Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха - Гаврюченков Юрий Фёдорович (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
– А им понять? – Слава мотнул башкой в сто рону рокабилли.
– Вряд ли. Их родителей воспитали родители, которые познали упадок экономики после Великой Отечественной. В СССР эпоха надежд и новых возможностей была не столь изобильна, как в США. Эти ребята выросли в другой стране. Зато с точки зрения формы честно пытаются подражать золотому поколению американцев. Взгляни, что с машинами сделали. Нельзя отказать им в усердии. Хотя насчет понимания ты сам можешь у них спросить, благо далеко ходить не надо.
– Щас, – сказал Слава, – допьем и спрошу.
– Может, не надо? – испугалась Маринка.
– Слав, – Ксения накрыла его руку своей, – остынь.
– А чего? – хмыкнул корефан. – Я ж не завожусь. Мне узнать интересно, что они такое понимают в жизни, чего не понимаю я.
– Не заводись, – попросила Ксения.
– Попытка – не пытка, – я попытался успокоить женщин. – За спрос денег не берут. Мы мирно поговорим с рокабилли, что в этом плохого?
– Пошли! – Слава оторвал задницу от песка, словно взлетел. Только что сидел по-турецки, скрестив ноги, а тут уже стоит, готовый к движению. Чудеса, да и только! – Ну, пошли, – сказал я, поднимаясь. Увязая в песке, мы побрели к рокабилли, которые с любопытством уставились на нас. Только подойдя ближе, я заметил, какие они старые. Почему-то издали казалось, что «молодежь из пятидесятых» должна быть лет по шестнадцать—восемнадцать, как в голливудских черно-белых фильмах. Ан нет! Даже сопливый экипаж «Москвича» был представлен тридцатилетними мужиками, а возраст самых блатных рокабилли уверенно приближался к полтиннику.
– Здорово, ребята! – бодро приветствовал лю бителей «fifties life style» Слава. – Прикольные у вас тачки.
Подойдя ближе, я оценил машины. Приличный тюнинг был сделан только на «Чайке». Другими автомобилями явно занимались народные умельцы, золоторукие мастера, от слова «золотарь». А может быть, рокабилли за недостатком средств сами приложились. Во всяком случае, на крылатый дорожный дредноут ни «Волга», ни «Москвич» не тянули. Так, ухоженные колымаги. Изрядно ухоженные по грязным отечественным дорогам.
– Здесь не часто услышишь старый добрый рок-н-ролл, – начал я, чтобы не молчать. – У вас выездное заседание клуба?
Со стороны мы со Славой, наверное, смахивали на пару хулиганов, нагло докопавшихся до интеллигентной компании. Я это уже понял и захотел поскорее увести друга назад к нашему костру, но не успел.
Вперед вышел самый крупный рокабилли, в клетчатом пиджаке. Очевидно, это был вожак. Огромные баки, как у бешеной собаки, на голове гигантский кок. Он чем-то смахивал на разжиревшего Росомаху из фильма «Люди X». Сняв руку с расплывшейся талии напомаженной красотки в розовом нейлоновом платьице, он выступил на защиту стаи. В левой руке рокабилли держал пустую бутылку.
– Да мы и сами парни хоть куда, – ответил он, глядя в глаза Славе. – Хотите выпить, выпейте с нами, но потом отваливайте.
– Выпить у нас и у самих найдется. Я к вам подошел узнать, почему вы Родину не любите. – С чего ты решил, что мы ее не любим?
– Ты на себя в зеркало крайний раз когда смотрел?
– Знаешь, мужик, – совершенно не в стиле «fifties life», а в простом советском, отозвался вожак, – шел бы ты... в пешее эротическое путешествие. И друга с собой возьми.
Верно я предполагал, что соседство с рокабилли не приведет ни к чему хорошему.
– Так значит? – удивился Слава. – Придется научить вас Родину любить. Вожак не испугался. – Ну, тогда держитесь, – сказал он.
Под ноги полетела плоская бутылка с изысканной блеклой этикеткой джина «Манхэттен».
– Давай, Эдди, – подзуживали рокабилли помельче. – Дай ему!
Он был мясистый, этот Эдди. Назревала хорошая драка. Всемером, они не боялись двоих, пусть даже один из них был такой здоровый, как Слава. А мой друг молчал и благодушно ухмылялся. Я знал эту его улыбочку, неизменную предвестницу боя. А вот рокабилли не знали, они решили, что пьяный мужик хочет помириться.
