Незримое сражение - Коллектив авторов (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
Вот как об этом говорил сам Добош на пресс-конференции в Киеве 2 июня 1974 года:
«Я, Ярослав Добош, подданный Бельгии, родился в 1947 году в Западной Германии. Перед своим приездом в Советский Союз проживал в Бельгии, в селе Маосмехелен, Корган ст. 11, и учился на третьем курсе факультета социологии Лювенского католического университета.
В 1965 году я закончил «Папскую малую украинскую семинарию имени святого Иосафата», а в 1967 году — факультет философии «Университета Урбаниана»… Во время учебы в упомянутых мною учебных заведениях я воспитывался в духе ненависти к коммунистам и коммунистической идеологии. Возвратившись в 1967 году в Бельгию, я снова попал в националистическую среду, и это стало причиной того, что я вступил в организацию Союз украинской молодежи (СУМ). Эта организация состоит из молодежи, которая проживает на Западе и националистически настроена. Ее цель — борьба против Советского Союза…»
Далее он рассказывал:
«Зная меня как одного из активных членов, а также деятелей Союза украинской молодежи и о моем враждебном отношении к коммунистической идеологии, коммунизму, Емельян Коваль (один из активных членов провода ОУН. — Б. А.) в ноябре 1971 года предложил мне выполнить задание ЗЧ ОУН здесь, на Украине, на что я дал согласие».
Добош получил задание встретиться в Киеве и Львове с некоторыми гражданами нашей республики, которые занимаются антисоветской деятельностью. Он также должен был проинформировать их о том, какую деятельность против Советского Союза осуществляют антисоветские центры за границей. «На выполнение этого задания, — заявил Добош, — мне было ассигновано Ковалем 25 тысяч бельгийских франков и сто пятьдесят американских долларов».
На той же пресс-конференции он говорил:
«Я понимаю, что совершил тяжкое преступление против Советского государства. Сознавая это, я во время следствия откровенно рассказал о своей враждебной деятельности на Украине. Я надеюсь, что органы Советской власти примут по моему делу гуманное решение, принимая во внимание мою молодость и чистосердечное признание».
Разумеется, Добош не сразу начал рассказывать о полученном задании, о связях и встречах и многом другом. Его неоднократно допрашивал старший следователь Б. Е. Малыхин. А вести допрос умело — большое искусство. Если говорить о конкретном случае, то Борису Емельяновичу предстояло подобрать ключ к душе этого человека, и он подобрал его. И постепенно Добош раскрылся, стал рассказывать о своих преступных делах. Сначала медленно, сглаживая острые углы, затем более откровенно, а в итоге — полностью.
Конечно, достигнуто это было не сразу. Проделана сложная и длительная работа. Ведь перед следователем сидел молодой человек, никогда не бывавший на Советской Украине, не имевший представления о нашей действительности, воспитанный ярыми врагами советского строя. Годами ему вдалбливали ненависть к этому строю, нашему народу. И вот он оказался в кабинете советского следователя — враждебно настроенный, настороженный, возмущенный, напичканный жуткими рассказами о чекистах и ненавидящий их. Перед ним же сидел человек, хорошо понимающий его положение и спокойно ведущий беседу-допрос.
И после целого ряда встреч Добош понял: все, что говорили ему о чекистах, — блеф, сплошная выдумка. Они — люди, всегда находящиеся на передовой линии защиты Советского государства, советского народа, беззаветно преданы ему и непримиримы к его врагам. Возможно, поняв это, Добош заговорил.
Так советский следователь-чекист в моральном поединке победил воспитанника иезуитов, одного из редакторов бульварно-националистического листка в Бельгии.
Были приняты во внимание раскаяние и заверения бельгийского подданного Ярослава Добоша, что в дальнейшем он не будет заниматься антисоветской деятельностью. На основании его просьбы, в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР, он был освобожден от уголовной ответственности и выдворен за пределы Советского Союза.
