Люди Солнца - Шервуд Том (книга регистрации TXT) 📗
– Но где же ошибка? – упрямо повторил Носатый.
Я прерывисто вздохнул.
– Чему стали служить эти преступные деньги? – продолжил я, взглянув на него. – Тому, чтобы англичане стали вкусно и обильно есть, роскошно одеваться, и получать удовольствие, бросая надменные взоры на всех, кто не англичанин. И лишь крохотная часть этого кровавого золота и кровавого серебра использовалась для дел по-настоящему благородных. Теми англичанами, которые создавали лекарства. Сочиняли музыку. Изобретали машины. Писали книги. Строили церкви. Благодаря их усилиям мир не сделался окончательно звериным, а остался таким, в котором можно теперь сносно жить. Ведь представьте только, что все-все люди были бы такими, как «милый» Слик!
– Ой плохо, – тихо произнёс кто-то из бывших рабов Слика.
– Было бы плохо, – согласно ответил я. – Если бы не одинокие люди, в груди которых жили невидимые небесные огоньки. Люди, которые с помощью этих волшебных огоньков делали мир добрым и светлым. А вот пред нами лежит умерший огонёчек. Что-то случилось с Джеком Дарбсоном, или нотариусом, или Ричардом, и недописанная книга осталась лежать в земле. И уныло отбродили свой срок по земле сытые и надменные англичане, в сердцах которых не зажглись тёплые и добрые огоньки древних и мудрых сказок. Нет, дорогой мой Носатый. Это не были слёзы радости, ты не прав. Это были очень горькие слёзы.
Носатый сконфуженно кашлянул.
– А что такое сказки? – вдруг спросил Чарли.
– Волшебные истории, – ответила ему Эвелин.
– Интересные?
– А вот сейчас и узнаем, – сказала Эвелин.
Она придвинула потёртую стопку листов с переводом, взяла фронтиспис и, подняв перед собой, показала всем восседающим за столом:
Агрилион
Восьмикнижная сказочная сага,
повествующая о мистерии
великого противостояния
рыцарей Священной горы Монсальват
и чародеев призрачного замка Клингзора,
а также воспевающая древний рыцарский девиз
«das Ewig Weibliche zieht uns hinan».
Аль-Дарун, или сокровища волшебной горы;
Гимбаго, или тайна города обезьян;
Ринцшнудль, или приключения карлика;
Ирмагест, или секрет чёрной книги;
Лакмур, или ведьмы из Бронта;
Иллаберон, или мир между мирами;
Оливингар, или замок железных драконов;
Норд-Аллюм, или корона древнего короля.
Затем, отложив фронтиспис и взяв первый лист рукописи, не сдерживая волненья прочла:
– Книга первая. Аль-Дарун, или сокровища волшебной горы…
АЛЬ-ДАРУН, ИЛИ СОКРОВИЩА ВОЛШЕБНОЙ ГОРЫ
Глава 1.
КАРЛИК, ДЭВ И КОЛДУНЬЯ
Был Хабиб племянником своего дяди Али, и так сделал Аллах, что других родственников у них не осталось. Дядя Али был добрым и благочестивым, и за то, по воле Всевышнего, владел очень хорошим караван-сараем.
Стоял тот караван-сарай в одном дне пути от города, считавшегося священным, и Хабиб вместе с дядей принимал и обслуживал паломников, совершающих хадж. Каждый год Али получал от властей кошель золота, чтобы он не брал денег с паломников, и племянник и дядя жили безбедно.
Однажды утром паломники, которые провели ночь в караван-сарае, почтительно простились с Али и Хабибом и направили стопы свои в сторону города. Тогда Али стал убирать и готовить для новых гостей комнаты в караван-сарае, а Хабиб стал подметать двор. И вот, поскольку был Хабиб трудолюбив и старателен, он до полудня успел подмести двор, убрать навоз, оставшийся после осликов и лошадок, и наносить в поилки чистой воды.
Вдруг во двор караван-сарая прилетел одинокий скворец, и заметил Хабиб, что нет у бедной птицы одной лапки. Трудно было скворцу сесть на край деревянной поилки, и он плюхнулся прямо в воду, и стал плескаться. А Хабиб не прогнал скворца, потому что был добр. Напротив, он пошёл в дом и принёс для покалеченной птицы горсть проса. Скворец поклевал проса и улетел в бодром благополучии. О, как бы изумлён был Хабиб, если б узнал, что своим добрым поступком отправил он в будущее своей судьбы собственное спасение от страшной беды!
