Загадочные цифры - Линь Му (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
Ай Хуа
ТАЙНА В ЧРЕВЕ РЫБЫ
Утренний туман, окутал всю долину, и в его густой пелене потонули близлежащие поля, деревни, дальние леса и цепи гор.
Командир отделения погранвойск Хэ Лун-цин и боец И Чжи-цай, посланные ночью в дозор по охране границы, медленно, покачиваясь от усталости, брели в этом бескрайнем белом океане. Более трех часов они пролежали в мокрой от росы траве и только сейчас возвращались на заставу. Их лица были влажны, на бровях поблескивали бусинки воды, выгоревшие на солнце фуражки и гимнастерки промокли насквозь. Ледяной ветер с гор, со свистом бьющий прямо в лицо, заставлял поеживаться от холода.
— Ну и местечко! Ведь июль, а какой холод! У нас в Сычуани, наверное, уже давно не расстаются с веерами, — сердито проговорил идущий впереди И Чжи-цай.
— А ты сейчас не в Сычуани, а в провинции Юньнань, на границе, — ответил Хэ Лу-цин.
Он подумал о том, что после поимки главаря хунаньских бандитов, перешедшего границу под прикрытием тумана, и после разгрома отряда го-миньдановцев, вторгшихся в пределы Родины, враги уже несколько месяцев не предпринимают никаких действий, поэтому И Чжи-цай без прежнего рвения ходил в дозор. Однако, боясь обидеть товарища, вслух он этого не сказал и уже мягче проговорил:
— Сказать по правде, мне такой климат нравится. Ты посмотри, за один день ты здесь увидишь и весну и осень. Утром и вечером погода почти такая же, как на севере в конце осени, а днем — словно весна южнее Янцзы. Где ты еще найдешь такое место?
— Это верно, товарищ командир, погода мне тоже нравится, да вот только к такому туману никак не привыкну.
Разговаривая, они спустились с небольшого холма, миновали зеленое рисовое поле. Кругом стояла утренняя тишина. Как хороши рассветы на границе!
Вдруг впереди со стороны дороги послышались чьи-то шаги. По привычке, свойственной пограничникам, они ускорили шаг. В пелене тумана у поворота мелькнул силуэт человека.
— Пойдем быстрей. Надо посмотреть, кто идет, — сказал Хэ Лун-цин, и в глазах его появилась настороженность.
— Наверное, простой крестьянин, — проговорил боец.
— Крестьянин и так рано? Ты разве не знаешь, что пограничное население из-за малярии боится тумана и росы? Как говорит пословица: «Ешь да не наедайся, по утрам рано не поднимайся». Вот как здесь поступают после весеннего праздника.
Они почти догнали раннего прохожего, и сейчас Хэ Лун-цин разглядывал его. Это был человек средних лет. На нем были черные штаны, за спиной свешивалась ветхая шляпа из соломы. На плече он нес коромысло с двумя сплетенными из бамбука корзинами. В корзинах, видимо, лежало что-то тяжелое, и от них шел сильный запах рыбы.
— Куда направляешься, земляк? — спросил И Чжи-цай, когда их отделяло всего несколько шагов. Человек словно не слышал вопроса. Но вот его коромысло вздрогнуло, и он остановился. Повернув голову и увидев двух военных, он скороговоркой проговорил:
— Домой я иду, в Маньлэй… Тяжело вам приходится, товарищи командиры. Только утро наступило, а вы уже патрулируете. Не боитесь сырости? Ведь малярию схватите. — Он снова зашагал.
— Нам тумана да росы нечего бояться. Мы счастливую жизнь народа от всяких проходимцев охраняем. Бояться нам надо только того, что не удастся переловить всех этих мерзавцев! — сказал Хэ Лун-цин; он шел позади незнакомца, стараясь заглянуть в его лицо.
— Как же, как же. Все здешнее население обязано вам своим счастьем. Ну уж эти паразиты не осмелятся больше нарушать границу и безобразничать здесь. Жить нам будет совсем спокойно. — В голосе путника послышалась искренняя радость.
— Не осмелятся нарушать границу?
— Уже давно не слышно, чтобы они беспокоили народ. Еще бы! Наши командиры такие храбрецы! — Незнакомец засмеялся.
— Земляк, а ты, видно, тоже малярии не боишься, коли так рано поднялся? — спросил И Чжи-цай.
— Я… я… А чего мне бояться, ведь ваша армия нам лекарство дает.
— Ты откуда идешь-то? Дома что-нибудь случилось? Вон как торопишься.
