Тарзан – повелитель джунглей - Берроуз Эдгар Райс (книги TXT) 📗
Каждый одной рукой сжимал ружье, а другой отыскивал свой амулет, потому что у всех были талисманы от злых духов, и этой ночью оставалось надеяться только на них.
Хирфа стояла около мукаада, пристально вглядываясь в отрезанную голову, а уставшая за день Атейя свернулась калачиком на циновке в женской хижине и решила поспать. Она не видела, как поднялся задний полог палатки и не заметила фигуру, осторожно вошедшую внутрь.
Было темно, и вдруг Атейя услышала шепот.
– Я друг Зейда. Я не сделаю тебе ничего плохого. Скажи мне правду, и я не трону тебя. Где женщина, которую Ибн Яд увел из долины?
Тот, кто удерживал ее, убрал руку и наклонился к ее губам. Атейя дрожала, как лист. Она никогда еще не видела демонов. Ей не удалось разглядеть наклонившуюся над ней фигуру, но она точно знала, что это один из злых духов джунглей.
– Отвечай! – прошептал голос. – Если хочешь спасти Зейда, говори правду!
– Фахд похитил женщину вчера ночью. – Атейя тяжело дышала. – Я не знаю, куда он ушел.
Молча, как и появилось, кошмарное видение исчезло. Девушка была поражена ужасом. Когда через некоторое время вернулась Хирфа, она увидела, что девушка лежит без сознания.
XXI. СУПРУГА ДЛЯ МАНГАНИ
Блейк свернулся клубком на каменном полу камеры в абсолютной темноте. После того, как тюремщики ушли, он попытался заговорить с товарищами по несчастью, но откликнулся лишь один. По его невнятному бормотанию американец понял, что бедняга лишился рассудка в этой гнусной темнице, не выдержав ужаса заключения. Привыкший к свободе, свету, движению Блейк впал в отчаяние, его мучил вопрос: через сколько времени он начнет бормотать точно так же.
В полной темноте и абсолютной тишине время отсутствовало, так как его нечем было измерять. Блейк не знал, как долго находится он в душной камере, измученный и обессиленный. Он впадал в забытье, но тянулось ли оно несколько часов или несколько минут, – представить не мог.
Впрочем, какое это имело значение?
Секунда, день или год не играли никакой роли в этом мрачном месте. Только две вещи оставались важными для Джеймса Блейка сейчас: свобода или смерть, и он знал, что скоро с благодарностью встретит последнюю.
Звук шагов нарушил тишину подземелья.
Блейк напряг слух. Шаги приближались. Вскоре вдалеке забрезжил еле заметный свет тусклого факела. Свет становился все ярче, а когда несшие факел остановились перед Блейком, он был ослеплен и не мог различить пришедших.
Когда глаза его привыкли к свету, он увидел двух рыцарей. Блейк осенил себя крестным знамением.
– Это он, – произнес один рыцарь. Блейк внимательно разглядывал их.
– Ты не узнаешь нас, Черный рыцарь? – спросил второй.
Американец пристально вгляделся в его облик. Улыбка осветила лицо пленника, когда он заметил белую повязку вокруг шеи молодого рыцаря.
– Полагаю, теперь я получу то, что заслужил, – произнес он.
– Получишь то, что заслужил? – переспросил старший.
– Ну, вы оба пришли наградить меня золотой медалью, не так ли, сэр Уилдред, – пошутил Блейк, иронически улыбнувшись.
– Ты всегда говоришь загадками, – ответил Уилдред. – Мы пришли освободить тебя, потому что сумасбродный король нанес обиду рыцарям Сеполькро. Сэр Гай и я слышали, что тебя хотят сжечь на костре, и мы не можем допустить, чтобы такой славный рыцарь, как ты, был бы столь унизительно оскорблен тираном.
Говоря все это, сэр Уилдред наклонился и принялся пилить большим напильником железные заклепки, которые скрепляли кандалы на ногах пленника.
– Вы хотите помочь мне бежать?! – воскликнул Блейк. – Но ведь если вас обнаружат, король прикажет сурово наказать вас!
– Не обнаружат, – ответил Уилдред. – Все продумано. Но во всяком случае, для тебя риск есть и серьезный. Сегодня ночью на наружной стене будет дежурить сэр Гай, и провести тебя туда будет нетрудно. Тебя проводят, и ты сможешь направиться в Ниммр вдоль гор. Дальше ворот города мы не сможем тебя сопровождать – за нами следят два самых подлых шпиона Богуна, но завтра утром мы, может быть, найдем способ выйти на равнину с запасной лошадью.
