Свирепая справедливость - Смит Уилбур (читать хорошую книгу полностью txt) 📗

– Единственный недостаток этого бизнеса: им занимаются либо любители, либо профессионалы, ослепленные ненавистью, с узкими ограниченными интересами и целями, – сказал Питер.

Тут она повернулась к нему, подобрав под себя длинные ноги, как это умеют только женщины.

– Вы меня опережаете, Питер. – Она спохватилась. – Простите, но генерал Страйд – слишком длинно, к тому же у меня такое чувство, будто я вас знаю очень давно. – Теперь улыбка ее была легкой, но теплой. – Меня зовут Магда, – просто сказала она. – Будете называть меня так?

– Спасибо, Магда.

– Пожалуйста. – Она вернулась к теме разговора. – Бизнес в руках любителей, но он слишком заманчив, чтобы такое положение сохранялось долго.

– И тут вступает Калиф, – догадался Питер.

– До меня дошли только шушуканья, имена обычно не назывались. Просто слухи о встречах в Афинах, в Амстердаме, в Восточном Берлине или Адене – только раз я снова услышала имя Калифа. Но если он существует, сейчас это один из богатейших людей в мире, а скоро станет самым влиятельным.

– Это один человек? – спросил Питер.

– Не знаю. Может быть, группа. Может быть, даже правительство. Россия, Куба, одна из арабских стран? Кто знает?

– А цель?

– Прежде всего деньги. Богатство, чтобы добиваться политических целей... а в конечном счете власть, абсолютная власть. – Магда Альтман остановилась и легко махнула рукой, словно умаляя серьезность своих слов. – Все это догадки, мои собственные догадки, основанные на нескольких происшествиях. Теперь у них есть деньги – деньги ОПЕК, и мои, и многих других. Теперь он или они заинтересованы в политических целях. И начали с наиболее легкой. Расистское правительство меньшинства в Южной Африке, не имеющее могущественных союзников. Успех гарантирован. Ценой нескольких жизней они захватили бы всю страну – исключительно богатую ресурсами. И, даже не достигнув основной цели, получали утешительный приз – сорок тонн золота. Хороший бизнес, Питер. Дело должно было окончиться успешно. Оно и шло успешно. Западные державы надавили на жертву, заставили принять требования – все сработало великолепно. Если бы не один человек.

– Я никогда в жизни так не боялся, – негромко сказал Питер.

– Да. Я тоже, Питер. Я боюсь все время с того ужасного ночного звонка, когда похитили Аарона, и чем больше узнаю, тем сильнее боюсь.

– Что же дальше?

– Не знаю – но избранное им имя говорит о мании величия; возможно, он представляется себе богом... – Она протянула узкие ладони, белым огнем сверкнул бриллиант. – Мы не можем постичь логику и рассуждения человека, вставшего на такой путь. Вероятно, он верит, что действует во благо человечества. Возможно, он хочет победить богатых, собрав огромное богатство, уничтожить тиранов жестокой тиранией, освободить человечество, сделав его рабом террора. Может быть, с помощью зла и несправедливости он стремится исправить мир. – Баронесса снова коснулась его руки, и на этот раз Питера удивила сила ее длинных пальцев. – Вы должны помочь мне найти его, Питер. Я все вкладываю в эту охоту, никаких ограничений, все мое богатство и влияние будут в вашем распоряжении.

– Вы выбрали меня из-за того, что верите, будто я убил раненую террористку? – спросил Питер. – Это мои рекомендации?

Она немного отстранилась, посмотрела своими слегка раскосыми монгольскими глазами, потом чуть ссутулила плечи.

– Ну что ж, отчасти и из-за этого, но лишь отчасти. Вам известно, что я прочла написанное вами, и вы должны понимать, я изучала вас очень внимательно. Вы лучший из доступных для меня людей и доказали, что все это вам небезразлично. Я знаю: вам хватит силы, искусства и безжалостности найти Калифа и уничтожить его... прежде чем он уничтожит нас и весь мир, такой, каким мы его знаем.

