Драма в Лифляндии - Верн Жюль Габриэль (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗

Такие дуэли — не редкость среди студентов. И лучшее, что могут сделать власти, — закрывать на это глаза, так как чаще всего они кончаются благополучно. Правда, в данном случае противников обуревала такая ненависть, что можно было опасаться смертельного исхода.

Карл скрестил руки, смерив Ивана с ног до головы презрительным взглядом.

— Ах, вот как! — произнес он. — Ты даже выбрал секундантов?..

— Вот они, — ответил Иван, указывая на Господина и еще одного студента.

— И ты думаешь, что они согласятся?..

— Еще как согласятся!.. — воскликнул Господин.

— Ну, так вот, что касается меня, — оказал Карл, — есть вещь, на которую я никогда не соглашусь, — это драться с тобой, Иван Николев!..

— А почему бы это. Карл?..

— Потому что не дерутся на дуэли с сыном убийцы!..

9. ОБВИНЕНИЕ

Накануне в Риге, куда следователь Керсдорф, майор Вердер, доктор Гамин и г-н Франк Иохаузен вернулись в ночь с 15 на 16 апреля, произошли следующие события.

Еще за двенадцать часов до их возвращения по городу разнесся слух, что в трактире «Сломанный крест» совершено убийство. Стало известно также и то, что жертва преступления — банковский артельщик Пох.

Несчастного хорошо знали в городе. Его можно было ежедневно встретить на улице, когда с сумкой через плечо, держа под мышкой портфель, прикрепленный медной цепочкой к поясу, он шел по делам банка братьев Иохаузенов. Добрый и услужливый, со счастливым характером, всегда в хорошем расположении духа, всеми любимый и уважаемый, он имел лишь друзей — ни одного врага. Благодаря своему трудолюбию, примерному поведению, размеренному образу жизни и расположению, с которым к нему относились, он сделал кое-какие сбережения и после столь долгого ожидания должен был вот-вот жениться на Зинаиде Паренцовой. Его сбережения и сбережения жены могли обеспечить им счастливое будущее. Как раз через день нареченные супруги должны были предстать перед протестантским пастором, который благословил бы их брак. За этим последовало бы семейное торжество, на которое были приглашены коллеги Поха из других банков, чтобы повеселиться на их свадьбе. К тому же все были уверены, что братья Иохаузены почтут своим присутствием это торжество. Приготовления к нему были уже начаты, даже закончены… И вот Пох пал жертвой убийцы в каком-то трактире на одной из дорог Лифляндии!.. Известие это произвело потрясающее впечатление!

И, к сожалению, не удалось избежать, чтобы Зинаида узнала о случившемся внезапно, без подготовки, из газеты, которая опубликовала одно лишь сообщение без всяких подробностей!

Несчастную просто сразило это известие. Сначала соседи, потом г-жа Иохаузен выражали ей сочувствие и всячески поддерживали ее. Вряд ли бедная женщина придет в себя после такого жестокого удара!

Между тем если жертву опознали, то убийца оставался неизвестен. За два дня, 14-е и 15-е, пока выехавшими на место судебными властями велось расследование, в публику не просочилось на этот счет никаких сведений. Оставалось лишь ждать возвращения следователя и полицейских, да и они, возможно, не открыли еще злодея.

Что касается убийцы, кто бы он ни был, — он вызывал всеобщее омерзение. Самые строгие кары казались недостаточными за такое злодейство. Многие сожалели о времени, когда смертной казни предшествовали ужаснейшие пытки. Не следует забывать, что эта уголовная драма произошла в Прибалтийском крае, где, не говоря уже об отдаленных временах, еще совсем недавно правосудие прибегало к варварским приемам в отношении убийц. Сначала их жгли раскаленным докрасна железом, затем били плетьми, нанося тысячу, иногда до шести тысяч ударов, которые сыпались уже на труп. Некоторых заключенных замуровывали в стене, где они и умирали в муках голода. Если же от них хотели добиться каких-либо признаний, тогда их кормили исключительно солониной и соленой рыбой, не давая ни капли воды, — способ «допроса», который вырывал не одно признание.

