Медвежонок Железная Голова - Эмар Густав (мир книг .txt) 📗
Он встал, залпом осушил стакан и вышел на палубу.
— Спустить мою шлюпку, — приказал он вахтенному, который расхаживал взад и вперед по шкафуту.
Приказание исполнили немедленно.
Через несколько минут шлюпка отчалила от шхуны и направилась к берегу.
Едва капитан занес ногу на первую ступень пристани, как вдруг увидел перед собой высокую фигуру своего близкого приятеля дона Торибио Морено.
Мексиканец улыбался.
Капитан, напротив, нахмурил брови.
Он знал своего приятеля: улыбка не предвещала ничего хорошего.
— Ты куда? — поинтересовался дон Торибио, протягивая ему руку.
— На берег, — лаконично ответил капитан, не взяв руки.
— Видно, у тебя есть какой-то замысел? — продолжал расспрашивать дон Морено, нисколько не обидевшись.
— Нет.
— Так пойдем позавтракаем вместе.
— Я не хочу есть.
— Голод придет, когда примешься за еду. Капитан сделал нетерпеливый жест.
— Да что же с тобой сегодня? — спросил дон Торибио, пристально глядя на него.
— Не знаю, я раздражен. Пусти меня.
— Куда ты идешь?
— За своим ружьем, если тебе непременно надо знать.
— Неужели ты так им дорожишь?
— Разумеется, дорожу.
— В таком случае все складывается как нельзя лучше, мы поедем вместе. Я еду на свою ферму в Турбако.
— Я предпочитаю отправиться один.
— Весьма возможно, но я мне крайне необходимо переговорить с тобой, любезный друг.
— После переговорим.
— Нет, сейчас; то, что я должен тебе сказать, очень важно и не терпит отлагательства.
— А-а! — вскричал авантюрист, останавливаясь, и в свою очередь посмотрел прямо в глаза собеседника. — Что такое творится?
— Еще ничего, но скоро, пожалуй, что-то произойдет.
— Что же именно?
— Узнаешь. Поедем.
— Поедем, раз ты так настаиваешь.
Держа на поводу двух оседланных лошадей, черный невольник неподвижно стоял в нескольких шагах. Дон Торибио подал ему знак; он подвел лошадей.
Бартелеми и его приятель вскочили в седло.
Через пять минут они несись по дороге.
Видя, что спутник упорно молчит, дон Торибио наконец решился вступить в разговор.
— Ты ведь принял на шхуну десять человек, которых я прислал к тебе четыре дня тому назад? — спросил он.
— Принял, хотя, признаться, вовсе не понимаю, на что тебе понадобился экипаж из шестнадцати человек на судне, которым легко управлять вчетвером.
— Тебе какое дело?
— Никакого, только хочу заметить, что если ты делал выбор намеренно, то он удачен: это сущие разбойники.
— Ба! Ты усмиришь их, не мне тебя учить, как за это взяться. Кстати, ты ведь также принял на борт порох и четыре орудия?
— Все тщательно спрятано в трюме.
— И ты готов сняться с якоря?
— По первому знаку. Целых двое суток я стою наготове на большом рейде.
— Очень хорошо.
— Ты доволен, тем лучше.
— И ты будешь доволен, когда узнаешь, что я хочу сделать.
— Какую-нибудь гадость, вероятно?
— Великолепную штуку. Ты знаешь, что у губернатора есть дочь?
— На которой ты женишься.
— Какой дурак наговорил тебе подобный вздор! — вскричал дон Торибио, пожимая плечами. — Я уже десять лет как женат, дружище. Черт возьми! Я не хочу быть двоеженцем.
— Чего же ты хочешь?
— Немногого. Ты ведь обедаешь сегодня у губернатора?
— Ну да.
— За десертом ты пригласишь губернатора с семейством, дона Лопеса Сандоваля, командующего гарнизоном, и всех присутствующих на вечер, который ты даешь на своей шхуне перед уходом из Картахены, чтобы отблагодарить за оказанное тебе радушное гостеприимство, понимаешь?
— Совсем мало.
