Быть зверем - Стукалин Юрий Викторович (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Мощеная дорога вильнула в сторону, огибая огромную скалу, а затем резко пошла вверх по холму. Гарсия ударил заартачившегося коня шпорами и шагом пустил его вверх. Животное с трудом передвигало ноги, устало опуская голову вниз. Испанец остановил его и, аккуратно придерживая собаку, спешился, после чего приказал своим людям последовать его примеру. Людей своих он не жалел, но кони представляли огромную ценность. Здесь, на землях Новой Испании, не было ни диких, ни домашних лошадей, и привозить их приходилось из-за моря. Путь был долгий и тяжелый, не все выдерживали его, и часть животных погибала.
Гарсия положил собаку на землю у края дороги и осмотрел. Глаза ее были открыты, а язык вывалился на землю. Она не дышала. Испанец постоял некоторое время рядом, склонив голову, а потом взял коня под уздцы и повел за собой вверх по холму. Оставшийся пес, будто понимая печаль хозяина, подбежал к нему и лизнул руку, и Гарсия не выдержал нахлынувших эмоций. Он присел на корточки, обнял пса за шею и крепко прижал к себе. Минутная слабость, которую видели все, но ему было плевать. Он был храбрым и беспощадным бойцом, и все знали об этом, а потому никто не позволил себе даже глазами выказать неуважение или усмешку.
Он отомстил ублюдкам из приозерной деревни за их упрямство. И за собаку отомстил тоже. Он хотел просто разогнать их и набрать припасов для дальнейшего пути, но они решили проучить его за смерть маленькой красножопой мартышки. Надо отдать им должное, сражались они славно, но мощь испанского оружия вскоре переломила ход битвы и вынудила их бежать. Но когда Гарсия увидел своего пса со вспоротым боком, из которого хлестала кровь, его рассудок помутился от ярости, и он приказал спалить деревню. Захваченных пленников затолкали в одну из хижин и хорошенько завалили вход в нее, потому что дверей в их домах не было. Он лично подпалил хижину и стоял рядом, слушая, пока не затихли визги метавшихся внутри дикарей. Перед тем как сжечь деревню, солдаты обшарили ее, вытаскивая наружу запасы маиса и бобов. Отобрав количество, необходимое для собственных нужд, остальное побросали в огонь. Позже солдаты нашли еще нескольких прятавшихся среди хижин индеанок и притащили их к нему, волоча за волосы. И Гарсия, зная, как давно они не имели женщин, отдал их на волю солдатни, а потом их истерзанные тела повесили коптиться на ближайшем суку…
Мощеная дорога поднималась к вершине холма, и Гарсия чувствовал, как пот ручьями стекает по его спине, а липкая ткань натирает кожу. Многодневная скачка, постоянные столкновения с индейцами, голод, жажда и тучи москитов, набрасывавшихся вечерами на людей и животных, окончательно отобрали все силы. Почти пятнадцать лет провел он в этих далеких от родины краях, но не помнил, чтобы когда-то ему было так тяжело. Он никогда не жалел, что покинул Испанию, и чувство ностальгии, мучившее многих его соратников, ни разу не посещало его. Ему нравились эти края, где можно было добыть золото, построить хороший дом и завести много рабов. Но ему не нравились люди, обитавшие здесь. Он больше не верил, что из этих дикарей можно сделать добрых христиан. Только рабов, пригодных лишь к тому, чтобы ублажать волю своих хозяев. Да и рабы получались из них прескверные. Дохли на рудниках, словно мухи перед зимой, или сами вешались после нескольких дней пребывания в плену. Вот негры – это другое дело. Сильные, выносливые и послушные, готовые сделать все, что от них потребуют, лишь бы получить плошку вонючей еды, которую не стали бы есть даже голодные собаки.
Когда до вершины холма оставалось около двухсот метров, Гарсия увидел пересекавший дорогу частокол, переплетенный лианами и колючим кустарником, из-за которого выглядывали головы нескольких краснокожих.
– И как же ты думаешь сбить их здесь со следа, если ни в джунгли мы не пойдем, ни по воде не поплывем? – На лице Ника отразилась такая безысходность, что мне даже стало его жалко. – Взлетим, что ли, аки два горных орла?
– Нет, взлетать пока не будем, – покачал головой я. – Но немного рискнуть все же придется. Пойдем, кое-что покажу.
