Тунеядцы Нового Моста - Эмар Густав (полные книги .txt) 📗
— И достаточно будет?
— Совершенно.
— Благодарю. Дело теперь в шляпе, будь спокойна; семь тысяч экю, sang Dieu! Этот Ришелье положительно великий человек!
— Ты скоро убедишься в этом на деле.
— Надеюсь.
— А теперь прощай!
— Уже уезжаешь?
— Надо.
— Когда я тебя опять увижу?
— Не знаю, будет зависеть от обстоятельств.
— Ну! Что Бог даст! Поцелуй меня, голубчик, и не забывай, что мы неизменны друг к другу, что бы ни случилось.
— Конечно, братец, прощай!
— Прощай, моя дорогая Диана!
Пять минут спустя Диана де Сент-Ирем ехала, сидя за спиной Магома, обратно в замок Мовер. Было три часа пополудни.
ГЛАВА XI. Капитан Ватан беспрестанно натыкается на неожиданности, одна другой необыкновеннее
Вернемся теперь к капитану Ватану, которого оставили на веревочной лестнице над водой Сены, в совершенной темноте.
Капитан Ватан был из числа решительных, смелых людей, которые находят особенную прелесть во всем неизвестном и неожиданном, потому что вполне самоуверены и чувствуют себя всегда в состоянии все одолеть.
Авантюрист совершенно спокойно спускался по веревочной лестнице, которой в темноте не видно было конца.
Не прошло, однако, идвух минут, как он почувствовал под ногами какую-то твердую точку опоры; это было дно довольно большой лодки.
Когда он выпустил из рук лестницу, Клер-де-Люнь взял его за руку.
— Позвольте, я вас поведу, капитан, — сказал он, — и главное, не бойтесь!
— А? Ты что это говоришь, дуралей? — резко воскликнул капитан. — Не смеяться ли вздумал надо мной?
— Виноват, капитан, обмолвился. Пожалуйте!
—Ладно, да смотри у меня, чтобы больше не обмолвиться!
— Слушаю, капитан. Черт возьми! Вы не изменились, надо вам отдать справедливость, все такой же терпеливый.
Капитан засмеялся.
— Я тебе пошучу! — пригрозил он. — Ну, когда же конец? Где мы теперь?
— Под аркой Нового моста, капитан.
— Ты тут живешь?
— Не совсем тут, вот увидите; поднимитесь по этой лестнице.
— Опять?
— Это последняя.
— Не стоило спускаться, чтобы сейчас же опять подниматься.
— Может быть, капитан, но поднимитесь все-таки.
— Да я тут ни зги не вижу, morbleu!
— Не обращайте на это внимание.
— Ну, ладно, коли нужно! Только черт бы побрал этакую прогулку!
Клер-де-Люнь засмеялся и тихонько свистнул. В ту же минуту на расстоянии футов двенадцати над ними заблестела, как звезда, светлая точка.
— А! Вот теперь вижу, куда идти, — произнес капитан и стал взбираться по лестнице.
Клер-де-Люнь следовал за ним, по-видимому забавляясь колебаниями своего бывшего командира.
В лестнице было всего перекладин десять; взобравшись наверх, капитан, к своему величайшему изумлению, очутился перед отверстием, сделанным в самом своде арки.
— Проходите! — ободрил его Клер-де-Люнь.
— Прошел! — отвечал капитан.
Клер-де-Люнь последовал за ним и нажал какую-то невидимую пружину.
В отверстие без шума вдвинулась каменная масса и герметически закрыла его.
— Ну, вот мы и дома! — довольно сказал Клер-де-Люнь. — Теперь, капитан, позвольте указать вам дорогу.
— Показывай, мой любезный, не церемонься; ты ведь здесь у себя дома. Странное только помещение ты выбрал.
— Надежное, по крайней мере.
— Конечно; но я не понимаю, как ты мог устроить это, не возбудив ничьего внимания?
— Это не я устроил, капитан; это подземелье существовало раньше меня; и я его только дополнил.
Говоря таким образом, авантюристы шли при неясном свете чадившей лампы, достаточно, однако же, освещавшей подземелье, чтобы можно было его рассмотреть.
Оно имело шесть футов вышины и четыре — ширины, образуя множество галерей с выходом в разные стороны, запертых в некоторых местах толстыми железными решетками с зубьями наверху; такие же решетки шли местами и по главному коридору, где проходили авантюристы.
