Алый Пимпернель. Дьявол верхом - Холт Виктория (бесплатная регистрация книга .txt) 📗

Маргерит стояла рядом с мужем, когда он садился на Султана, и помахала ему рукой, глядя, как он скачет к воротам.

Вскоре сэр Перси скрылся за изгибом дороги; грум еле поспевал за ним, так как Султан мчался вперед, ощущая возбужденное состояние своего хозяина. Маргерит, почти что счастливо вздохнув, повернулась и вошла в дом. Поднявшись к себе в комнату, она почувствовала, что ее клонит ко сну, словно усталого ребенка.

Хотя душа ее все еще томилась ожиданием, неопределенная сладостная надежда пролила на нее целительный бальзам.

Маргерит уже не беспокоилась об Армане, не сомневаясь в силе и могуществе человека, только что ускакавшего, чтобы помочь ее брату, Она удивлялась себе, что так долго считала мужа праздным глупцом, когда это была всего лишь маска, скрывающая рану, нанесенную его любви. Сэр Перси не мог позволить ей видеть, как сильны его страдания.

Но теперь все должно быть хорошо. Она отбросит собственную гордость, расскажет ему обо всем, и вернутся те счастливые дни, когда они гуляли в лесах Фонтенбло, почти не разговаривая, ибо сэр Перси, как правило, был молчалив, но Маргерит ощущала, что вблизи его мужественного сердца она всегда найдет покой и счастье.

Чем больше Маргерит думала о событиях прошлой ночи, тем меньше она страшилась Шовлена и его интриг. Несомненно, ему не удалось открыть личность Алого Пимпернеля. И лорд Фэнкорт, и Шовлен уверяли ее, что в час ночи в столовой не было никого, кроме самого француза и сэра Перси… Конечно, ей надо было попросить подтверждения у мужа… Но как бы то ни было, не приходится бояться, что неизвестный отважный герой угодит в западню Шовлена; его смерть, во всяком случае, не будет на ее совести.

Разумеется, ее брат все еще в опасности, но сэр Перси дал слово, что Арман будет спасен, а возможность, что ее муж может потерпеть неудачу, не приходила в голову Маргерит. Когда Арман окажется в Англии, она больше не отпустит его во Францию.

Чувствуя себя почти полностью счастливой, Маргерит задвинула оконные занавесы, спасаясь от ослепительных лучей солнца, легла в постель, положила голову на подушку и заснула крепким и мирным сном.

Глава восемнадцатая

Таинственная эмблема

День уже был в разгаре, когда Маргерит проснулась, освеженная долгим сном. Луиза принесла ей свежее молоко и блюдо с фруктами, и она с аппетитом приступила к скромному завтраку.

Когда Маргерит жевала виноград, в ее голове теснились мысли, устремленные вслед высокой и стройной фигуре мужа, которого более чем пять часов назад она видела быстро скачущим прочь.

В ответ на ее энергичные расспросы Луиза сообщила, что грум вернулся домой с Султаном, оставив сэра Перси в Лондоне. Грум полагал, что его хозяин сел на борт своей шхуны, стоящей на якоре у Лондонского моста. Сэр Перси прискакал туда и, встретив Бриггса, шкипера «Мечты», отправил грума назад в Ричмонд вместе с Султаном.

Новости озадачили Маргерит. Что могло понадобиться сэру Перси на «Мечте»? Он сказал, что уезжает по поводу Армана… Разумеется, сэр Перси повсюду имел влиятельных друзей — возможно, он отправился в Гринвич [79] или… Маргерит прекратила строить догадки — ведь муж обещал, что скоро вернется, и тогда он все ей объяснит…

Маргерит предстоял длинный и праздный день. Она ожидала посещения своей старой школьной подруги, юной Сюзанны де Турней. С присущим ей озорством Маргерит прошлой ночью в присутствии принца Уэльского попросила у графини, чтобы Сюзанна нанесла ей визит. Его королевское высочество приветствовал эту просьбу и заявил, что сам доставил бы себе удовольствие, пригласив обеих молодых дам. Графиня не осмелилась отказать и была вынуждена обещать отпустить Сюзанну провести счастливый день в Ричмонде с ее подругой.

