Люди Солнца - Шервуд Том (книга регистрации TXT) 📗
– Как ты узнал? – быстро спросил Хабиб, торопливо оглядываясь.
– Я ловец скорпионов, – ответил человек, – и с детства прекрасно читаю песок. Тут неподалёку я увидел следы огромных когтей!
Облегчённо вздохнул Хабиб, а вслух сказал:
– Не бойся. Я сражался с этим дэвом, сидя на дереве, и прогнал его. Вернее, его прогнал свет солнца, потому что дэвы выходят на поверхность земли только ночью.
– Да хранит тебя Аллах, добрый юноша, – с огромным облегчением произнёс человек и встал на ноги.
И вдруг задрожал и воскликнул:
– Чёрный скорпион! Чёрный скорпион!
Быстро достал он горшочек с кукурузной пробкой, бамбуковую палочку, расщепленную на одном конце, и побежал по бархану. Поспешил за ним и Хабиб, и увидел, как человек бамбуковой палочкой ловко ущипнул большого чёрного скорпиона, а потом опустил его в горшочек.
– Лекари в городе хорошие деньги дают за яд чёрного скорпиона! – радостно сказал человек и плотно вдавил в горшочек кукурузную пробку, и вставил в отверстие в этой пробке бамбуковую палочку.
А Хабиб с высоты бархана с ужасом вдруг увидел, как в отдалении медленно идут к городу юноша, пёс и старуха. А ловец скорпионов не видел их, потому что смотрел на Хабиба. Смахнув набежавшие слёзы, он протянул Хабибу горшочек и произнёс:
– Скромный подарок тебе за то, что прогнал дэва!
Хабиб взял горшочек и, поклонившись, ответил:
– Поспеши, добрый человек, по следам дэва, и они приведут тебя к караван-сараю. Там ты встретишь моего дядю Али. Скажи ему, что я, волею Аллаха, жив и здоров, и теперь направляюсь в город, чтобы предупредить о дэве кади.
Ловец скорпионов глубоко поклонился и пошёл к караван-сараю, читая песок, на котором оставили свои следы когти. Хабиб также поклонился ему, а потом повернулся и что было силы побежал к городу, считавшемуся священным, стараясь опередить карлика, пса и колдунью.
Глава 4
Шкафчик с невероятным
Словно ребёнок, сидел я за столом, не в силах выйти из волшебного оцепенения. Впервые в сказке я встретил, чтобы герой был так прекрасен и добр, а его враги так злы и ужасны. О, как хочется, чтобы Эвелин читала ещё! Как хочется поскорее узнать, что было дальше!
Тайная дверь
А Эвелин, смолкнув, отложила в сторону стопку желтоватых листов.
– Дальше, дальше! – тихим, умоляющим голоском произнесла Ксанфия. – Что было дальше?
И тотчас все малыши заёрзали на лавке и стульях. Кто-то шумно вздохнул. Я быстро поднял руку и, останавливая нарастающий шум, громко сказал:
– Самому не терпится узнать, что было дальше. Но мы сможем это узнать только вечером.
– П-чему? – горестной мышкой пискнула Ксанфия.
– Подчиняясь зову событий, – улыбнулся я ей. – Во-первых, скоро вы все захотите есть («Я уже хочу», – угрюмо сказал горбун Гобо). – А ещё приедут наши гости с тяжёлыми стволами деревьев, очень уставшие, и их тоже будет донимать голод. Так что дамам придётся заняться приготовленьем обеда.
– Пит! – вдруг закричал Чарли. – Пит умеет читать! Пусть он нам дальше читает!
– А Пит, – я взглянул на их временного предводителя, – поведёт вас в цейхгауз.
– Зачем? – тут же спросил Чарли.
– Закопать разрытые нами ямы, чтобы можно было брёвна сгружать.
– А вы, добренький мистер Том? – просительно произнесла Грэта, добавив в голос мёда и патоки.
– А мы будем развязывать понемногу фуражный воз и заносить сюда продукты, чтобы было из чего готовить обед. А вот вечером мы зажжём в камине огонь, всем нарежем хлеб, окорок, усядемся тихо и будем слушать.
Маленький муравейник, оживлённо перешёптываясь, полез из-за стола.
Когда мальчишки ушли, мы с Носатым и Таем сняли парусину с фуражного воза и стали перемещать провизию. Корзины с сыром и окороком Носатый вносил в зал, это было понятно. Но вот что делать с птицей и сырым мясом? И я спросил у Тая:
– Ты ледник где-нибудь видел?