Появление в нашей стране Добоша еще раз напоминает нам, советским людям, что в мире идет ожесточенная идеологическая борьба и нельзя быть беспечным, забывать о существовании в капиталистических странах всякого рода союзов, обществ и т. д., и т. п., представители которых под видом туристов нет-нет да и появляются у нас и пытаются причинить нам вред.
…В конце шестидесятых годов в управление Комитета госбезопасности по Львовской области поступило заявление. Автор его писал о злодеяниях украинских буржуазных националистов в годы фашистской оккупации в селе Староград и соседних селах Сокальского района, назвал фамилии убийц. Для проверки фактов, изложенных в заявлении, было назначено дополнительное расследование. Так возникло дело Маложенского Василия Ивановича, которое было поручено следственной группе под руководством капитана Б. Е. Малыхина.
Что же совершил Маложенский? Почему в ходе дополнительного следствия вдруг всплыла эта фамилия?
Обратимся к событиям недалекого прошлого.
…Июнь 1941 года. С кровопролитными боями отступали части Красной Армии на восток. У реки Буг вот уже несколько дней идут ожесточенные бои. На левом берегу, приготовив «мазепинку» с тризубцем, ожидал прихода немецко-фашистских захватчиков Василий Маложенский. На столе в комнате был расстелен рушник, а на нем — только что выпеченный белый каравай. Рядом закуска, водка… Хлебом-солью готовился он с кучкой приспешников встретить оккупантов. Заранее подготовил речь, а для арки, где до последнего времени висело красное полотнище, — транспарант на желтом материале с надписью: «Ласкаво просимо, панове, на Україну».
Маложенский встретил фашистов у арки. Немецкий обер-лейтенант принял хлеб-соль, а сопровождавший его фоторепортер щелкнул фотоаппаратом, чтобы потом в фашистской газете появился снимок: «Встреча немецкой армии населением в украинских селах».
Однако обер-лейтенант был недоволен:
— Какой же это народ? Семь человек взрослых, остальные дети.
На следующее утро Маложенский уже прислуживал оккупантам. Вскоре появился в селе представитель ОУН, и Маложенский был назначен «станичным».
— Я им теперь покажу! — говорил своим приближенным. — Они еще увидят, на что я способен.
Под «ними» Маложенский подразумевал односельчан, которые были активистами при Советской власти.
Как известно, гитлеровцы использовали украинских буржуазных националистов, своих прямых пособников, на различных должностях, в различных оккупационных органах. А когда стало туго, побуждали националистов создавать вооруженные отряды и соединения для борьбы с Красной Армией. Так была создана пресловутая дивизия СС «Галичина», провоевавшая очень недолго и разгромленная частями Советской Армии под Бродами. Остатки ее разбитых подразделений потом бродили по странам Европы, отступая вместе с гитлеровскими войсками. Среди них был и Василий Маложенский.
Вот с кем встретился теперь, ведя следствие, чекист Борис Малыхин.
…Перед ним сидел уже состарившийся человек — на вид ему было за шестьдесят. Но держался он уверенно, и следователь понимал, что придется долго и упорно добиваться главного — разоблачения. Ибо человек этот битый, опытный, побывавший во многих странах и не раз вербовавшийся империалистическими разведками. Более того, побывал и в тюрьмах, о чем стало известно уже в ходе следствия.
Маложенский прекрасно знал, что чекисты не будут вести допросы недозволенными методами, хорошо выучил процессуальное право, в том числе свои права и обязанности как обвиняемого. Кроме того, он не допускал мысли, что следователю станут известны его похождения за последних двадцать четыре года, прожитых за границей и в разных областях СССР. А главное — он дрожал за свою жизнь и готовился отчаянно защищаться.
Итак, начался поединок между следователем и опасным государственным преступником. Малыхину предстояло изобличить Маложенского, доказать его вину.
Борис Емельянович понимал, что для ведения следствия по разоблачению активных представителей украинского буржуазного национализма нужно хорошо знать их тактику, мировоззрение, грызню между ними за власть и влияние. Надо иметь в виду и то, что они часто меняют свою организационную структуру, названия всякого рода союзов, обществ и т. д.
