Гвианские робинзоны - Буссенар Луи Анри (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Трое мужчин вооружились большими ножами, а бони взял еще и топор. Робен поцеловал жену и детей, пожал руку Никола, затем все трое быстро углубились в заросли, расчищая себе дорогу с помощью ножей.
День завершился без происшествий, и солнце уже клонилось к закату, когда исследователи возвратились уставшие, исцарапанные, но довольные. Надо ли говорить, что робинзоны закатили целый пир с копченой рыбой, бананами, ямсом и бататом, принесенными из экспедиции. Никола наконец отведал испеченные на костре плоды хлебного дерева, однако был слегка разочарован: он ожидал большего. Не то чтобы совсем несъедобно, но не слишком вкусно…
— Ну хорошо, — сказал Робен, когда все утолили первый голод, — а как вели себя наши маленькие робинзоны?
— Наши робинзоны вели себя примерно, — отвечала мать. — Они учились! Да, мой друг, учились! Они не хотят быть невеждами, маленькими белыми дикарями.
— И что же они делали?
— Они «делали» географию.
— Занимались географией, ты хочешь сказать.
— Нет, мой друг, я настаиваю на своем выражении. «Делали» географию. Самому старшему — первая честь… Анри принадлежит главная мысль, ему и слово первому. Анри, как называется бухта, где мы высаживались, когда прошли через водопад Гермина?
— Она называется бухта Нику, в память о нашей рыбной ловле.
— Эдмон, а какое имя ты дал озеру?
— Озеро Балата, в честь вкусного молока, которое мы там пили.
— А я тоже придумал… — с живостью вмешался в разговор маленький Эжен, — я придумал, как назвать эти ужасные скалы… «Прыжок игуаны», вот как!
— Прекрасная выдумка, дитя мое! — с серьезным видом поддержал его отец.
— Что касается места, где мы сейчас находимся, то мы все вместе решили назвать его Кокосовой бухтой, — продолжала мадам Робен. — Вот видишь, дорогой мой, мы не бездельничали, а потрудились над географической картой, у которой два преимущества: она проста и закрепляет наши воспоминания.
— Но это очень славно, прекрасная мысль, — улыбнулся отец. — А ты, Шарль, придумал что-нибудь?
— Еще не придумал… когда я вырасту большой, вот увидишь, что я сделаю. — И ребенок приподнялся на цыпочки, чтобы показать, как он вырастет.
— Мы отчитались перед тобой. Ну, а вы, что вы там нашли? Довольны? Судя по ссадинам и царапинам, пришлось брать заросли приступом?
— Да, битва была нешуточная, но успех полный! Тем не менее мы решили пока удержаться от восторгов, и потому не расспрашивай меня больше ни о чем!
— Значит, ты готовишь какой-то сюрприз!
— Пожалуй. И всю радость от него я хотел бы оставить «на потом».
Ждать пришлось недолго. Бургундец и его спутники отлучались еще дважды, примерно на одинаковый срок, а вечером третьего дня обитатели Кокосовой бухты услышали решение:
— Отправляемся завтра утром.
Расстояние оказалось незначительным, но дорога!.. Кое-как прорубленная среди непроходимой чащи, где перепуталось и сплелось множество растений, она таила множество ловушек для зазевавшегося путника: острые остатки срезанных на высоте колена стеблей, крепкие петли из оборванных корней, так называемые «собачьи уши». Этот головоломный путь словно нарочно был подготовлен для падений на каждом шагу. Забудешь о том, что всякий раз надо с осторожностью поднимать ногу, — и она тут же попадает в петлю, а ты летишь наземь, расшибаясь тем сильнее, чем быстрее шел.
А змеи? Из предосторожности процессию возглавил Казимир, нанося удары большой палкой по зарослям то справа, то слева. Никола нес Шарля на руках. За ними следовала мадам Робен, опираясь на палку, за нею Робен, удерживая на плечах Эжена и Эдмона, за отцом поспевал Анри. Вооруженный ружьем Ангоссо замыкал шествие.
Тропинка, проложенная по прямой линии, поднималась по холму метров на триста. И хотя склон был пологий, преодолевали его с трудом. Но никто не роптал, и даже у детей не вырвалось ни единой жалобы.
