Приключения капитана Кузнецова - Кулик Сергей (библиотека электронных книг .txt) 📗
Не заходя домой прямо с чемоданом поспешила в штаб части, где служит Иван. Часовой требует пропуск… Прошу вызвать начальника, а оттуда запросы: откуда, кто такая?
- Я невеста капитана Кузнецова!
Из двери вышел незнакомый полковник: Козырнул и сухо: "В чем дело?".
-Меня очень волнует судьба капитана. Поймите меня, пожалуйста. Я только сейчас узнала…
-Трудновато понять, гражданочка, - отвечает холодно. - Ведь майор Курбатов говорит, что вы его невеста.
-Неправда!.. - вскрикнула я, рыдая.
-Успокойтесь, прошу вас, - более вежливо проговорил полковник. - Капитана разыскивали три дня. Поиски возглавлял майор Курбатов. Признаков катастрофы не обнаружено. Будем искать еще. Надеюсь на успех…
-Нет, не успокоюсь!.. - кажется крикнула я. - Не за сердечными каплями пришла!.. Ваш товарищ погиб с машиной, а вы обсуждаете здесь, чья я невеста. Сейчас же посылайте в поиски!.. И не "жениха". Он постарается опять не найти. Не уйду отсюда, пока не найдете капитана!.. - закончила уже в кабинете.
Тут я свалилась на диван. Полковник до вечера звонил по телефону, говорил по радио: просил, требовал, приказывал. Когда совсем стемнело, он, уставший, не включая света, подсел ко мне.
-Так, дочурка! - заговорил тепло и участливо. - Утром улетаю на поиски с товарищами сам. Сделаю, что можно. А сейчас завезу вас на квартиру.
Четверг, 6 июня. Весь день сидела в штабе. Вечером откуда-то радировал полковник: "Сорок седьмого не нашел".
Дома плакать уже не могла: внутри все сгорело. Поздно вечером постучался в дверь и вошел Курбатов. Хотелось обругать и выгнать, но надежда услышать что-либо об Иване охладила гнев.
-Успокойтесь, Светлана, - начал он. - Ведь наша жизнь летчиков всегда на волоске. Ничего не поделаешь… Профессия.
-Что вы знаете о катастрофе? - перебила я майора.
- В блокноте, вот, принес вам выписку всех радиограмм капитана. Читайте.
"Лечу по заданному курсу над верхней кромкой облаков,- сообщал Иван. - В просветах вижу реку. Машина отличная. Вибрации нет. Прибавляю скорость до предельной… Сорок седьмой".
И дальше:
"…Я сорок седьмой. На предельной скорости машина пошла в пике… Запас рулей близок к концу… В просветах тайга. Реки не вижу… Запас вышел… Рули не действуют… Пытаюсь выйти из пике моторами… Примерные координаты…"
И последняя:
"…Из пике не вышел… В левом моторе взрыв… Не поминайте лихом!.."
Я попросила Курбатова оставить меня одну. Он долго сидел молча, а когда я прилегла на кровать лицом к стене, наконец ушел.
Пятница, 7 июня. Опять приходил и сидел Курбатов. Называл женщиной-героиней, вполне достойной быть женою летчика-героя. Просил разрешения приходить каждый вечер. Сожалел, что у него не было и нет такой подруги, как я, и что полжизни отдал бы, чтобы найти такую. На лесть я ничего не ответила. Посидел с полчаса и ушел.
Понедельник, 10 июня. Ходила в штаб. Полковник принял с отеческой лаской, спросил о здоровье, об учебе. Известий о Кузнецове - никаких. Собираются еще раз обследовать несколько квадратов северной тайги.
Я спросила, знает ли о катастрофе мать и первая жена капитана.
-Что вы? Какая жена? Женатым он не был. Ивана Ивановича я знал давно, - ответил полковник.
Вечером стучался Курбатов, но я не ответила. Не могу простить себе, как могла поверить этому наглому лжецу. И как бы я дорого заплатила за одну лишь возможность извиниться перед Иваном.
Вторник, 11 июня. Вышла на работу, но в лаборатории душно и тоскливо. Анализы не получаются, пробы перепутала. Пошла в сквер и долго глядела на играющих в песке ребятишек. Вспомнились школьники с букетом. И тут только догадалась: ведь букет-то приносили наверное Ивану, а он хотел подарить его мне! Как я раньше об этом не подумала? Все затуманила обида.
