Дитя из слоновой кости - Хаггард Генри Райдер (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗
Я почувствовал, как рядом со мной задрожал Рэгнолл, и спросил, что с ним.
– Мне кажется, что я слышу голос моей жены, – шепотом ответил он.
– Возьмите себя в руки, – прошептал я.
Теперь небо начало пламенеть, и потоки света, как многоцветные драгоценные камни, разлились в тумане и разогнали его. Тени исчезли. Постепенно внизу открылся амфитеатр, на южной стене которого сидели мы.
Собственно, это была не стена, а застывшая глыба лавы футов в сорок-пятьдесят высотой. Амфитеатр походил на те древние театры, какие я видел на картинках, а Рэгнолл посещал в Италии, Греции и Южной Франции. Он был не очень велик и имел овальную форму. Без сомнения, это был кратер потухшего вулкана.
На арене стоял храм, похожий на храмы, сохранившиеся в Египте, но размером меньше их. Вокруг наружного двора шла колоннада, поддерживавшая крышу строения, служившего, вероятно, помещением для жрецов.
Короткий проход вел в другой, меньший дворик, где находилось святилище, построенное, как и весь храм, из лавы.
Храм, как я уже сказал, был невелик, но весьма красив. На нем не было скульптурных и живописных украшений, но каждая его деталь была сделана с большим вкусом. Перед входом в святилище стояла большая глыба лавы, служившая, вероятно, алтарем, и каменная чаша на треножнике.
За святилищем находился прямоугольный дом. Некоторое время оба двора были пусты, но на скамьях амфитеатра сидело около трехсот человек. Мужчины на севере, женщины – на юге храма. Все они были одеты в ярко-белые одежды. У мужчин головы были выбриты, у женщин закрыты покрывалами; но их лица оставались открытыми.
В амфитеатр вело две дороги: одна на восток, другая на запад. Они шли через тоннели, выдолбленные в скалах, окружавших кратер. Обе могли запираться двойными массивными деревянными дверями футов в семнадцать-восемнадцать высотой.
Очевидно, на этом тайном собрании могли присутствовать только лица, принадлежавшие к жреческому классу этого странного племени.
Когда совсем рассвело, из келий, окружавших наружный двор храма, вышло двенадцать жрецов с Харутом во главе. Каждый из них нес на деревянном блюде хлебные колосья разных сортов.
Потом из келий, находившихся в южной части двора, вышло двенадцать молодых девушек, тоже несших деревянные блюда с цветами. По данному знаку они запели священную песнь и направились из первого двора во второй. Дойдя до алтаря, они остановились (сначала жрецы, потом жрицы) и поочередно ставили на него блюда с жертвой. Потом они выстроились по обе стороны алтаря, и Харут, взяв в руки по блюду с хлебом и цветами, про тянул их сначала по направлению к тому месту, где находилась невидимая новая луна, потом по направлению к восходящему солнцу и, наконец, по направлению к дверям святилища, каждый раз преклоняя при этом колени и произнося нараспев молитву, слов которой мы не могли разобрать.
Потом последовала пауза, а за ней внезапно раздалось пение, в котором приняли участие все присутствовавшие. Это была красивая, звучная песня или гимн на непонятном мне языке, разделенный на четыре стиха. Конец каждого из них отмечался поклоном певцов по направлению к востоку, западу и алтарю. Новая пауза, и вдруг двери святилища широко распахнулись, и в них показалась Изида, богиня египтян, какою я видел ее на картинах! Она была облачена в легкое одеяние, сделанное из очень тонкой материи. Ее волосы были распущены, и на них – головной убор из блестящих перьев с небольшой змейкой спереди. В руках она держала что-то, издали похожее на обнаженное дитя. По обеим сторонам ее шли две женщины, поддерживавшие ее под руки. На них тоже были прозрачные одеяния и головные уборы из перьев, но без змеек.
– Боже! – прошептал Рэгнолл, – это моя жена.
– Молчите и благодарите Бога, что она жива, – шепотом ответил я.
Богиня Изида (или английская леди) спокойно стояла, в то время как жрецы, жрицы и все собравшиеся на скамьях амфитеатра поднялись и приветствовали ее троекратным криком.
Харут и первая жрица благоговейно поднесли хлебный колос и цветок сперва к губам дитяти, лежавшего на руках Изиды, потом к ее губам.
