Синее золото (Роман) - Борман Аркадий Альфредович (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT) 📗
— О ком милая, о русских эмигрантах, об антибольшевиках? — тихо спросил Паркер и по его тону чувствовалось, как ему хотелось смягчить разговор.
— Эмигранты есть разные, а вот о таких, как я, людях, которые, как звери ночью по лесу, пробираются в свое отечество и работают там над свержением ужасного ига, под которое попал наш народ. Сколько поколений моих предков служило России, сколько их пало на полях битвы. Но счастливы были они, что умирали в рядах великой армии, окруженные ореолом геройства и одобрением всей страны. А вот мы здесь в одиночку, по-звериному…
— Но что же вы делаете? Ведь это бесполезно и безнадежно, — осторожно возразил Паркер. — Бесполезно, потому что существующая в России власть постепенно приводит все в порядок и улучшает положение, а вы ей только мешаете. Безнадежно потому, что это самая сильная власть в мире.
Таня остановилась, удержала Паркера за рукав и, смотря на него в упор глазами, в которых не осталось ни частички синего золота, стала быстро и отрывисто говорить:
— Эрик, вы ученый, вы не позволите себе в области науки говорить то, что не знаете. Почему же вы с такой легкостью говорите то, что вы не знаете о моей стране? В ней все явное ложно, а все правдивое спрятано, подавлено и молчит. Моя страна в руках дьявольских, но рано или поздно цепи будут разбиты. Вам смешно это слово — дьявольский — вам кажется, что это преувеличение. Но вот вы сами, умный и наблюдательный человек, являетесь доказательством того, насколько здесь вся организация власти дьявольская. Они создали такой фасад, за которым для многих, для очень многих, закрывается вид настоящей жизни. Они создали такие формы рабства, которые только немногие иностранцы могут заметить. Мы-то знаем, что им нужно не благо народа, а использование этого народа для своих целей, которые ничего общего не имеют с благом.
Знаете ли вы, например, что вот там, на севере, за теми горами, сотни тысяч людей томятся на принудительных лесных работах и только за то, что они были хорошими хозяевами у себя дома? Современные властители России убивают в народе человеческий дух, превращают его в скот, которым они беззастенчиво пользуются в своих интересах. Они уничтожают, понимаете ли вы, физически уничтожают все, что им непокорно и заставляют непосильно работать. Посмотрите, что получают старатели, не больше, чем трансваальские негры. Только там неграм не надо часами ждать в очереди у складов, чтобы получить затхлую муку или подмоченный сахар.
Они убили сотни тысяч людей, может быть, миллионы людей, и так терроризировали народ, что больше никого не боятся, кроме нас. Перед нами они дрожат, потому что знают, что мы угрожаем их личной безопасности. А эти проповедники мировой революции больше всего дрожат за свою шкуру, выше всего ценят ее…
Поймите же, наконец, что они ежедневно убивают в тюрьмах десятки людей и морят медленной смертью в лагерях сотни тысяч. Нигде нет, и думаю, никогда не существовала в таком масштабе людская мясорубка, какую устроили эти страшные люди, заявляющие, что через потоки людской крови они поведут человечество к благосостоянию.
Вы вот тут живете и видели это благосостояние почти через двадцать лет после установления их власти. Вспомните, как меня благодарят за каждую спичечную коробку или иголку.
Вы меня просите ответить на ваш личный вопрос. Милый, а может быть, и для меня это вопрос такой же важный, как для вас, — она взглянула на него и он поднял голову, взгляды их встретились и он опять понял, что она принадлежит ему. Он хотел взять ее за руку, но она не позволила и быстро пошла вперед.
— Я ведь вам ответила, — продолжала она. — Я солдат, в окопах у которого враги спереди, сзади, со всех сторон. Для одних я грабитель и убийца, хотя повторяю, я лично никого не убивала, а для других я герой. Да, Паркер, я знаю, что герой, и смотрю на это просто. Я хочу заразить моим героизмом моих соотечественников. Я знаю, что многие из них, даже те, которые раньше способствовали этой дьявольской власти и совершили много преступлений перед родиной, пойдут за мной.
Паркер, я вам сказала больше, чем имела право. Потому что…
— Потому, что?
— Вы знаете, почему, но вы все должны забыть. Вы ничего не слыхали от меня. Вы не отвечаете за свою переводчицу и совершенно ничего не знаете о ней. Сегодня я есть, а завтра меня, может быть, не станет, как не стало многих из моих друзей. Но приходили и придут новые. И мы победим, Паркер, и когда раскроем всю дьявольскую махинацию, тогда вы все ахнете и будете упрекать нас, почему мы раньше вам этого не объяснили.
