Чекисты. Книга первая - Марченко А. А. (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Вскоре они увидели первую пещеру. Здесь было нечто вроде форпоста. С потолка свисала шахтерская лампа, стоял станковый пулемет без бронещитка, и пять человек в шинелях сидели на земле, прислонив винтовки к стенам. Один из них, бородатый, похожий на цыгана, с унтер-офицерскими лычками на погонах, поднялся и козырнул Дяглову.
Дальше тоннель круто заворачивал влево и разветвлялся. Начались “жилые помещения”. В тесных пещерах было душно, смрадно, сырость прохватывала до костей. Даже примерно, на глаз невозможно было определить, сколько здесь людей. В скудном — пятнами — свете коптилок шевелилось месиво из голов, всклокоченных бород, босых ног, зеленых, как плесень, лиц…
Самая распоследняя контра собралась здесь: вешатели, Каратели, отпетые душегубы. Земля их отвергла. Подземные норы — это все, что осталось им от просторной России. “А скоро и того не будет, — думал Алексей, пробираясь из пещеры в пещеру вслед за дородным Нечипоренко. — Не будет!..”
Слух о том, что в катакомбы прибыл атаман Нечипоренко, опередил их. Сзади потянулись какие-то тени.
Дяглов привел их в “штабную” пещеру. Она была повыше других и лучше освещена. Под горбатым потолком горело сразу пять “летучих мышей”. В дальнем углу находилась глубокая ниша, где стоял сооруженный из ящиков стол и две скамейки, — там тоже горела лампа.
Вдоль стены тянулись нары. С них встали какие-то люди в шинелях; у некоторых были офицерские погоны. Дяглов представил им Нечипоренко, которого назвал “руководителем повстанческого движения всего Приднестровья”. Офицеры вытянулись. Каждый из них, конечно, знал, что таких “руководителей”, как Нечипоренко, развелось на Украине, как собак нерезаных. Существовали и похлестче титулы — “народных вождей”, а то и “глав правительств”. Всем им была одна цена. Но те, кто прятался в катакомбах, цеплялись за все, что давало им хоть малую надежду: а кто знает, может, этот доморощенный “руководитель” и есть то самое чудо, которое изменит их судьбу?..
Дяглов и брыдластый, с бульдожьими щеками поручик по фамилии Вакульский, представленный как начальник штаба, увели Нечипоренко в дальнюю нишу. Галичанин двинулся за ними. Алексей не пошел, сел на нары. Он хотел присмотреться к тем, кто населял катакомбы. И это была первая допущенная им за все время операции оплошность, которая едва не обошлась ему очень дорого…
Среди набившихся в штабную пещеру бандитов оказались и те, что видели его перед пожаром на элеваторе. Он услышал, как кто-то сказал:
— …Здешний. При хозяине состоит. Помнишь, с Микошей ходил?..
Но это не насторожило его. Он подумал: “Видели, и пусть, тем лучше…”
Его обступили со всех сторон.
— Ну, как там наверху?
— Чека крепко всполошилась из-за элеватора?
— Небось, ремешки-то затянули?
Отвечая, Алексей исподволь наблюдал за бандитами. На одних были шинели, на других — самое немыслимое тряпье. Вертелся поблизости какой-то белобрысый парень с парабеллумом за поясом, одетый получше остальных: в гимнастерке и казачьих шароварах. Двое стояли с винтовками, причем у одного была русская трехлинейка, а у второго — японский карабин “арисака”.
И тут глаза Алексея остановились на человеке, при виде которого он едва не отшатнулся.
Опустившись на корточки возле нар, на него, приоткрыв большой губастый рот, смотрел не кто иной, как Петя Цаца — тот самый Петя Цаца, которого он в день приезда в Одессу встретил во дворе дома, где жил Синесвитенко.
На толстом лице бандита было написано удивление.
— Эй, — сказал он и тронул Алексея за колено, — я ж тебя знаю! — Голос у Пети оказался гнусавый и хриплый, как у всех обитателей катакомб. — Ты на Мясоедовской жил?
Алексею показалось, что воздух в пещере еще больше загустел и пробкой встал в горле. Он искоса взглянул на Цацу и пожал плечами.
— На Мясоедовской? Не приходилось.
