Дочь снегов. Сила сильных - Лондон Джек (библиотека электронных книг .txt) 📗
Случая не пришлось долго ждать. Однажды Сэн Винсент забрал все тринадцать взяток.
— Рамс! — воскликнул Мэт. — Винсент, дружище, рамс! Вашу руку, приятель.
Пожатие было сильное. Рука сухая и не слишком горячая. Но Мэт с сомнением покачал головой. «Что толку копаться в этой ерунде? — бормотал он про себя, тасуя карты для новой сдачи. — Эх ты, старый дурень! Ведь прежде всего нужно узнать, как обстоит дело с милушей моей Фроной. И если она в самом деле не равнодушна к нему… тогда, значит, нужно действовать».
— О, Маккарти стал настоящим изувером, — заметил Дэв Харней, приходя на помощь Сэн Винсенту, слегка смущенному грубоватыми остротами ирландца. Игра была давно окончена, и вся компания расходилась, кутаясь в свои шубы и натягивая рукавицы.
— Разве он не рассказывал вам, какое впечатление произвела на него церковная служба там, в Штатах? Презабавная история! Мэт вошел в собор во время богослужения. Ну, священники и певчие были, как водится, в облачении — «в парках», по его словам, и кадили ладаном. «Знаете, Дэв, — сказал мне этот безбожник, — дымище развели аховый, а комаров я, сколько ни искал, хоть убейте так ни одного и не увидел».
— Верно, все так и было, — не краснея, поддержал его Мэт. — А не слыхали вы, как мы с Дэвом опьянели от сгущенного молока?
— О, какой ужас! — воскликнула миссис Шовилль. — Но каким образом? Расскажите.
— Это было во время свечного голода на Сороковой Миле. Стоял трескучий мороз, и Дэв забрел в мою хижину скоротать часок-другой. Я сейчас же заметил, что глаза его так и приклеились к ящику, где хранились банки сгущенного молока. «Недурно бы глотнуть хорошего Морановского виски», — предложил он мне, не спуская глаз с ящика. А у меня, признаюсь, при одной мысли об этом слюнки так и потекли. «Что толку мечтать о такой роскоши, — ответил я, — мой кошель разбух от пустоты». — «Свечи стоят теперь по десяти долларов дюжина, по доллару за штуку. Согласен ты выменять шесть банок сгущенного молока на бутылку выдержанного виски?» — «А как же ты обработаешь это?» — спрашиваю я. «Уж положись на меня, — отвечает этот мошенник. — Гони банки. На дворе лютый мороз, а у меня есть пара форм для отливки свечей». То, что я вам рассказываю, святая правда, и если вы спросите Билля Морана, он подтвердит вам все от слова до слова. Дэв Харней открыл шесть банок, заморозил молоко в формах и выменял эти свечи у Билля Морана на бутылку водки.
Лишь только взрыв хохота несколько стих, Харней возвысил голос:
— Все было точь-в-точь, как говорит Маккарти, только он рассказал половину правды. Ты догадываешься об остальном, Мэт?
Маккарти покачал головой.
— Я, видите ли, сам нуждался в молоке и сахаре, а потому разбавил три банки водой и из этой смеси отлил свечи, а остальное приберег для себя. Благодаря этой комбинации я целый месяц распивал кофе с молоком.
— Ну и жулик же ты, Дэв, — заявил Маккарти. — Благодари небо, что я твой гость, а то отделал бы я тебя, несмотря на присутствие дам. Ну, на этот раз, так и быть, живи. Однако нам пора двигаться, идем.
— Нет, нет, молодой человек, — закричал он, когда Сэн Винсент начал спускаться с Фроной с холма. — Сегодня ее проводит домой старый крестный.
Маккарти засмеялся своим беззвучным смехом и предложил Фроне руку, а Сэн Винсент, добродушно усмехнувшись, отстал от них и присоединился к мисс Мортимер и Курбертэну.
— Что это я слышал о вас и Винсенте? — без всяких предисловий начал Мэт, как только они отделились от остальной компании.
Он испытующе посмотрел на нее своими проницательными серыми глазами, но девушка спокойно встретила его взгляд.
— Почем я знаю, что вы могли слышать? — возразила она.
— Когда кругом начинают поговаривать о девушке и мужчине, причем она красива, а он недурен, и оба молоды и свободны, то это может, мне кажется, означать лишь одно.
— Что же именно?
— И это одно есть величайшая вещь в мире.