Эдди попер напролом, вознамерившись пузом вытолкать врага за пределы своей территории. Шансы были неплохие – весил он за центнер. Слава стоял на месте, а когда Эдди налетел на него, отступил на шаг, на развороте подхватив вожака под мышку. Ноги Эдди мелькнули в воздухе. Это был классический бросок через бедро. Корефан просто приложил противника об землю, а уж тот своей массой добил себя сам.
В бой никто не кидался. Очевидно, приказывать стало некому. Второй ветеран-рокабилли был инфантильного вида толстяк, этакий не повзрослевший за сорок лет сынок богатого папаши. Несмотря на богатырский рост, глаза у него были совершенно детские, лицо круглое, плечи покатые, руки толстые, короткопалые, вылезающие из рукавов пиджака, словно из распашонки. Кок у «золотого ребенка» был накручен длинный, но хлипкий, и болтался нерешительно. Про себя я назвал его Спонсором, потому что, кроме денег, привлечь в нем рокабилли больше ничего не могло. А деньги из Спонсора текли, это было видно.
Занявшись разглядыванием следующего за вожаком потенциального командира, я упустил из виду остальных. Даже на женщин внимания не обратил, ждал, что Спонсор проявит инициативу и вся кодла ринется в драку. Под кантри-рок потасовка получилась бы в лучших традициях Голливуда.
Эдди очухался не сразу. Поморгал, пришел в себя, поднялся. Сначала на карачки, затем на ноги.
– Ебтыть... – пробормотал он, шаря в кармане пиджака.
На свет был извлечен длинный выкидной нож с перламутровой рукояткой. Двигался Эдди вяловато – сказывались годы и лишнее сало. Слава выжидающе глядел на него, застенчиво улыбаясь. То был хороший знак. Благодушная ухмылка говорила о том, что Слава собрался убивать, а улыбка застенчивая свидетельствовала о жалости к слабому врагу.
Стая рокабилли замерла, даже самки притихли. Наконец, Эдди справился с замком, из рукоятки выскочило узкое блестящее лезвие.
– Мощная штука, внушает, – одобрил Слава. Эдди хрюкнул, почти как кабан, и чиркнул крест-накрест в воздухе, собравшись расписать лицо вторженца под британский флаг. Стой Слава неподвижно, затея, возможно, и увенчалась бы успехом, но тут Эдди не свезло. Когда он приблизился на расстояние удара, Слава левой поймал кисть с ножом, правой цапнул за лацкан, развернулся, подсел и бросил через спину.
На этот раз Эдди приложился конкретно. Воздух с глухим свистом вырвался из легких. Удар лопатками о землю был фатальным.
– Ничего перо, – Слава сдул песок с выкидухи и передал мне. – Зацени, Ильюха.
Я заценил. Нож был настоящий, из дорогих. «Майкротек» с шестидюймовым клинком, стилизованный под старину.
– Заебца пика, – сказал я, обводя взглядом за стывших рокабилли. – Долларов пятьсот, если не тысяча.
Стая молчала, засунув язык в одно место. Над поверженным вожаком кружились мухи. Наконец, Эдди глотнул ртом воздух, зашевелился и сел.
– Рикки, – прохрипел он. – Виски! Мелкий рокабилли шустро умелся к «Москвичу» и принес бутылку «Johnie Walker Red Label». Слава ухмыльнулся и подмигнул мне.
Эдди свернул пробку и приложился. Если не драться, то пить он умел. Оторвался, опорожнив бутылку почти на треть. Поерзал на траве, похлопал ладонью рядом.
– Садитесь, мужики, – предложил он нам. – Поговорим о музыке. И вы тоже, – крикнул он стае, – че встали? Давайте шашлыки уже жарить, жрать хочется! Девки, займитесь костром!
Слава невозмутимо присел рядом с Эдди, взял протянутую бутылку, отхлебнул. Вся ватага двинулась к машинам, бой окончен, проигравших нет, с чужаками брататься желающих не нашлось. Я опустился на корточки. Отдал выкидуху Эдди.
– Хороший нож, – сказал я. – Отлично гармонирует с «Чайкой» и коком.
– «Чайка» не моя, вот, его, – Эдди мотнул головой в сторону Спонсора, задержавшегося поодаль. – Давай иди к нам, не менжуйся.
«Золотой ребенок» долго выбирал место получше и, наконец, нерешительно плюхнулся на траву чуть в сторонке. Слава протянул мне бутылку. Я для вида пригубил вискарь и поскорее сплавил его Спонсору.