Почти тотчас же, заметив, как полезли вверх Петины брови, он понял, что совершил ошибку. Надо было спокойно ответить: да, жил, признать в Цаце соседа, возможно, даже обрадоваться. В конце концов, родство с Синесвитенко еще ни о чем не говорит, хотя в их доме всем было известно, что Синесвитенко — большевик. Соседи принимали Алексея за брата его покойной жены. А что, если шурин, так уж обязательно и единомышленник?
Но правильное решение запоздало ровно на одну секунду. Теперь приходилось настаивать на том, что сказано.
Узкий Петин лоб собрался в гармошку.
— Как нет? Ты же токарю Синесвитенко сродственник!..
Еще и сейчас было не поздно исправить положение: придуриться, сделать вид, что сразу не понял…
Но Алексей растерялся. Уже осознав первую ошибку, он на какой-то миг утратил уверенность в себе, а когда снова обрел ее, было поздно, слово вырвалось — назад не вернешь…
— Путаешь ты что-то, — сказал он, — век таких сродственников не имел.
— То ись как это?..
— А вот так. Не имел, и все тут. А тебе он кем приходится — братом, сватом?
— Кончай брехать! — проговорил Цаца, выпрямляясь. — Что я, слепой? Али психованный?
— А я почем знаю!..
Неожиданно на помощь Алексею пришел белобрысый бандит, тот, что был в казачьих шароварах.
— Не, — сказал он, подмигивая приятелям, — ты Цаца, не психованный, а так малость чокнутый…
По-видимому, он считался здесь завзятым острословом. Вокруг засмеялись. Посыпались насмешливые замечания:
— Цаца опять родню ищет!
— Нашел: ихние собаки с одного корыта лакали!
— Ша! Да не мой он сродственник… — начал объяснять Цаца.
— А не твой, так в кумовья не лезь! — осадили его.
— Годи, Петя, после разберешься! Ты лучше скажи (это уже к Алексею), долго еще нам тут гнить, не знаешь?
— Недолго, — сказал Алексей, — скоро ударим. Нечипоренко зря, что ли, приехал? Это, брат, сила!..
Цаца пытался еще что-то объяснить, но его уже не слушали. Все сдвинулись к Алексею. Он принялся расписывать Нечипоренко: у него-де целая дивизия на Тираспольщине, одной конницы чуть не полтыщи сабель, а на хуторах близ Паркан припрятана полная батарея полевых орудий… Он говорил первое, что приходило в голову, лишь бы отвлечь внимание бандитов.
Когда через некоторое время он взглянул туда, где стоял Цаца, Пети уже не было. Вместе с ним исчез бандит в казачьих шароварах…
И тогда Алексей понял, что ошибка, совершенная им, непоправима. Много ли надо, чтобы поднять панику среди бандитов! В катакомбах у Цацы, должно быть, немало приятелей. Достаточно Пете сказать, что Алексей ему подозрителен, и вся эта компания явится сюда выяснить, кто он такой. А если еще вспомнят, что во время пожара на элеваторе Алексей был с Микошей, который тогда и был убит при весьма таинственных обстоятельствах, то уж не выкрутишься никакими силами! А ведь вспомнят, обязательно вспомнят!..
Он продолжал говорить, выдумывал новые и новые подробности “боевой мощи” Нечипоренко, а сердце тяжело бухало в груди, и каждый его удар отдавался в голове: “Все… конец… все…”
Потом мысли потекли ровней. Если вырваться из этой пещеры, то есть еще надежда удрать, нырнув в какой-нибудь боковой тоннель. Не сладко будет потом в кромешной тьме искать выход из катакомб, но это уже ерунда…
К нему подошел галичанин.
— Йиды до батькив, клычуть, — сказал он.
“Вот оно… Цаца уже доложил…”
Он оглянулся.
“Того, что с винтовкой, сбить — и в тоннель!..”
Но сразу же отбросил эту мысль. Уйдет он отсюда или нет — провал операции все равно на его совести. “Нет, тянуть… тянуть до последней секунды!..”
В нише у стола, за которым сидели Вакульский, Дяглов и Нечипоренко, Пети Цацы не было.
— Ты больше не нужен, — сказал Дяглов, когда Алексей подошел к ним. — Полковника мы сами отправим.
— Есть! — хрипло вымолвил Алексей. Прочистив горло, добавил: — Пожелаю доброго здоровья.
Нечипоренко протянул ему руку.
— До побаченья.
Провожать Алексея пошел высокий, угрюмого вида ротмистр со шрамом поперек лба, в накинутой на плечи шинели — его здесь называли “комендантом”.
