Пылающий берег (Горящий берег) - Смит Уилбур (е книги .TXT) 📗

— Расскажи мне о своем отце. Ты не сказал, как он выглядит.

Так они проговорили всю ночь, прижавшись друг к другу в коконе из серых одеял.

А потом — им обоим показалось, что слишком рано, — пушки вдоль холмов завели свой убийственный хор, и Сантен притянула возлюбленного к себе в порыве отчаянного желания: «О Мишель, я не хочу уходить!» Но оторвалась, села и стала одеваться.

— Это было самым прекрасным из того, что когда-либо происходило со мной, — прошептал Майкл, наблюдая за ней, и в свете фонаря и мерцающем свечении вспышек орудийных выстрелов ее глаза были огромными и нежными, когда она снова повернулась к нему.

— Мы ведь поедем в Африку, правда, Мишель?

— Я обещаю тебе, что поедем.

— И я рожу твоего сына при свете солнца, и мы станем жить-поживать и добра наживать, совсем как в сказке, правда, Мишель?

Они пошли по тропинке, крепко обнявшись под шалью Сантен, и у угла конюшни поцеловались с молчаливою силой, после чего Сантен вырвалась из его объятий и убежала прочь через вымощенный двор.

Она не оглянулась у кухонной двери, а сразу исчезла в огромном темном доме, оставив Майкла одного в безотчетной грусти, тогда как он должен был бы испытывать радость.

Биггз стоял над походной кроватью и с любовью смотрел на спящего Майкла. Старший сын Биггза, погибший в траншеях под Ипром год назад, был бы сейчас такого же возраста. Майкл выглядел таким изнуренным, бледным и измученным, что Биггзу пришлось сделать над собой усилие, чтобы тронуть его за плечо и разбудить.

— Который час, Биггз? — Летчик, покачиваясь, сел в постели.

— Время позднее, сэр, и солнце светит, но мы не летаем, мы все еще отстранены от полетов, сэр.

И тут произошла странная вещь — Майкл улыбнулся Биггзу такой глупой, почти идиотской улыбкой, какую Биггз никогда прежде не видел. Это его обеспокоило.

— Боже, Биггз, я себя прекрасно чувствую!

— Я рад, сэр. — С внезапной болью Биггз подумал, что это, может быть, жар. — Как наша рука, сэр?

— Наша рука в чудесном состоянии, чертовски чудесном, благодарю вас, Биггз.

— Я бы не будил вас, но майор требует вас к себе. Он хочет вам показать что-то важное.

— Что такое?

— Мне не разрешено рассказывать, мистер Майкл, это строжайшие указания лорда Киллигеррана.

— Молодчина, Биггз! — без очевидной причины воскликнул Майкл и выпрыгнул из койки. — Никогда и не рассказывайте, чтобы лорд Киллигерран не заждался.

Майкл ворвался в офицерскую столовую и был разочарован, обнаружив, что она пуста. Ему хотелось поделиться с кем-нибудь своим хорошим настроением. Предпочтительнее с Эндрю, но даже дежуривший по столовой капрал покинул свой пост. Стол загромождала посуда, оставленная после завтрака, а журналы и газеты лежали на полу, куда они, очевидно, были брошены в спешке. В одной из пепельниц лежала трубка адъютанта, и от нее все еще поднимались струйки вонючего дыма, что было доказательством того, насколько поспешно была покинута столовая.

Потом Майкл услышал далекий звук взволнованных голосов, доносившийся через открытое окно, которое выходило в сад. Он поспешил на улицу. По штатному расписанию в их эскадрилье должно было быть двадцать четыре пилота, но после недавних изнурительных боев их осталось шестнадцать, включая Эндрю и Майкла. Все они собрались на краю сада, а с ними — механики и наземный персонал, расчеты охранявших летное поле зенитных батарей, прислуга из столовой и денщики — все до единого человека были на поле и, казалось, говорили одновременно.

Они сгрудились вокруг самолета, стоявшего на позиции номер один в передней части сада. За головами толпившихся Майклу были видны только верхние крылья машины и капот мотора, но он почувствовал, как изнутри его охватил внезапный трепет. Никогда прежде не видел он ничего подобного.

Нос машины был длинным, что создавало впечатление мощи мотора, крылья красиво скошены и в то же время V-образно загнуты вверх для большей скорости, а массивные рули должны обеспечить устойчивость и легкость в управлении.

Эндрю с трудом пробрался через окружавшую самолет возбужденную толпу и поспешил навстречу Майклу, задорно держа в углу рта свой янтарный мундштук.

— Привет, а вот и спящая красавица, выходящая, как Венера из морских волн.

— Эндрю, это ведь, конец СЕ-5а, правда? — Майкл перекричал шум толпы, а Эндрю схватил его за руку и потянул за собой к самолету.

Толпа расступилась перед ними, и Майкл подошел совсем близко к самолету, уставившись на него в изумлении. С первого же взгляда он понял, что самолет был тяжелее и крепче, чем даже германские «Альбатросы Д—III». А этот мотор! Громадный! Великанский!

— Двести и-го-го! — Эндрю любовно похлопал по капоту мотора.

— Двести лошадиных сил, — повторил Майкл. — Больше, чем у германского «мерседеса». — Он подошел и погладил красиво склеенное дерево пропеллера, одновременно глядя поверх носа на пулеметы.

На верхнем крыле на станке «фостер» был установлен пулемет «льюис» 303-го калибра, легкое, надежное и эффективное оружие, из которого можно стрелять поверх плоскости вращения пропеллера, а под ним, на фюзеляже перед кабиной, находился более тяжелый «викерс» с синхронизатором, позволяющим вести огонь через вращающийся пропеллер. Два пулемета, наконец-то у них есть два пулемета и достаточно мощный мотор, чтобы нести их в бой!

Майкл издал клич шотландских горцев, которому Эндрю обучил его, а Эндрю отвинтил пробку фляги и окропил несколькими каплями виски кожух мотора.

— Благословенны будьте этот самолет и все, кто летает на нем, — нараспев произнес он и сделал большой глоток из фляги, прежде чем передать ее Майклу.

— Ты летал на нем? — стал допытываться Майкл голосом, охрипшим от перехватившего дыхание виски, и бросил флягу ближайшему из своих братьев офицеров.

— А кто же, черт возьми, пригнал машину из Арраса?

— И как она ведет себя?

— Точно так же, как одна моя молодая знакомая из Абердина [68] — быстрая на подъем, быстрая на спуск, а в промежутке — мягкая и нежная.

Собравшиеся пилоты дружно принялись улюлюкать и свистеть хором, а кто-то завопил: