Охота на тигра - Далекий Николай Александрович (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
Тут затрещало, пол качнулся под ногами, что-то тяжелое рухнуло на Любу, и она растворилась в бурой мгле, не успев подумать, догадаться, что это смерть, что она умирает.
Полудневый нанес первый, точно рассчитанный удар по дому. «Тигр» смял крыльцо в щепки, легко протаранил стену у проема входной двери, разрушил левую продольную перегородку коридора, свалил первую печку-голландку. Под обломками остались многие, не успевшие выскочить из конторы немцы. Легкое перекрытие верхнего этажа треснуло, осело, «гнездо» часового-пулеметчика провалилось между сломавшимися стропилами.
Сейчас же Полудневый послал машину назад. «Тигр» без труда вылез из горы обломков и, едва не зацепив правой гусеницей еж, вышел на площадку готовности. Тут Полудневый осуществил молниеносный поворот на месте и начал заранее запланированный «круг почета» по двору базы. «Тигр» сшибал лебедки, краны, козлы, на которых находились новые и ремонтируемые моторы, столкнул в бетонированную яму поднятый на домкраты Т-3, раздавил автогенный аппарат и походную кухню. Пленные ремонтники, уцелевшие немцы, часовые, стоявшие у ворот, разбежались кто куда, попрятались за танками, думая только об одном, как бы не попасть под гусеницу взбесившегося «тигра».
Дикая паника охватила гитлеровцев. Сперва они остолбенели от неожиданности, затем все делали невпопад, суматошно, бестолково. Особенно поразил их истошный крик танкиста-механика, чья рука с пистолетом оказалась зажатой крышкой башенного люка. Поначалу никто не мог сообразить, что произошло. Потом стало ясно, что пленные захватили танк. Каким образом могли они это сделать? Каков у них план действий? Ведь стены, окружающие двор, укреплены надолбами, а у ворот стоят стальные ежи. Никто не мог предположить, что танк изберет местом для удара кирпичное здание. А новый водитель «тигра» ударил в дом, и кирпичная стена, точно в сказке, рассыпалась на куски сухой, смешанной с соломой глины. Невероятно!
Среди всеобщего переполоха и остолбенения только один гитлеровец сохранил присутствие духа. Это был лейтенант Бегнер. Правда, в первое мгновение, когда он выскочил на крыльцо, на него тоже как бы напал столбняк, и он, изумленный, потрясенный, смотрел на свой танк, не зная, что делать. Однако, поняв, куда направлен удар, лейтенант бросился к ежу, чтобы, подкатив его, перекрыть дорогу «тигру». Он опоздал на какую-то долю секунды и поплатился за это — гусеницей прихватило край носка сапога на его левой ноге и, кажется, повредило палец.
Когда пленный, сидевший за рычагами управления «тигра», отбросивший, по предположению Бегнера, надежду пробить стены дома, сдал назад и начал свой разрушительный рейс по двору базы, лейтенант понял, как ему следует поступить, и, подхватив с земли какой-то болт, побежал за танком. Рука механика, потерявшего сознание или уже мертвого, все еще была зажата крышкой, и его тело висело на башне как бурдюк, одетый в черную кожаную куртку. Однако там, у зажатой руки, между крышкой и бортом люка имелась щель. Сунуть болт в эту щель и стрелять в нутро машины, вот что хотел сделать Бегнер. Но как только лейтенант оказался на танке, крышка люка приоткрылась, выпустив руку ефрейтора, и тотчас же закрылась намертво. Наконец-то Петух сообразил, что ему надо сделать. Тело ефрейтора съехало на жалюзи моторного отделения.
Бегнер спрыгнул на землю. И вовремя — танк, снова нацелившись на пролом в доме, набирал скорость.
На этот раз расстояние для разбега было большим и удар сорокашеститонной стальной громадины оказался намного сильнее первого. «Тигр» скрылся среди глиняных груд, обломков балок и стропил, трещавших и вздымавшихся под его напором.
Лейтенант Бегнер остановился, чтобы перевести дух.
Над разрушенным домом поднималось облако пыли. По реву мотора следовало предположить, что танк, пробив вторую стену, выползает из-под обломков на улицу.
Чудовищно! Бегнер вытер рукой пот на лице. Нет, он не даст уйти этим ублюдкам, танк будет спасен. Бегнер хлопнул по кобуре, проверяя, на месте ли пистолет, прихрамывая на левую ногу, бросился к стоящему у ворот мотоциклу с коляской и дал гудок перепуганному часовому, чтобы тот открыл ворота и пропустил его.