В настоящее время нравы значительно смягчились, настолько, что если для политических преступников и сохранена смертная казнь, то для уголовных она заменена каторжными работами в сибирских копях и рудниках. Но такое наказание для убийцы из трактира «Сломанный крест» не могло удовлетворить население Риги.

Как сказано выше, уже были даны распоряжения о перевозке праха убитого в город. Дело не в том, что требовалось произвести новое освидетельствование трупа в Риге, — доктор Гамин тщательно отметил в составленном им протоколе освидетельствования характер и форму раны, а также отпечаток защелки ножа по ее краям, — но г-н Франк Иохаузен пожелал, чтобы похороны состоялись в городе, причем все расходы из жалости и расположения к банковскому артельщику он всецело взял на себя.

Утром 16 апреля майор Вердер явился к своему начальнику полковнику Рагенову. Последний с нетерпением ожидал, чтобы майор доложил ему о ходе расследования, решив, если только обнаружен какой-нибудь след, пустить по нему своих лучших сыщиков. В дальнейшем будет видно, нужно ли ставить об этом в известность губернатора края. До получения более подробных сведений казалось, что здесь имело место самое заурядное уголовное преступление — убийство с целью грабежа.

Майор доложил полковнику Рагенову о всех подробностях дела: об обстоятельствах, при которых совершено убийство, о различных найденных полицией уликах, о результатах освидетельствования трупа доктором Гаминым.

— Вижу, — заметил полковник, — что ваши подозрения падают главным образом на неизвестного путешественника, проведшего ночь в корчме…

— Главным образом, господин полковник.

— А трактирщик Кроф не держал себя подозрительно во время следствия?..

— И нам, вполне естественно, приходило на ум, что убийцей может быть он, — ответил майор, — хотя в его прошлом и не к чему придраться. Однако после того, как мы обнаружили различные следы на подоконнике спальни незнакомца, который ушел из корчмы в такую рань, после того как в его комнате мы нашли кочергу, послужившую для взлома ставень, у нас не осталось больше сомнений в том, чьих это рук дело.

— И все же надо последить за этим Крофом…

— Само собой разумеется, господин полковник. Поэтому двое моих людей остались на страже в доме, а Крофу приказано находиться в распоряжении судебных властей.

— Итак, — настойчиво повторил полковник Рагенов, — вы не думаете приписать это убийство какому-нибудь злоумышленнику с большой дороги, который мог проникнуть в комнату своей жертвы?..

— Не могу утверждать решительно, — ответил майор, — но трудно допустить такую возможность, настолько догадки превращаются в уверенность при мысли о спутнике Поха.

— Вижу, что у вас составилось определенное мнение, майор…

— И мнение мое совпадает с мнением следователя Керсдорфа, доктора Гамина и господина Иохаузена… Заметьте, что этот путешественник все время старался не быть узнанным как по прибытии в трактир, так и когда уходил из него…

— Он не сказал, куда он направляется по выходе из корчмы «Сломанный крест»?..

— Нет, не сказал, господин полковник.

— Нельзя ли предположить, что, покидая Ригу, он намеревался поехать в Пернов?..

— Догадка эта вполне вероятна, господин полковник, хотя билет-то он взял до Ревеля.

— Ни одного приезжего не замечено в Пернове четырнадцатого и пятнадцатого апреля?..

— Ни одного, — уверенно заявил майор Вердер. — А между тем полиция была начеку, ее в тот же день оповестили об убийстве… Куда направился неизвестный?.. Заходил ли он вообще в Пернов?.. Не бежал ли он скорее с награбленными деньгами из Прибалтийского края?..

— Действительно, майор, надо думать, что близость портов предоставила ему случай ускользнуть…

— Вернее, предоставит случай, господин полковник, — возразил майор, — так как пока еще плаванье по Балтийскому морю и Финскому заливу едва ли возможно… По полученным мною сведениям до сих пор ни одно судно еще не вышло в море… Поэтому, если незнакомец хочет сесть на борт корабля, то он должен выждать несколько дней: либо где-нибудь в поселке внутри страны, либо в каком-нибудь порту побережья — Пернове, Ревеле…