Он припоминающее всмотрелся вдаль и сказал:
– Ледник быть должен. Кажется, на чертеже видел, мастер.
Тогда мы вошли в залу, и я попросил у Эвелин чертёж замка, сшитый в одну книгу вместе с купчей и земельными планами. Она вынесла его, сходив на женскую половину, за ширмы. Мы развернули бумаги на углу стола и всмотрелись.
– Вот здесь, – показал Тай. – Возле места, где готовят еду. Для склада оружия место мало. Для склада продуктов подходит. Ледник, мастер.
Место, указанное им, было совсем рядом, но входа в него я не видел. Всмотревшись в план, я не без удивленья спросил:
– Но здесь, на чертеже, кажется, указана дверь?
Тай взглянул и сказал:
– Да, мастер. Указана.
Это место было в стене, противоположной от стола, и на удалении от камина. Мы уставились удивлёнными взглядами в эту стену. Белая штукатурка, никакой двери. В эту минуту в залу в очередной раз вошёл Носатый, поставил на стол корзину и стал вынимать из неё кольца пронзительно запахшей чесноком колбасы.
– А ну-ка, братец, – поманил я его, – неси топор.
Носатый, удивлённо мигнув, не стал переспрашивать, а быстро принёс топор, лежавший рядом с ним, в дровах возле камина. Эвелин, Власта и помогавшие им девочки оставили своё занятие, смолкли и стали смотреть. Я подошёл к стене, и Тай подошёл тоже, держа в руке перегнутый чертёж. Я сверился с чертежом ещё раз, выбрал место – и с силой ударил обухом топора. Упал небольшой пласт штукатурки и открылась лёгкая, на одной лишь глине кирпичная кладка. Один кирпич сдвинулся с места и едва не выпал по ту сторону стенки. Тогда азартно и быстро я нанёс десяток ударов и пробил в половину своего роста дыру.
– Дверь! – сказал Тай, сунув голову в облачко известковой пыли.
Я отдал ему топор и он за минуту вынул скрывавшиеся под штукатуркой кирпичи.
Открылся дверной проём, не очень широкий, в ярд с небольшим. И в этом проёме, действительно, виднелась изумительно красивая, резного красного дерева дверь. Она была поставлена бывшими владельцами, очевидно, недавно, в «мирные» относительно времена. А распахнув её и шагнув дальше, сквозь толщу стены, на два ярда, я увидел и старую дверь, из почерневшего от времени дуба, с изъеденной ржавчиной железной оковкой. Она была открыта и отведена вдоль стены. Тёмный коридор уходил вдаль, а справа, разрезая каменный массив, взлетали вверх ступени круглой каменной лестницы. Закручена лестница была стандартно, по часовой стрелке, то есть широким радиусом на левую руку, в которой весьма неудобно держать меч. (А вот защитник при нападении на замок, отступая наверх, широкий радиус имел как раз на правой руке, и перед нападающим – при работе мечом – у него было сильное преимущество.)
Я взглянул на Эвелин и попросил:
– Свечу.
Она кивнула и отошла. А Тай подошёл к лестнице и стал неторопливо шагать по каменным ступеням – вверх, вверх… Эвелин принесла зажжённую свечу и, освещая темноту слабым мерцающим светом, я двинулся в глубину коридора. Ну что. Вот слева дверца в небольшое подземелье – ледник (я открыл её, глянул на уходящие вниз ступени, закрыл.) А дальше – обычный, широкий, с округлыми каменными сводами над головой оружейный цейхгауз. Я прошёл шагов двадцать, спотыкаясь о пыльный хлам. Здесь коридор заметно поворачивал вправо, и я дошагал до тупика, всю торцевую стену которого занимали широкие массивные полки. Все они были заняты, и я наугад вытянул надрубленный рыцарский щит.
С этим щитом вернулся ко входу. Здесь, освещаемые светом залы, стояли Эвелин, Власта, а между ними, ухватившись за их платья, глазели на меня широко распахнутыми угольками круглолицая румяная, в кудряшках, Омелия, худенькая длинная Грэта, Ксанфия с алым от волнения личиком и Файна, со слегка оттопыренными ушками и вздёрнутым носиком. За их спинами переминался с ноги на ногу Носатый, и я протянул ему щит. Дамы поспешно расступились и стали смотреть, а он, приняв, показывал им полутораярдовый треугольник, набранный из дощечек тёмного дуба, обтянутых сгнившей кожей, которая едва держалась на частых железных клёпках, кованых в шип.