После этой церемонии женщины, сопровождавшие богиню, обвели ее вокруг алтаря и усадили в стоявшее перед ним каменное кресло. В чаше на треножнике был зажжен огонь, куда Харут и главная жрица что-то бросали, отчего поднялся дым. Изида наклонила голову вперед и вдохнула дым курения точно так же, как мы с ней вдыхали его в гостинной Рэгнолл-Кэстла несколько лет тому назад.
Дым перестал струиться; богиня при помощи сопровождавших ее женщин снова выпрямились в кресле, все еще прижимая к своей груди Дитя и как бы убаюкивая его. Но голова ее была опущена, будто она находилась в обмороке. Харут подошел к ней и что-то сказал; потом снова отступил назад и ждал. Тогда среди всеобщего молчания она поднялась со своего места и заговорила, устремив свои большие глаза в небо. Что она говорила – нам не было слышно.
Через некоторое время она смолкла, снова села в кресло и сидела, не шевелясь и по-прежнему глядя вперед.
Харут подошел к алтарю, стал на его каменных ступеньках и обратился к жрецам, жрицам и остальному собранию. Он говорил так громко и отчетливо, что мы слышали и понимали каждое сказанное им слово.
– Слушайте голос Оракула, Хранительницы небесного Дитяти, тени, родившей его, отмеченной знаком молодой луны. Слушайте ответы на вопросы, предложенные мною. Харутом, пожизненным жрецом Вечного Дитяти. Вот что говорит Оракул: о белые люди кенда, почитающие Дитя, потомки тех, кто в продолжение тысячи лет чтили его в древней земле, пока варвары не прогнали их оттуда. Приближается война, о белые люди кенда! Злой Джана, чье другое имя Сет, Джана, живущий в образе слона, почитаемый тысячами, некогда покоренными нами, поднялся против вас. Мрак поднялся против света. Зло идет войной на добро. Мое проклятие пало на народ Джаны, мой град побил их, их хлеба и скот. Но они все еще сильны для войны. Они идут отобрать у вас хлеб. Джана идет попрать ногами вашего бога. Зло идет разрушить добро. Ночь хочет пожрать день. Это будет последняя схватка. Как победить вам, о народ Дитяти? Не своей собственной силой, ибо вы малочисленны, а Джана очень силен. Не силой Дитяти, ибо Дитя становится слабым и дряхлым и дни его господства проходят. Только с помощью издалека призванных можете вы победить – так говорит голосом Дитяти Хранительница его. Их было четверо, но один из них погиб в пасти стража пещеры. Это было злое деяние, о сыновья и дочери Дитяти, ибо страж теперь мертв, и многие из вас, задумавших это злое дело, должны умереть за кровь того человека. Зачем вы сделали это? Чтобы удержать в тайне похищение женщины, чтобы продолжать дело лжи? Так говорит Дитя. Не подымайте руки против трех остальных, дайте им, что они потребуют, ибо они одни могут спасти вас от Джаны и тех, кто служит ему. Вот что сказал Оракул на празднике первых плодов.
Харут окончил свою речь. Некоторое время царило молчание, потом поднялся всеобщий стон.
Когда он затих, спутницы Изиды помогли ей подняться со своего места.
Все собрание, жрецы и жрицы поклонились ей.
Она подняла изображение Дитяти высоко над головой, и все с глубоким благоговением преклонились пред ним.
Потом, продолжая держать изображение над головой, она повернулась и ушла с сопровождавшими ее женщинами в святилище, а оттуда, вероятно, крытым ходом в дом, стоявший позади него.
После ее ухода все собравшиеся покинули свои места и столпились в наружном дворе храма. Жрецы раздавали им жертву, взятую с алтаря. Каждый мужчина получал хлебное зерно, которое съедал, каждая женщина – цветок, который прятала на груди.
Рэгнолл немного приподнялся, и я увидел, что его глаза блестели и лицо было чрезвычайно бледно.
– Что вы хотите делать? – спросил я.
– Потребовать у этих людей возвращения моей похищенной жены, – ответил он, – не останавливайте меня, Кватермэн. Я знаю, что делаю.
– Но они не отдадут ее, а нас всего трое невооруженных людей. Прошу вас, не будьте опрометчивы. Это может все испортить. Предоставьте мне попробовать уладить дело.