– А теперь ответь нам на вопрос, который приводит нас в недоумение, – сказал сэр Гай.
– Слушаю, – ответил Блейк.
– Ты похитил, и надо сказать, тебе это прекрасно удалось, принцессу Гвинальду прямо из-под носа Богуна. Но позже ее видели в лапах сарацинов. Как это могло произойти?
– Где ее видели?
– За наружной стеной. Сарацины тащили ее по перевалу, – ответил Уилдред.
Блейк рассказал, что случилось с момента, когда он отнял Гвинальду у Богуна, и чем все это закончилось.
Заклепки были распилены, и он снова оказался на свободе.
Тайными переходами Уилдред повел его к себе. Его накормили, дали новую одежду и полностью снарядили в дальнюю дорогу, ибо понимали, что без лошади, оружия, провианта невозможно идти по незнакомой местности.
В полночь Уилдред провел его через потайную дверь замка и сопровождал до наружной стены, где их встретил сэр Гай. Через несколько минут Блейк попрощался с благородными рыцарями, которые совсем недавно были его противниками в битве, вскочил в седло и через крепостные ворота выехал на освещенную звездами дорогу, ведущую к вершинам гор Сеполькро.
То-Ят, обезьяний король, поймал вкусного жучка в гнилой коре упавшего дерева.
Вокруг него находились обезьяны его племени. Был полдень, и они предавались безделью под большими деревьями на краю обширной поляны. Они были довольны собой и всем миром. В их сторону продвигались трое, но ветер дул от них, поэтому ни То-Ят, ни его соплеменники не почувствовали запаха тармангани. Тропинка в джунглях была влажной, потому что всю ночь шел дождь, и троица шла, не производя никакого шума, который мог бы насторожить обезьян. Кроме того, люди шли предельно аккуратно, так как не ели уже два дня и надеялись подстрелить какую-нибудь добычу.
Первым шел бедуин с карабином в руках. Глаза его злобно сверкали. За ним тащился седой старик, мучимый лихорадкой. Он шел, шатаясь, и опирался на суковатую палку. А третьей шла девушка. Одежда ее, сшитая из дорогой ткани, была грязна и изорвана.
Хотя черты ее лица искажали гримасы боли и усталости, все же оно сохраняло почти небесную красоту. Она брела, пошатываясь, но не потеряла королевской осанки.
Вдруг бедуин заметил на краю поляны молодую обезьяну, которая, заигравшись, отошла достаточно далеко от своих соплеменников. Наконец-то добыча! Бедуин вскинул старое ружье и прицелился. Затаив дыхание, он нажал на спуск. Грянул выстрел, и в ту же минуту поляна огласилась криком раненой обезьяны. Моментально на крик сбежались старые самцы и, увидев тармангани, остановились. Поведение обезьян во многом непредсказуемо. Они могли броситься в бегство при виде ненавистной страшной гремящей палки, но могли и напасть, чтобы отомстить за гибель своего соплеменника. В этот день они выбрали месть!
По команде То-Ята крупные обезьяны-самцы, оскалив клыки, двинулись вперед. Когда голодные тармангани побежали посмотреть, что же они подстрелили и можно ли это есть, они нос к носу столкнулись со злобно рычащими чудовищами.
Фахд и Стимбол моментально развернулись и бросились прочь. Араб подло оттолкнул Гвинальду со своего пути, и она упала на землю. Обезьяна, бежавшая впереди, заметила это и прыгнула девушке на спину, готовая вонзить зубы ей в шею, но в этот момент подскочил То-Ят и ударом отбросил обезьяну в сторону.
То-Ят уже видел женщин тармангани и понял, что перед ним одна из них, а поскольку он был обезьяньим королем, то решил взять ее в жены.
Но другой самец, потиравший ушибленное место, не был склонен терпеть королевский произвол и уступать добычу, принадлежавшую ему по праву.
Взбешенный от ярости, с обнаженными клыками он угрожающе двинулся на То-Ята, который деловито тащил девушку на поляну.
– Пошел прочь, – сказал То-Ят и оскалил зубы. – Это самка То-Ята.