— Нет… дома ничего. Товарищи командиры, вы опрашиваете, откуда я иду, — переспросил он, словно не расслышав вопроса. — Да вот вчера ходил к сестре в Маньначжай. У них открыли плотину и выловили больше двухсот цзиней рыбы. А мать у меня готова каждый день рыбу есть, да только ее нигде не купишь. Ну и заикнулся я, а сестра мне целых пятьдесят цзиней навалила. Вот она в корзинах.
В душу Хэ Лун-цина закралось подозрение. «Маньначжай самая близкая к границе деревня и находится отсюда в семи ли. Если у него нет срочных дел, почему он в такую рань очутился здесь? Кроме того, деревня Маньлэй расположена неподалеку от реки Наньдинхэ, которая всегда славилась своей рыбой, особенно в такие дождливые дни, как сейчас. Старики из народности тай привозят сюда рыбу для продажи. И вот еще с этой плотиной… Я прожил на границе года три, объездил все деревни — Маньначжай, Пава, Баньга… и никогда не видел, чтобы жители для ловли рыбы открывали плотины…»
И Чжи-цай приблизился к командиру отделения и легонько толкнул его прикладом, как бы предупреждая его. Хэ Лун-цин промолчал и едва заметно кивнул головой.
Туман стал постепенно рассеиваться. Они шли по широкой ровной дороге, вымощенной каменными плитами. Хэ Лун-цин, шагая рядом с незнакомцем, не переставая разговаривал с ним.
— Мне хорошо знакома деревня Маньлэй. А скажи-ка, твой дом далеко от дома Хань Вэй-тяня? Как у него ребенок, уже поправился?
— Хань Вэй-тянь? — протянул незнакомец. — Я его не знаю, кто это такой?
— Ведь он же ваш староста.
— А, это ты о старосте Хане! Я только несколько дней как вернулся из Дэдана. Я там был на заработках. Я и не знал, что нашего старосту зовут Хань Вэй-тянем, — громко ответил он, делая вид, что догадался.
— А Фын Кань-цин сейчас дома? — спросил командир отделения, назвав первую пришедшую в голову фамилию.
— А… Он дома, дома… Закурим. Мы за разговором и покурить забыли. — Он вытащил сигареты, стараясь перевести разговор на другую тему. — Это я в Дэдане купил, табак что надо.
Хэ Лун-цин вежливо отказался. Вдруг он заметил на сигаретах английские буквы. «Иностранные сигареты? Странно. Как они могли попасть в Дэдан?»
Он решил уже снова спросить о Фын Кань-цине, но в это время они подошли к развилке дорог. Налево шла широкая дорога прямо в Маньлэй, но незнакомец с корзинками направился по тропинке направо.
— Прощайте, товарищи военные. Мне еще надо зайти к тестю в другую деревню. Вот отнесу ему несколько рыбин.
И Чжи-цай опешил, не зная, остановить незнакомца или отпустить его.
— Подожди, земляк, — засмеялся Хэ Лун-цин, подходя к незнакомцу. — Мы проверим твои корзинки.
— Да там одна рыба и вонища еще такая! — сказал тот и пошел дальше.
— Остановись! Вот проверим, тогда отправляйся, — уже строже сказал Хэ Лун-цин.
Тот остановился, сбросил корзины на дорогу и, сердитый, встал поодаль.
— Вы что, мне не верите? Ну ладно. Хотите обыскивать — обыскивайте. Настоящее золото огня не боится.
И Чжи-цай с винтовкой наперевес встал шагах в пяти на тропинке. Хэ Лун-цин открыл одну корзину и пошарил рукой в груде рыбы.
— Кроме рыбы, больше ничего нет?
— Только рыба. Не веришь, посмотри сам.
В первой корзинке не оказалось ничего подозрительного. Незнакомец нагнулся, чтобы поднять коромысло.
— Я вас не обманываю. Я на границе не первый год живу, порядки знаю. Вторую тоже будете проверять или мне можно идти?
— Не торопись, конечно, проверим! — И Чжи-цай многозначительно посмотрел на незнакомца, и тот опустил коромысло на землю.
Открыв вторую корзину, Хэ Лун-цин стал внимательно перебирать рыбу. И вдруг в этой груде рыбы он заметил что-то белое. Он наклонил корзину и на дне увидел продолговатый предмет, оказавшийся жестяной коробкой, закрытой со всех сторон наподобие консервной банки. Коробка оказалась тяжелой.