— Все с радостью принимают твое приглашение, а ты устраиваешь пир. Пока гости веселятся, играют, пьют и танцуют в каюте на корме, ты тихонько снимаешься с якоря и выходишь в открытое море. В двух или трех милях от рейда мы берем с наших гостей выкуп — и шутка сыграна.
— А богатство-то свое ты бросишь, что ли?
— Мой бедный Бартелеми, до конца дней твоих ты останешься простаком, — заметил дон Торибио, пожав плечами и глядя на собеседника с насмешливой улыбкой. — Сколько бочонков принял ты на шхуну?
— Тридцать, черт возьми! Можно подумать, что ты сам не знаешь!
— Счет верен. Ну так вот, двенадцать из них набиты золотом. Я потихоньку превратил все свое состояние в деньги под предлогом грядущих больших трат для покупки земель, домов и так далее. Теперь все мое богатство на «Санта-Каталине», понимаешь?
— Еще бы!
— Что же ты скажешь о моей мысли?
— Это порядочная гнусность! — отчеканил капитан.
— Ба-а! Разве, любезный друг, не все позволено в борьбе с испанцами?
— Может быть… а девушка?
— Девушки, хочешь ты сказать; их две, и обе очень хорошенькие.
— Две девушки?
— Да, да, и очень хорошенькие, приятель.
— Ага! Как же ты поступишь с ними?
— Еще не знаю, там поглядим, — самодовольно ответил мексиканец.
Уже несколько минут всадники взбирались на довольно высокий пригорок, с вершины которого открывался прекрасный вид на море, в ту минуту тихое и голубое.
Вдруг флибустьер вскрикнул.
— Что с тобой? — спросил дон Торибио с изумлением.
— Со мной? Что же со мной могло случиться! Ничего, моя лошадь вдруг споткнулась, вот и все, — холодно ответил капитан Бартелеми, тревожно всматриваясь вдаль, где на горизонте только что появилось едва заметное, с крыло чайки, белое пятнышко.
— Какой ты неумелый наездник, — насмешливо заметил дон Торибио.
— Что ж тут удивительного, раз я моряк.
— А потому плохой ездок, не правда ли?
— Сознаюсь. И что дальше? — с некоторой грубостью воскликнул Бартелеми.
— Уж не сердишься ли ты?
— Я нисколько не сержусь, но считаю нелепым с твоей стороны подтрунивать надо мной.
— Не знал я за тобой такой щепетильности, брат.
— Уж не прикажешь ли мне переродиться? Надо принимать меня таким, каков я есть.
— Тьфу, пропасть! Ты сущий терновник с иглами! Не в духе ты, видно, сегодня.
— Может быть, — согласился Бартелеми, который во что бы то ни стало хотел отвлечь внимание товарища и не дать ему взглянуть на море, где почти незаметная сперва белая точка быстро росла.
— Полно, не сердись, брат, я был не прав.
— Рад, что ты признаёшь это, — ответил Бартелеми угрюмо.
— Вернемся к нашему делу.
— К какому?
— О котором мы сейчас говорили, пропасть тебя возьми!
— А! Хорошо.
— Итак, решено, не правда ли? Ты пригласишь их сегодня.
— На какой день? — осведомился флибустьер, не отрывая взгляда от моря.
— Сегодня пятница… — начал дон Торибио.
— Несчастный день, — заметил Бартелеми с насмешливым выражением.
— Эх ты, суеверный! Пригласи своих гостей к будущему вторнику.
— Пожалуй. Если тебе нечего больше сообщить мне, то прощай или, вернее, до свидания вечером. Мы у самого Турбако.
— До вечера.
Они повернули в разные стороны.
Всадники находились совсем неподалеку от узкой тропинки, которая вела к шалашу, прежнему жилищу Берегового брата.
Дон Торибио тихо продолжал свой путь и въехал в деревню, а капитан направился к лесу.
— Как только исчезнет надобность в его помощи, я сумею от него избавиться, — пробормотал мексиканец, посмотрев вслед товарищу, который скрылся за деревьями.
— Как долго еще Господь будет терпеть на земле этого подлеца и допускать его злодеяния, — пробормотал в свою очередь капитан Бартелеми, углубляясь в чащу леса.