Милый мой, вы понимаете теперь, почему мне не только радостно, но и горько было слушать ваши слова. Я бы их хотела услышать позже. Когда все будет сделано, все кончится, все переменится. А сейчас забудьте все.
Паркер опять удержал ее за руку.
— Таня, я ничего не хочу забывать. Я не хочу, чтобы вы были травимым зверем. Это не дело женщин. Что же, у вас нет мужчин, если посылают женщин?
— Нет, дорогой мой, мужчин у нас больше, чем средств для их отправки. Но и женщины нужны. В некоторых случаях они совершенно незаменимы, а главное, они поддерживают дух. Женщина создает легенду, а к легенде тянутся все новые и новые люди. Нет мужчин, говорите вы. Вот я сейчас здесь одна, а их сколько. Но, увы, сейчас все оборвалось…
Но нет, не спрашивайте, не надо. Только, если меня арестуют, сейчас же пошлите по этому адресу в Лондон открытку, что вы плохо себя чувствуете и предполагаете, что у вас малярия, — и больше ничего. Вы не должны быть замешаны ни во что. Слышите, Паркер, я буду сама выкручиваться. Найдутся другие помощники.
Она передала ему бумажку с адресом.
— Но скажите же мне, наконец, зачем вы сюда приехали?
— Какой вы смешной, ну, какое же я имею право это сказать?
— А та Дикова в Париже знает, зачем?
— Та знает, что я работаю и все. Но главное, помните, что та и есть я. Это мне может очень помочь в случае каких-либо неприятностей. Никто нс должен знать, что нас двое, Я — Татьяна Николаевна Дикова, дочь капитана Дикова, погибла вместе с моими родителями еще в самом начале революции. Только очень немногие знают, что тогда меня случайно спасли. Если вы хотите мне помочь, то будьте осторожны, не сбейтесь. Что бы ни случилось — я секретарша Бернье, директора Компании редких металлов.
Там, в Европе, у меня есть другое имя. Много разных имен. Пока я не возвращусь, моя кузина — бедная, как она беспокоилась, когда я уезжала — не появится у Бернье.
Паркер внимательно посмотрел на Таню. «Я никому не отдам ее», — подумал он и так сжал свои зубы, что они хрустнули.
— Уедем сегодня, — предложил он.
— Нет, я не могу уехать, не исполнив моего поручения.
— А сколько раз вы уже исполняли поручения?
— Много, не помню и видите, жива и сюда даже в мягком вагоне приехала, — ответила она, смеясь.
— А как вы начали?
— Увидела, как работают другие. Я долго работала по ту сторону границы, а когда погиб мой жених, пошла сюда.
— Давно?
— Уже несколько лет.
— А как он погиб?
— Он хотел устроить взрыв в центре. Снаряд не взорвался. Тогда он вскочил в полицейский автомобиль и заставил шофера гнать через весь город. Он сидел рядом с шофером и держал револьвер так, что его не было видно. Они благополучно выскочили из города. Но всюду дано было знать по телефону. Закрыли все шлагбаумы. Он выскочил из автомобиля и стал уходить в лес. В конце концов, его окружили, но два часа не смели подойти близко. А потом у него вышли все патроны. Его взяли, в горячке он не успел оставить последнего для себя.
— Откуда же вы знаете эти подробности? — удивленно спросил Паркер.
— Мы многое знаем, очень многое. У нас свои люди или наши благожелатели в таких местах, где никто не подозревает.
Мой первый поход был не страшный. Не страшно было идти и второй раз. А на третий раз меня на границе арестовали. Арест для нас — это смертный приговор. Счастливы те, кто гибнет в перестрелке. Когда я почувствовала всю свою беспомощность в кабинете страшного начальника пограничного пункта, — ужас напал на меня. Я видела, что я превратилась в вещь, которую скоро уничтожат. Я решила, как можно скорее, покончить с собой. Но знаете, — продолжала она, как-то виновато улыбаясь, — это не так просто. И в первую же ночь мне посчастливилось удрать из сторожки, куда меня посадили. Через некоторое время я пошла опять. Но, по правде сказать, было очень жутко. А потом втянулась. Мы, женщины, исполняем всегда поручения подсобного характера. Впрочем, не спрашивайте, что мы делаем.