А беда уже приближалась.
Остановились у ворот караван-сарая бедного вида странники. Маленькая, очень худая старуха в чёрном платке и чёрном платье, и невысокого роста юноша в залатанном, ветхом халате, а с ними серый костлявый пёс, один глаз у которого был закрыт.
Как ни странно, молодой спутник старухи шёл налегке, а сама старуха несла на голове большой пыльный узел с нужными в дороге вещами. Одной рукой она придерживала этот узел, а во второй у неё поблёскивал ярко начищенный небольшой медный казан.
И вот они остановились, и Хабиб приветливо пригласил их войти и расположиться на отдых.
– У нас нет денег, – горестно сказала старуха.
– Это караван-сарай для паломников, – утешил её Хабиб, – и всех гостей мы принимаем безплатно.
Тогда благодарно поклонились юноша и старуха, и вошли. Хабиб прибежал к дяде и рассказал ему про бедных странников, и Али распорядился приготовить для них самую лучшую комнату, в высокой надстройке над караван-сараем, и Хабиб провёл гостей в дом.
Юноша в рваном халате взял у старухи узел с нужными в дороге вещами и отнёс его в комнату. Старуха в это время раздула угли в очаге, стоявшем в углу двора, набрала в медный казан воды и поставила его на огонь. И увидел Хабиб, что в этот казан старуха положила только те полгорсточки проса, которые оставались после клевавшего это просо скворца. Тогда доброе сердце Хабиба стало плакать от боли, потому что увидел он, как эти люди бедны.
И вот, когда старуха, юноша и одноглазый пёс сидели возле огня и ждали, когда приготовится их скудное варево, Хабиб твёрдо решил оказать им благодеяние. Он взял в кладовой большой кусок сыра и незаметно принёс в комнату новых гостей. О да, Хабиб мог бы просто подойти к очагу и предложить еду бедным путникам, но он не был уверен, что в их сердцах не живёт большая гордость. А вдруг она там живёт? Подумав так, Хабиб принёс сыр незаметно, и положил на низкий столик, рядом с пыльным узлом бедных путников. «Если у новых гостей нет большой гордости, – подумал Хабиб, – то они просто добавят сыр к своему обеду, а после поблагодарят. Но если они будут задеты и укажут мне на моё подношение, тогда я отвечу, что в этом караван-сарае так принято.» Пятнадцать лет было Хабибу, и он уже понимал, что к сердцам людей нужно относиться бережно.
Положив сыр, Хабиб поспешил выйти из комнаты, но, повернувшись к двери, он случайно задел лежавший на столе пыльный узел – и, вздрогнул, и на миг зажмурил глаза. Словно мёд из опрокинутой на бок пчелиной колоды выполз на доски стола жёлтый и вязкий ручей золотых монет.
И тут на лестнице послышались шаги гостей, идущих в свою комнату. Хабиб с испугом подумал, что если они увидят его, то решат, что он намеревался украсть их деньги! Шаги звучали всё ближе, и что же в этот миг оставалось сделать Хабибу, если не спрятаться? Он посмотрел вверх на потолочные балки, быстро подтянул скамью под одну из них и, встав на неё, влез и улёгся на толстой балке, невидимый снизу. Но, едва порадовавшись тому, что успел спрятаться, Хабиб с ужасом понял, что сейчас гости войдут и увидят сыр! Тогда станет явным, что тот, кто принёс его, тот видел и деньги!
Словно вспугнутый волком зайчонок, прыгнул Хабиб вниз на скамью, а с неё на пол, и метнулся к столу. Он схватил сыр, а шаги звучали уже возле самой двери! «Ужасный мой страх, – шептал Хабиб, – не мешай мне, пожалуйста!» И, приказав рукам двигаться медленно, поднял и положил на балку сыр, и после этого подтянулся и сам влез на балку, и так стремительно вытянулся на ней, что гулко стукнул затылком, и в этот миг отворилась дверь.
Первой вошла старуха и внесла казан. За ней вошёл пёс, нетерпеливо поводя носом. Вошёл и юноша, и старательно запер дверь. Потом юноша быстро подошёл к столу и, пока старуха держала казан, быстро достал из узла подставку под него и чашки, и со звоном расставил их на столе.