Но Сюзанна еще не прибыла, и Маргерит оделась, готовясь спуститься вниз. Она казалась совсем юной девушкой в своем простом муслиновом платье с широким голубым поясом и кружевным фишю с несколькими поздними розами на груди.

Маргерит пересекла лестничную площадку снаружи своих апартаментов и остановилась у великолепной дубовой лестницы, ведущей на нижний этаж. Слева от нее располагались апартаменты мужа — анфилада комнат, в которую она практически никогда не заходила.

Она включала спальню, туалетную, гостиную и завершалась маленьким кабинетом, который, когда сэр Перси не находился в нем, всегда был заперт. Комната была на попечении Фрэнка, доверенного слуги хозяина дома. Никому не разрешалось туда входить. Впрочем, Маргерит и не пыталась это делать, а другие слуги, разумеется, не осмеливались нарушать строгий запрет.

Маргерит часто с добродушным презрением, которое она испытывала в последние месяцы по отношению к мужу, подшучивала над секретностью, окружающей его кабинет. Смеясь, она утверждала, что сэр Перси оберегает эту комнату от любопытных взоров, боясь, что кто-нибудь узнает о ее полной неприспособленности к кабинетным занятиям. Несомненно, наиболее значительным предметом мебели в ее четырех стенах является удобное мягкое кресло для сладких снов хозяина дома.

Маргерит вспомнила об этом в солнечное октябрьское утро, устремив взгляд в коридор. Фрэнк, очевидно, прибирал в комнатах хозяина, так как большинство дверей были открыты, в том числе и дверь кабинета.

Внезапно ею овладело детское любопытство и страстное желание заглянуть в святая святых ее супруга. Запрет, разумеется, не относится к ней, и Фрэнк вряд ли осмелится преградить ей путь. Все же она надеялась, что лакей занят в какой-нибудь из других комнат, и ей удастся заглянуть в кабинет незаметно.

Маргерит на цыпочках пересекла лестничную площадку и, словно жена Синей Бороды [80], дрожа от возбуждения и любопытства, остановилась на пороге, не решаясь идти дальше.

Дверь была слегка приоткрыта, и внутри ничего нельзя было разглядеть. Маргерит осторожно открыла дверь — в комнате не слышалось ни звука. Фрэнка явно не было в кабинете, и она храбро вошла внутрь.

Маргерит сразу же удивила суровая простота обстановки: темные и тяжелые портьеры, массивная дубовая мебель, пара географических карт на стене никак не ассоциировались у нее с праздным светским львом, завсегдатаем скачек и щеголеватым фатом, каким внешне казался сэр Перси Блейкни.

Никаких признаков поспешного отъезда хозяина в комнате не наблюдалось. Все находилось на своих местах, на полу не было ни клочка бумаги, все дверцы и ящики были закрыты, занавесы отодвинуты, впуская через открытое окно свежий утренний воздух.

В центре комнаты стоял громоздкий письменный стол, который, судя по его виду, уже давно служил хозяину кабинета. Слева от него стену от пола до потолка занимал помещенный в дорогую раму портрет женщины в полный рост, принадлежащий, как свидетельствовала подпись, кисти Буше [81]. Это была мать Перси.

Маргерит почти ничего не знала о ней, кроме того, что она умерла за границей, больная телом и душой, когда Перси был еще ребенком. Очевидно, когда Буше писал ее портрет, она была очень красивой женщиной, и глядя на картину, Маргерит не могла не удивиться необычайному сходству матери и сына. Тот же самый гладкий квадратный лоб, увенчанный густыми светлыми волосами; тот же ленивый взгляд глубоко сидящих голубых глаз под четко очерченными бровями, в котором тем не менее ощущалась скрытая напряженность и страстность, озарявшая лицо Перси в прежние дни, до брака, и снова замеченная Маргерит сегодняшним утром, когда она подошла к нему и заговорила с теплотой и нежностью в голосе.

Изучив заинтересовавший ее портрет, Маргерит повернулась и снова посмотрела на письменный стол. Он был покрыт надписанными сверху пачками бумаг, напоминающих аккуратно рассортированные счета и расписки. Маргерит раньше никогда не приходил в голову вопрос, каким образом сэр Перси, которого весь мир считал абсолютно безмозглым, умудрялся распоряжаться оставленным ему отцом огромным состоянием.