— Да это, брат, настоящая крепость!
— Parbleu, капитан! И неприступная крепость.
— А разве ты не знаешь, что крепости для того и сделаны, чтобы их брать?
— Только не эта, капитан. Ведь тут совершенно свободно могут спрятаться пятьсот человек так, что их и не найдешь!
— Даже если бы нашли вход, через который мы сейчас прошли?
— Parbleu! Да таких входов целых шесть.
— Черт возьми!
— Да; чтобы захватить нас, надо было бы взорвать мост, да и то не удалось бы, пожалуй.
— Послушай, а что же это за шум над нами?
— Это мы идем теперь под Самаритянкой.
— А! Но куда же мы идем?
— В одну из моих квартир.
— Как! Да их разве несколько у тебя?
— Точно так, капитан.
— Скажите, пожалуйста! Сколько же именно?
— Три главные, не считая той, которую я занимаю в самом подземелье.
— Черт тебя подери! Да ты, точно сам его величество Людовик Тринадцатый, можешь выбирать резиденцию!
— Да, капитан; только меня все здесь слушаются по одному знаку; мои подданные слепо повинуются мне.
— А про нашего бедного короля этого нельзя сказать, а? И много у тебя подданных?
— Ну, каких-нибудь несколько тысяч человек, не больше.
— Неплохо! Да ты, значит, король всех парижских оборванцев?
— К вашим услугам, капитан.
— Не отказываюсь. Все может случиться; не надо никем пренебрегать.
— Справедливо сказали, капитан.
— Но где же твоя квартира, в которую ты меня ведешь?
— На набережной Сольнери, в доме банщика Дубль-Эпе.
— Известного банщика, у которого собирается вся знать?
— Того самого, капитан; это один из моих адъютантов. Ватан остановился, снял шляпу и с иронической важностью поклонился.
— Что это вы, капитан?
— Кланяюсь тебе, morbleu! Клер-де-Люнь, друг мой, ты великий человек! Предсказываю тебе, что, если не будешь повешен, далеко пойдешь.
— Или высоко поднимусь! Аминь и благодарю вас, капитан. Но вот мы и пришли. Потрудитесь войти.
Клер-де-Люнь прижал пружину; отворилась невидимая дверь, и они очутились в светлой, богато убранной комнате.
Капитан оглянулся; дверь исчезла.
— Вы что-нибудь ищете? — лукаво спросил Клер-де-Люнь.
— Нет, ничего; право, ты великий человек! Так мы в доме банщика?
— Да, капитан; на первом этаже. Взгляните, в окно виден Новый мост.
— Чудесно! Ты ведь расскажешь мне, надеюсь, историю этого подземелья?
— Вам интересно знать?
— Я очень любопытен.
— Извольте! Я расскажу за ужином, если вам угодно.
— С удовольствием; дорога придала мне аппетиту.
— Так пожалуйте в столовую.
— А это какая же комната?
— Мой будуар! — с гордой самоуверенностью отвечал Клер-де-Люнь.
Капитан посмотрел на него во все глаза. Его совсем сбило с толку.
— Там, позади будуара, моя спальня и уборная; затем у меня есть еще столовая и передняя. Видите, как скромно?
— Peste! Хороша скромность! Ты говоришь, у тебя три такие квартиры?
— Точно такие; немножко лучше, может быть, устроенные.
— Но ведь это тебе, должно быть, стоит громадных денег?
— Да нет же, капитан! Ведь это моя собственность.
— Так у тебя свой дом?
— И не один, капитан.
— Послушай, Клер-де-Люнь, это ведь дерзкие шутки!
— Да я нисколько не шучу, капитан. Вы спрашиваете, я только отвечаю.
— И правду говоришь?
— Честное слово!
— Ну ладно! Пойдем в столовую, друг мой.
— Идемте, капитан, — сказал Клер-де-Люнь, приподнимая тяжелую портьеру.
Столовая была большая комната, уставленная буфетами, полными золота, серебра и хрусталя.
С потолка спускалась громадная люстра на золотой цепи. Посредине стояли треугольником три стула, и возле каждого
служанка с корзинкой, в которой лежали тарелки, ножи вилки, ложки и хлеб.
Только стола не было.
Напрасно искал его глазами капитан.
— А я вам приготовил сюрприз, капитан, — объявил Клер-де-Люнь.