В ГорОНО назвали три школы, где работают учительницами - Анны Яковлевны. Подъехала к сорок первой железнодорожной, но заходить не стала. Глядя на стены, снаружи почувствовала, что моя Анна Яковлевна - не здесь. Сороковая городская встретила как-то ласково. В учительской увидела средних лет женщину, сидевшую за одним столом с двумя молодыми учительницами, и сразу узнала, что это она.
Поговорить сели в пустом прохладном классе.
-Я зашла поблагодарить вас за букет, за внимание, - начала я.
-О, не стоит. Майор уже приходил. Я рада была познакомиться с вашим женихом. О нем так хорошо отзывались мои ученики. Да что с вами? Почему плачете. Что случилось?
— Мой жених на днях погиб,— ответила я сквозь слезы.
Когда я успокоилась и начала прощаться, заметила, что Анна Яковлевна плачет. Потом она рассказала, что потеряла мужа на фронте и теперь вся ее жизнь в работе, в детях. Я купила "Конструктор" и спиннинг и попросила Анну Яковлевну передать подарки тем двум ученикам. На душе стало как-то теплее и покойней. Скоро в экспедицию. Скорее бы из города, подальше от мест, напоминающих о недавнем прошлом.
Суббота, 26 октября. Здравствуй, мой молчаливый друг, мой дневник. Сегодня вернулась из экспедиции. Трамвай, скверик, рокот моторов в воздухе, моя комната - все здесь напоминает об Иване. И сейчас, как и все это время, не хочется верить, что он погиб. Такие люди так просто и бесследно не погибают. Бывало, в экспедиции иду таежной тропой и думаю, что вот за поворотом встречу… Брошусь оборванному, заросшему и голодному на шею и больше от себя не отпущу. А по ночам подолгу поддерживала высокое пламя костра. Думалось, увидит и придет на огонь.
Но он не встретился, не пришел, хотя сердце чувствовало, что он где-то близко, в тайге… В части ничего нового о нем не знают. Полковник встретил, как родную дочь. Сказал, что ко дню сорокалетия Великого Октября получат такую же машину и кто-то полетит на ней по трассе Кузнецова.
Воскресенье, 27 октября. С самого утра занялась стиркой. Над корытом и застал меня Курбатов. Он пришел сообщить, что через неделю полетит на новой машине по Ивановой трассе. В душе еще кипело зло, но мне не хотелось обижать человека, который скоро должен выполнить большое дело и, которого, может быть, тоже ждут не легкие испытания. Одного уже обидела незаслуженно перед полетом.
Приглашал в гости за праздничный стол на 7-е ноября. И хотя я не обещала, но и не ответила отказом.
Четверг, 14 ноября. Вчера вечером приходила Розалина. Хвалила Курбатова, говорила, что он в меня влюблен, и она за это не в обиде. А когда я вспылила, заговорила о другом.
Диплом кандидата она еще не получила, - какая-то задержка с утверждением в Аттестационной комиссии в Москве. А без диплома не может устроиться в институт редких металлов. Вот и зашла попросить, чтобы мой профессор поговорил с директором института. Ведь они - друзья.
А сегодня я передала ей ответ профессора: "Хорошим работникам протекция не нужна. Даже если человек и без кандидатского диплома".
Думала, что ответ ее обидит, а Розалина только презрительно улыбнулась и ушла.
Пятница, 15 ноября. Нет, так работать нельзя. После катастрофы с Иваном не могу сосредоточиться ни над анализами, ни над литературой. В декабре экзамен по диалектическому материализму, а я совершенно не готова. Решаю окончательно: приведу в порядок экспедиционный материал и иду в продолжительный отпуск.
Что буду делать?.. Прежде всего уеду из этого города; устроюсь техником или кем угодно, хоть поваром, в какую-нибудь поисковую партию и уеду в экспедицию на год или больше. Словом, не вернусь до тех пор, пока не заживут на сердце раны.
Пятого ноября Федор потерпел катастрофу. Он направил машину в воды какой-то большой сибирской реки, а сам высадился на парашюте в тайгу. Выехавшая комиссия неделю искала машину, но не нашла даже обломка. К несчастью, ни рыбаки, ни бакенщики, ни лесорубы падения самолета не видели. На поиски выходило больше двухсот человек.
-Сам не пойму, куда могла подеваться машина, - сказал Федор. - Могло унести в океан.
