Долгий путь в лабиринте - Насибов Александр Ашотович (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
На железной двери с оконцем надпись: «Служебный вход». Саша стоит перед дверью.
— Еще не поздно уйти, — шепчет она, — не поздно, не поздно… — И стучит в дверь.
Она приготовилась увидеть этакое жандармское страшилище: багровые щеки, выпученные глаза, нос картошкой над волосатым ртом. Но в открывшемся оконце обыкновенное человеческое лицо. Человек что-то жует, сонно глядит на девушку.
— Здравствуйте, — говорит Саша и улыбается. — Мне передали, что у вас есть работа.
Человек перестает двигать ртом. Он озадачен.
— Работа в оранжерее, — поясняет Саша, поспешно раскрывая местную газету. — Вот объявление, вам требуется цветочница. А я так люблю ухаживать за цветами! И умею? — Она показывает новую бумагу.
— Давай!
Тюремщик просовывает руку в оконце, Саша вкладывает в нее газету и свои документы. Рука исчезает. Оконце захлопнулось.
Минуту назад Сашу пробирала холодная дрожь. Сейчас ей жарко. Она опускает воротник пальто. Отойдя на несколько шагов, вытирает мокрое от дождя лицо.
Перед ней лежит город. Отсюда, с вершины пологого холма, он как на ладони. Где-то внизу, близ центральной улицы, ее дом. Там мама и брат… Мама! Вспомнив о ней, Саша плотнее поджимает губы. Мать ни о чем не догадывается: дочка отправилась на поиски работы, вот и все…
Стук отодвигаемых засовов за спиной у Саши. Дверь отпирается. Тюремщик показывает рукой: можно войти.
Саша переступает порог тюрьмы.
В тюремной канцелярии какой-то чин неторопливо перебирает бумаги просительницы. Вот метрическое свидетельство и документ об образовании, из которых явствует, что девушке шестнадцать лет и что в местной гимназии она экстерном сдала экзамены на аттестат зрелости. Далее, плотный голубой лист с тиснением: корона и замысловатый вензель. Это свидетельство управителя имением барона Гольдфайна: подательница сего нынешним летом работала на плантациях барона, занимаясь выращиванием цветов; ее работой довольны…
Отложив бумаги, полицейский офицер поднимает глаза на стоящую перед ним девушку: маленькая, в легком пальто, надетом поверх ситцевого платья. Совсем ребенок…
— Работа в тюрьме среди каторжников для таких, как вы, — дело трудное. Хорошо подумали?
Саша поспешно кивает. Ей очень нужна работа. Мать — фельдшерица, зарабатывает мало. Брату пятнадцать, учится у сапожника, почти не приносит денег… Нет, она будет хорошо работать. Пусть господин офицер не сомневается, она справится.
Чин размышляет. В оранжерее без специалиста не обойтись: недавно заключенные опять погубили несколько сот хризантем. Цветы предназначались на продажу; начальник тюрьмы лишился дохода, устроил взбучку подчиненным, приказал немедленно найти цветовода… Может, взять девчонку на пробу?
— Ладно! — Хлопнув ладонью по столу, офицер встает. — Поглядим, на что вы годитесь.
Саше объявляют: вход в тюрьму по записке старшего надзирателя. С заключенными не общаться, ничего не брать у них, ничего не приносить с воли. В городе не болтать о том, что видела или слышала в тюрьме.
— Иначе мы закуем вас в кандалы и заживо сгноим в темном, как преисподняя, карцере. — Офицер улыбается Саше. Двое надзирателей, что стоят у двери, хохочут.
— Когда сможете приступить к работе?
Саша едва удержалась, чтобы не крикнуть: «Немедленно, сейчас!»
— Завтра, если позволите, — говорит она, стараясь, чтобы голос ее звучал спокойно, буднично.
Запахи плесени и карболки, чеснока и застоявшегося махорочного дыма, арестантского пота и прокисшего черного хлеба — весь этот отвратительный тюремный букет господствует не только в сырых каменных коридорах, по которым только что провели Сашу, но даже во дворе заведения. Кажется, будто тяжелый смрад источают серые стены корпусов, со всех сторон обступившие приземистое строение под стеклянной крышей в центре двора. Это и есть оранжерея.
— Входи! — командует сопровождающий Сашу тюремщик и ударом ноги распахивает грубую дощатую дверь. — Веселее двигай ногами, девка!
Саша входит.
Оранжерея — владение другого стража. Передав ему Сашу, первый надзиратель уходит.
Заключенные — их здесь человек двадцать, — как по команде, оставили работу и во все глаза смотрят на девушку. В большинстве это пожилые люди. Впрочем, их очень старят давно не стриженные волосы, косматые бороды. Одеты они в грязные штаны, куртки и шапки из серого солдатского сукна. Все в железе — на запястьях и на ногах у них браслеты, соединенные цепью такой длины, что руки можно поднять лишь до уровня рта.
В руках у надзирателя длинная палка. Не сходя с места, он тычет ею в спину одному из каторжников. Люди, очнувшись, возвращаются к своим занятиям. Большинство из них рыхлят землю на грядках, двое катят на тачке бадью с навозом, еще несколько человек волокут тяжелую бочку с водой.
Движением руки надзиратель подзывает Сашу. Она подходит, выслушивает подробное наставление. Тюремщик увлекся, держит речь. Саша делает вид, что слушает, сама же украдкой разглядывает заключенных. Один из них — тот, ради которого она проникла сюда.
В свою очередь каторжники изучают «вольную»: то и дело кто-нибудь выпрямляется, чтобы вытереть пот с лица, на самом же деле внимательно рассматривает девушку.
В помещении пыльно, душно. В воздухе стоит тихий, мелодичный звон. Его издают цепи работающих здесь людей.
Неделя миновала. Саша освоилась, пригляделась к тем, кто постоянно трудится в оранжерее. Таких восемь человек. Остальных приводят, когда есть спешная работа.
«Временщики» Сашу не интересуют. Нужный ей человек должен быть среди этих восьмерых. Установить его, вступить с ним в контакт необходимо как можно быстрее. Руководитель подпольной организации, устроивший Саше «командировку» в тюрьму, указал его приметы: высокий, худой, с хриплым басом, волосы густые и седые. Назвал и кличку: Кузьмич. Кличка пристала к человеку много лет назад в централах, на пересылках и этапах — давняя подпольная кличка, ставшая как бы вторым именем.
Кто же из восьмерых?
Ростом и комплекцией под приметы подходят двое заключенных. Теперь предстоит выяснить, какие у них голоса, кто отзовется на кличку.