— Ну же? — Фрона чувствовала легкое раздражение и совсем не желала приходить ему на помощь.
— Свадьбу, разумеется, — выпалил он. — Говорят, похоже, будто дело между вами идет к тому.
— Об этом, действительно, говорят или это только ваше мнение?
— А разве это неверно?
— Нет. И вы достаточно пожили, чтобы лучше разбираться в таких вещах. Мистер Сэн Винсент и я — просто добрые друзья, вот и все. Но если бы даже дело обстояло так, как вы говорите, что же из этого?
— Да вот видите ли, — осторожно продолжал Маккарти, — ходят и другие слухи. Говорят, что Винсент в очень близких отношениях с одной шельмой там, в городе, зовут ее Люсиль.
— И что ж из этого? — Она ждала ответа, но Маккарти только молча смотрел на нее.
— Я знаю Люсиль, и она мне нравится, — продолжала Фрона, прерывая молчание. — Вы знакомы с ней? Она вам нравится?
Мэт сделал попытку заговорить, прочистил горло, но запнулся. Наконец в отчаянии он выпалил:
— Честное слово, Фрона, я с удовольствием разложил бы вас на коленях и…
Она рассмеялась.
— Не посмеете, я уже не тот босоногий чертенок, который бегал по Дайе.
— А вы не дразните меня, — огрызнулся он.
— Я и не думаю дразнить вас. Ну, что же, нравится она вам? Люсиль?
— А вам это зачем? — вызывающе спросил он.
— Ничего, так просто спросила.
— Ну, так я скажу вам напрямик как старый человек, который годится вам в отцы. Не дело, черт побери, совсем не дело для мужчины увиваться около порядочной молодой девушки…
— Благодарю вас, — засмеялась Фрона, делая реверанс. Затем прибавила с оттенком горечи: — Не он первый, были и другие…
— Назовите мне их! — с жаром воскликнул он.
— Нет, нет, продолжайте. Что вы хотели сказать?
— Что это сущий срам для мужчины вести знакомство с вами и в то же время путаться с женщиной такого сорта.
— А почему?
— Да как он смеет, выкупавшись в грязи, приближаться к вашей чистоте? И вы можете еще спрашивать, почему?
— Ну, подождите, Мэт, подождите минутку. Допустим, что ваши посылки…
— Много я смыслю в посылках, — проворчал он. — Я говорю о фактах.
Фрона прикусила губу.
— Все равно. Пусть будет по-вашему. Но дайте мне договорить. Я тоже буду касаться одних фактов. Когда вы видели в последний раз Люсиль?
— Почему вы об этом спрашиваете? — подозрительно осведомился он.
— Не беспокойтесь. Мне просто важен факт.
— Ну, так вчера вечером, если это вас интересует.
— И танцевали с ней?
— Немножечко покружился в виргинском танце. Я не мастер насчет кадрилей там разных.
Фрона сделала вид, что погрузилась в печальное раздумье: оба молчали, и только снег жалобно поскрипывал под их мокасинами.
— Ну, что же? — спросил Мэт робко. — В чем же дело? — настойчиво повторил он после новой мучительной паузы.
— О, ничего, — ответила она. — Я как раз думала, кто из нас троих грязнее: вы, Сэн Винсент или я, с которой оба вы так дружны.
Маккарти не был силен в диалектике и, чувствуя какую-то ошибку в ее позиции, тщетно старался определить, в чем она кроется. Он напряг все силы своего неискушенного ума, чтобы как-нибудь выпутаться из беды.
— Нечего сказать, хорошо вы обращаетесь со своим старым Мэтом! — накинулся он на нее. — С Мэтом, который так беспокоится о вас и ради этого ставит себя в дурацкое положение.
— Но, право, я и не думала…
— Да нет уж, я вижу.
— Вот вам! — сказала она и быстро поцеловала его. — Разве я могу сердиться на вас, вспоминая Дато.
— Ах, Фрона, голубушка, как вы можете так огорчать меня! Ведь я готов распластаться перед вами в грязи — гуляйте по мне, топчите ногами, только не терзайте вы меня. Я с радостью умер бы за вас или дал бы себя повесить, чтобы вы были счастливы. Я способен убить человека, который причинит вам горе или малейшую боль, будь это булавочный укол, и отправлюсь за это в ад с улыбкой на лице и с радостью в сердце.
Они остановились перед дверью дома Уэлзов, и Фрона с благодарностью горячо пожала ему руку.