Наконец, через два часа изнурительной борьбы за каждый шаг, маленький отряд выбрался на просторную поляну, расположенную на полпути до вершины холма. То была широкая терраса, открытая солнцу, в центре ее возвышалась внушительных размеров хижина. Так вот какой сюрприз готовил им Робен! Дети, позабыв об усталости, с ликующими криками устремились к дому.
— Ну вот, моя милая и доблестная жена, — с глубоким волнением проговорил Шарль-старший, и голос его заметно дрожал, — я тоже немного занимался географией в твое отсутствие… Этому обиталищу я дал имя «Добрая Матушка»… Ну как, нравится тебе название?
— О, мой друг, я счастлива, я так благодарна тебе!
— Ну что ж! Пожалуйте в гости к «Доброй Матушке»!
Трое мужчин совершили чудо за считанные дни. Правда, бони оказался знатоком колониальной архитектуры, а пальцы прокаженного еще сохранили свою ловкость. Да и самого Робена каторжные работы волей-неволей превратили из инженера в отличного плотника. Так что хижина, при сооружении которой не загнали ни одного гвоздя или винта, являла собой настоящий сказочный домик. Пятнадцать метров длины, пять ширины и три с половиной высоты. Объем немалый. Легкие стены, сплетенные из ветвей, пропускали воздух, но служили надежной преградой дождю. Строители проделали четыре окна и дверь.
Даже ураган был не страшен этой постройке, потому что для четырех столбов, образующих основу всей конструкции, были использованы срубленные до уровня крыши живые деревья с мощной корневой системой. Стволы соединили четырьмя балками, скрепив их между собой при помощи лиан, более прочных и надежных, чем металлическая проволока.
На этот прямоугольник настелили крышу из листьев капустной пальмы — ваи, для стропил использовали так называемое пушечное дерево, чрезвычайно легкое. У капустной пальмы главная жилка листа достигает в длину четырех метров, ширина листа — до полуметра и более. Чтобы сделать из них крышу, листья разглаживают, укладывая лицевой стороной один на другой, и связывают основания. Получается плоскость размером примерно четыре метра на пятьдесят сантиметров. Одну за другой заготовки размещают на стропилах так же, как черепицу в Европе, и скрепляют прочным растительным волокном. Такая крыша непромокаема и служит не менее пятнадцати лет. Она не поддается ни ветру, ни солнцу, ни дождю. Листья на первых порах зеленые, со временем приобретают красивый темно-желтый цвет.
С каждой стороны дома стропила выступали над стеной на два метра, образуя крытую галерею. Хижина была разделена на три части: спальню для матери и детей, столовую, где подвесили койки для Робена и Никола, и кладовую, доверенную попечениям Казимира.
Чтобы обезопасить себя от обитавших в траве и под корнями насекомых и прочих малоприятных гостей, землю прокалили при помощи костров. Подходы к дому расчистили, обеспечив доступ воздуху и свету. Оставили только два красивых манговых дерева и два хлебных, чтобы их тень осеняла дом.
Робен с гордостью показывал жилище будущим обитателям. Дети и мать сияли радостью. Что касается Никола, то он был не просто рад, но и к тому же изрядно удивлен.
— Патрон, да ведь мы будем здесь жить как настоящие послы!
— Умерьте ваш восторг, милый мой! У послов есть кровати, столы, другая мебель, кухонная утварь, посуда, а у нас ни тарелки, ни бутылки.
— Это верно… — слегка поостыл молодой человек. — Нам придется спать на земле, есть пальцами, а пить из листьев, свернутых в рожок. Да, не слишком удобно… Я предпочел бы хоть немного посуды…
— Она будет у нас, Никола, успокойтесь! Скажу вам сразу: в лесу есть деревья, на которых растут великолепные кухонные наборы!
— Кому-нибудь другому я бы ответил: шутить изволите! Но если это утверждаете вы… Я уже много чего повидал.
— И увидите еще больше! Что касается вашего желания иметь посуду, его легко удовлетворить. Это не столовое серебро, но за неимением лучшего можно удовольствоваться и тем, что есть под рукой. Видите дерево с большими зелеными плодами, похожими на тыквы?
— Я сразу его заприметил, да еще подумал: если бы крестьянину из басни упала на нос такая шишечка, ему бы не поздоровилось!