Я подошел к самой кромке воды, еще раз осмотрел следы аллигатора, а затем указал Нику вниз по реке:
– Смотри. Видишь, там, метрах в двадцати отсюда, джунгли подходят к самому берегу и несколько крепких ветвей нависает метрах в двух над водой?
Ник нервно кивнул.
– Видишь ту толстую лиану, которая своим концом уходит прямо в воду?
– Да, – подтвердил он, все еще не понимая, к чему я клоню.
– Если бандиты выйдут сюда и обнаружат, что здесь наши следы обрываются, что они сделают?
– А я-то откуда знаю? – раздраженно развел руками Ник.
– Подумай, чтобы ты сделал на их месте в такой ситуации.
Ник немного постоял в нерешительности, после чего неуверенно сказал:
– Я бы, наверное, решил, что мы либо поплыли по реке, либо переплыли через нее на другой берег, либо пошли вниз или вверх по ней в воде вдоль берега, чтобы скрыть следы.
– Правильно! И что бы ты предпринял на их месте? – не унимался я.
– Послал бы людей осмотреть берег с этой и другой стороны в обоих направлениях, чтобы найти, где мы на него выбрались. Догнал бы нас и грохнул, – продолжил он, после чего решительно заявил: – Но только я тут плавать больше не буду.
– А плавать и не придется, – успокоил его я. – Нам надо только добраться до той лианы, и все. Здесь мелко, максимум по пояс. Дно каменистое, а течение быстрое, так что, когда сапатисты появятся, наших следов на дне уже не останется.
– Ага, – поддакнул Ник, нервно потирая руки, – потому что нас сожрут аллигаторы.
– Не бойся, – сказал я нарочито серьезно. – Один деятель пару лет назад выпустил в Минске книжку по выживанию, так он предлагает, если нападения крокодила не избежать, надавить ему пальцами на глаза. А аллигатор поменьше крокодила будет.
Ник удивленно посмотрел на меня и вытянул руки вперед, пытаясь поймать все еще дрожащими пальцами глаза на морде воображаемого крокодила, после чего задумчиво произнес:
– Он, видимо, крокодила со своей женой спутал.
– Скорее видел его только на картинке в книжке и решил, что он там изображен в натуральную величину, – сказал я в ответ. – Но если говорить серьезно, риск, конечно, большой, но есть вероятность, что прорвемся.
Ник закатил глаза и, взглянув на меня как на полоумного, с издевкой в голосе спросил:
– А на тебе, случайно, тепловое истощение с обезвоживанием не сказывается?
– Посмотри на следы, – я присел, и указал на самый четкий отпечаток лапы аллигатора. – Видишь, здесь по краям следа земля сухая и уже осыпалась внутрь самого отпечатка. Это говорит о том, что след старый. Можешь сравнить со следами ягуара. Кроме того, взгляни, какая чистая вода в реке. Думаю, если появится аллигатор, мы заметим его издалека.
Ник с тревогой в глазах повернул голову в сторону зарослей, где скрылся ягуар, и, отрицательно помотав головой, тихо произнес:
– Я тебе на слово поверю. Не хочу туда идти. Вдруг он там затаился и ждет удобного момента.
– Не переживай, он ушел. Ягуары очень редко нападают на людей, стараясь обходить их стороной, потому как понимают, что человек, несмотря на свою мнимую физическую слабость, животное крайне опасное. А вот аллигаторы, кстати, этого не понимают, и, конечно, с ними надо быть очень осторожными.
– Ладно, – он махнул рукой. – Хватит меня запугивать, лучше скажи, на кой черт тебе сдалась эта лиана. Хочешь, чтобы мы на ней повесились от безысходности?
– Нет, – я выдавил из себя подобие улыбки.
Несмотря на всю критичность ситуации, мы снова начинали беззлобно подтрунивать друг над другом, и это давало силы не поддаться пессимизму, не дать ему окончательно подавить себя морально. Признаться, мы были сильно напуганы, но полного осознания того, что все это происходит с нами на самом деле, еще не пришло. Нельзя сказать, что мы не понимали всей серьезности сложившегося положения, но поверить в то, что нас могут убить… Будто мы с Ником просто стали участниками какой-то дешевой театральной постановки бездарного и абсолютно сумасшедшего режиссера. Мы были в грязи, в крови, нас били, мы били, но полного ощущения смертельной опасности не было. Может быть, постоянные потоки крови на телеэкране приучают к тому, что даже в жизни начинаешь воспринимать подобные ситуации как некую игру, где подыхают только понарошку. Не знаю…