Питер задумался. Он считал, что у зверя тысяча голов и вместо каждой отрубленной отрастает новая. Но теперь он впервые более отчетливо представил себе очертания зверя, еще не очень ясные: зверь в засаде. Но у него только одна голова. Возможно, он все же смертен.

– Вы поможете мне, Питер? – спросила баронесса.

– Вы знаете, что помогу, – негромко ответил он. – У меня нет выбора.

В ярком солнечном свете, отраженном от ослепительно белых снежных полей, она, едва заметно раскачиваясь, точно в сложном танце, спускалась с горы, летела, с гибкой элегантностью проходя повороты, заставляя снег шумно хрустеть.

На ней был жемчужно-серый облегающий лыжный костюм с черными полосами на плечах и манжетах, черные горнолыжные ботинки и черные же лыжи – длинные, марки «Россиньоль», какими пользуются профессионалы.

Питер спускался следом, очень стараясь не слишком отставать, но поворачивал по старинке, не отклоняясь, хотя это отчасти уменьшает вес, и поэтому на каждом повороте немного проигрывал.

Стихи Киплинга словно описывали их. У опушки леса она опередила его на сто ярдов.

На тропу падали тени сосен, хрупкий наст скрипел под лыжами. Она все время была впереди, как серебристо-серый призрак, мелькали длинные стройные ноги, крепкие круглые ягодицы уравновешивали узкую талию и ритмично покачивались на поворотах. Она прекрасно владела своим телом, двигалась быстро и легко, словно подхваченная ветром, и до Питера долетал ее легкий смех. «Должно быть, она на лыжах с детства, – подумал он и вспомнил: – она полька – небось, встала на лыжи еще до того, как ее отняли от груди». И подавил досаду, неизменно охватывавшую его, когда кто-то другой в чем-то его превосходил. Особенно если этот кто-то – женщина.

Питер прошел очередной крутой поворот: справа – пятнадцатифутовая снежная стена, слева, вровень с ним, вершины больших сосен. Гора очень круто уходит здесь вниз.

Мимо промелькнули предупредительные знаки, впереди показался деревянный мост, покрытый зеленоватым льдом. Попав на твердую, гладкую поверхность, Питер почувствовал, что теряет контроль. Под переброшенным через глубокое мрачное ущелье мостом был приколочен собственными сосульками к склону горы, словно гвоздями к кресту, замерзший водопад.

Любая попытка затормозить вела к катастрофе, откинуться назад значило быть прижатым к прочным деревянным перилам. Влетев на узкий мост, Питер устремился вперед, испытывая сразу и возбуждение и ужас. Он мчался, громко хохоча, хотя сердце грозило выскочить из груди, а дыхание стало таким же шумным, как рев ветра в ушах.

Баронесса ждала его там, где тропа выходила на открытую равнину. Передвинула очки на лоб, сняла перчатки, прочно воткнула палки в снег.

– Вам никогда не понять, как мне это нужно. – Она прилетела в Цюрих сегодня утром на личном реактивном «Лире», Питер – самолетом швейцарской авиакомпании из Брюсселя, и они вместе поднялись на гору. – Знаете, чего я хочу, Питер?

– Скажите, – попросил он.

– Хочу получить в свое распоряжение целый месяц, тридцать великолепных дней, и делать только то, что хочется. Быть обычной, подобной всем остальным людям, и не испытывать чувства вины.

После встречи в «Тисовом аббатстве» он за шесть недель видел ее лишь трижды. Три коротких и совершенно неудовлетворительных для Питера встречи.

Одна – в его новом кабинете в административном здании «Нармко» в Брюсселе, вторая – в «Ла Пьер Бенит», ее загородном доме под Парижем, но там за обедом было еще двадцать гостей. А третья – в обшитом панелями и со вкусом украшенном салоне ее реактивного «Лира» на пути из Брюсселя в Лондон.

За это время Питер не добился особых успехов в охоте на Калифа, хотя забросил несколько лесок с крючками и приманкой.

Во время третьей встречи Питер обсуждал с баронессой необходимость изменений в организации ее личной охраны. Он уволил четверых ее прежних телохранителей, заменив их оперативниками из одного тайного агентства в Швейцарии, где тренировались и его собственные подчиненные. Директор агентства был его старым и доверенным другом.