Верк услышал беспорядочную стрельбу, когда он после визита к коменданту города возвращался на базу, чтобы принять участие в маленьком торжестве по случаю окончания ремонта «тигра». Гауптман присутствовал при всех испытаниях танка, а затем решил заскочить на железнодорожную станцию, так как туда прибыл первый эшелон южного отряда войск, которому совместно с другими отрядами надлежало провести крупную операцию по окружению и уничтожению партизан, обосновавшихся в северных лесах. Верк задержался там, беседуя с подполковником Гизлингом. Подполковник интересовался, когда будут отремонтированы первые танки и следует ли надеяться, что их можно будет использовать в боях против партизан. После этого начальник рембазы поехал в комендатуру, откуда отправил телеграмму своему начальству, отрапортовав, что отремонтированный «тигр» успешно прошел все испытания.
Послышавшаяся было в районе рембазы стрельба почти тотчас же утихла, но это не успокоило Верка. Он понял, что на базе что-то произошло, и приказал шоферу гнать машину, не жалея шин и рессор. Когда «оппель-капитан» выскочил на Гуртовую, Верк заметил только одно — пулеметное гнездо на крыше конторы исчезло и сама крыша как будто стала ниже. Тут послышались треск, грохот, натужный рев мотора, стену вспучило, на улицу, загораживая дорогу, вывалились куски стены нижнего этажа, и из пыльного облака, сердито урча, выполз заваленный обломками танк. Шофер мгновенно затормозил, дал задний ход, чтобы развернуться, намереваясь поскорее удрать от чудовища, но «тигр», сделав поворот налево, устремился по улице. Поняв, что им угрожает, Верк прыгнул в одну сторону, шофер — в другую, и танк левой гусеницей сбил, расплющил, как консервную банку, кузов старенького «оппель-капитана». Верк не успел прийти в себя, как мимо, вслед за танком, промчался на мотоцикле лейтенант Бегнер — бледный, с искаженным лицом, похожий на безумного. Очевидно, он не заметил ни раздавленную автомашину на мостовой, ни людей, стоящих на обочине. Он догонял танк.
Броня и гусеницы
Когда Полудневый ради попытки осуществить побег на танке согласился пойти в ремонтную команду, он думал не столько о желанной свободе, сколько о возможности получить в руки мощное, грозное оружие. В лагерях военнопленных его не раз доводил до отчаяния тот факт, что один гитлеровец заставляет повиноваться своей воле пятьдесят, а то и сто человек пленных, среди которых нашлось бы немало людей храбрее, мужественнее и искуснее в военном деле своего надсмотрщика или конвоира. Один и сто, десять и тысяча... Их лагерь с двумя тысячами пленных охраняло не более сорока пяти немцев. Секрет такого соотношения состоял лишь в том, что в руках эсэсовцев были автоматы и пулеметы, а загнанные за колючую проволоку пленные не имели даже палок и камней. Полудневый мечтал об оружии. Для него было бы счастьем, если бы в его руках хотя бы на минуту оказался автомат или пулемет. Счастьем и чудом. Чудом потому, что Полудневый не знал случая, когда бы пленным удалось захватить оружие конвоиров или часовых. Такие попытки были, но, как правило, они кончались неудачно, и смельчаки расплачивались за них жизнью.
Полудневого не привлекало поспешное трусливое бегство на танке, он жаждал боя, ему нужно было нанести неожиданный сильный удар по врагу, серию таких ударов, только тогда бы он утолил хотя бы частично свою жажду мщения, снова почувствовал бы себя бойцом, настоящим человеком. Не удачный побег прельщал его, а победоносный бой, даже если бы бой этот закончился его гибелью. Поэтому Полудневый заранее обдумал с друзьями маршрут, по которому должен был пройти «тигр» после того, как он вырвется с базы.
Первым объектом для нападения определили бывший городской Дворец пионеров. Годун несколько раз попадал в группу пленных, какую гоняли в город на ремонт брусчатых мостовых, и утверждал, что на улице Пушкинской, переименованной немцами в улицу Бисмарка, в здании бывшего Дворца пионеров находится какая-то офицерская школа. В ней занимаются и укрепляют после госпиталя здоровье унтер-офицеры, получающие после короткой подготовки лейтенантские погоны. По словам Петра, курсантов было сотни две, он несколько раз видел, как они в две или три смены обедали в специально выстроенном возле летней кухни просторном деревянном павильоне.
