А что служба, не в тягость?
- А чего в тягость-то, паря? Послабления тоже есть. Когда я служил я всю Сибирь да всю Россию проехал! Во как! В самом Питере служил! А в Японскую в Китае воевал. Землю посмотрел. А не будь я казаком, что бы я видел? Вот мы с дороги свернули, а дорога эта в село ведёт к старообрядцам. Чего вот они видели? Китай на той стороне реки? А работают как проклятые, говорят: «Господь велел в поте лица добывать хлеб свой». Но живут богато, ни чего не скажу, зажиточно.
Эх, знал бы ты казак, что не пройдёт и десяти лет, как эти самые старообрядцы увидят Аргентину, а сам ты на старости лет в Калифорнии, в Лос-Анджелесе, в Голливуде будешь сниматься в кино, сбреешь усы и бороду и будешь скакать на лошади, с перьями на голове, изображая индейца.
За разговором кашу доели. Сняли чайник с костра, заварили чай и разлили его по кружкам. Ударами ножа раскололи кусок сахара в тряпице. Чай пили вприкуску.
- То есть всем довольны? – уточнил Уваров.
- А почему нет?- ответил Вязов.
- И бедных у вас нет? – не унимался Уваров.
- Нет, ну, почему? – сказал младший вахмистр. - Всякие есть и зажиточные и бедные. Нищих нет. Тут уж чего нет того нет. Это мы не позволим. А так у всех по-разному. Кому-то везёт, кому-то не очень, у кого-то смекалка ого-го! А у кого-то её отродясь не было. Кто-то с ленцой работает, а кто-то жилы рвёт на работе. Отсюда и достаток разный.
- А бывает – сказал второй казак – Черкашин, - что невезение в удачу превращают. У кого котелок варит! – с этими словами он постучал себя по лбу. - Вот у нас в посёлке живёт такой казак Лямцев Нил Пахомыч. Вот не везёт ему. Семь девок у него родилось и скотина у него сплошь женского пола. Ему пахать надо, у него быки старые, ему бы новых надо, а у него не бычки, а тёлки рождаются. А землю-то дают по пахарям. А где их взять? Вот и земли-то нет. А дочек всё одно кормить надо, да приданное собирать! Кто другой-то пообнищал бы. А Пахомыч-то не такой! Нет! Его без хрена не сожрёшь! Он наоборот – разбогател! Стал скотину на продажу выращивать. Да-а! Его поросята да тёлочки аж до Хабаровска доходят. Вот так вот! Тут, паря, у кого какая голова!
- Значить, казаки всем довольны? – спросил Суздальцев.
- Всем дольным, паря, человек никогда не бывает! – со вздохом сказал Вязов. – Так богом уряжено. Хочется, что бы война эта проклятущая кончалась, уж больно долго она тянется и конца и краю ей не видно! Хочу, что бы сыны мои да зятья целыми да живыми домой вернулись. А занесло их воевать на какие-то Карпаты! Где они, эти Карпаты, хрен их знает! Где-то в России. Тому же Лямцеву, думаешь, хочется, что бы его дочки вдовами были? Нет! Вот!
Суздальцев посмотрел на своих, как бы говоря: «Надо бы учесть в дальнейшем настроение масс!»
- Что ж все на войне? – продолжил Суздальцев.
- Почитай, что все. Границу и «железку» старики вроде нас охраняют. Да и здесь присматриваем.
- Хунхузы?
- Да, бывает, что и пошаливают. Тут народу шляеться – оборони, Господи! Граница рядом. Китай энтот. Порядка там в последнее время-то не стало, вот и лезут все, кому не лень. Поди, разбери их, этих косоглазых, кто они мирные манзы или хунхузы. Да и мирные они только с виду, тоже пакостники ещё те. Хрен редьки не слаще – и тех и других гоняем. Хунхузы на казаков редко нападают – боятся. Нападают только из-за мести, если их чем обидели, а так всё больше своих да инородцев грабят, данью обкладывают. Однако собираться пора, господа студенты.
Пошли собираться. Через два часа, расстреножили лошадей и выехали. Седеть в седле по второму разу, было чуть легчи и проще, да и ехали они не так долго, как им показалось, так что устать не успели. Дорога вилась по гребням сопок и спуски и подъёмы были не большие, поэтому и ехать было не так трудно.
У бревенчатого моста через речку остановились.
- Ну вот – сказал, прощаясь, младший вахмистр Вязов – вы и приехали. Вон там, чуть далее, исток первой реки из трёх здешних, нужных вам речек. На третьей отсюда стоит наш посёлок, так что мимо не пройдёте. Там вас ждать будем.
Казаки ускакали, ведя за собой восемь пока что не нужных лошадей.
Искатели сокровищ остались одни.
ГЛАВА 15. ПОИСКИ СОКРОВИЩЬ ИМПЕРАТОРА ДИНАСТИИ ЦЗИНЬ.
Речка бежала по камням, устремляясь на северо-запад, в неширокой пологой долине, в редколесье, поросшей липой, белой и чёрной берёзой. Товарищи-революционеры решили спуститься по ней к Уссури и перейти сразу к поискам сокровищ на второй средней речке.
Они пошли и вскоре растянулись в длинную цепочку, которую замыкал Яков Гуревич. Идти пешком и вести за собой в поводу лошадь, это не одному идти! Надо было обходить деревья, большие камни, думать – пройдёт здесь лошадь или нет? До Уссури дошли только через два часа после того, как расстались с казаками.
