Алмазная цепь - Сафронов Виктор Викторович (читать книги онлайн .txt) 📗
Прыжок с двухметровой высоты, приземление на полусогнутые ноги. Движение чуть вперед. Кувырок. Стойка. Четкая постановка рук. Колени разведены и согнуты. Выхватывание из наплечной кобуры пистолета. Передергивание затворной рамы, плавное нажатие на курок и выстрел.
Норматив. За две секунды, из шести патронов спортсмен-олимпиец, должен срезать пятерых противни…
Отставить.
Поразить пять мишеней.
Если по каким бы то ни было причинам, мишени не упали. Ну, там — соринка в глаз попала, или во время исполнения сальто, руку сломал, короче говоря — разные причины бывают. Давай, бедолага, начинай все с начала.
Не попасть в цель, можно только при одном условии, когда спортсмен из разряда профи, переходит в разряд любителей. В этом случае, в некрологе всегда делается печальная ссылка.
Вообще-то, попадать надо в шесть мишеней, но норматив есть норматив, если срубил всех, молодец, потраченные усилия принесли свои плоды. Сейчас иди пресс качай, наращивай рельеф. Будет чем перед малолетками, на пляже козырять.
Такие вот нелегкие будни.
Потом собралось пару человек, принимать товар лицом. Товаром был я, а они на меня лицом смотрели.
Смотрели, смотрели. Старичок, перед которым Курдупель стелился степным ковылем, только и прошамкал: «А он часом не старый? Ети, его мать…»
«Никак нет, — колесом грудь, рявкнул полковник. — Иди сюда.»
Это он меня, запыхавшегося, к себе подозвал. Достал изо рта у старичка цыгарку и потушил мне о ладонь. Я даже не ойкнул, только закусив губу, показал руководству, как от нестерпимой боли, у товара зрачки расширились.
Фокус этот старый, как мир, но на старичка подействовал безотказно.
«Ну, коли так, давай, привлекай вьюношу. Ему объяснили, что к чему?»
«Еще нет.»
«Объясните, самым тщательным образом проинструктируйте и с богом…»
Я не удержался и прыснул от хохота.
Ссылающимся на бога, был не кто иной, как заплечных дел мастер, широко известный в узких кругах генерал Натоптыш. Личность кровавая и легендарная. Многие думали что он убит, умер, погиб от подлой руки родственников замученных им людей. Ан нет, как Ленин — живее всех живых.
О том, что мы с ним старые знакомые и именно он, научил меня фокусу, тушить цыгарку о ладонь, вслух говорить не стоило, вокруг же все свои, чего зря выпячиваться и языком болтать?
ГЛАВА 24
Через два дня после описываемых событий, в кремлевском кабинете президента состоялся, как он сам обычно любил подчеркнуть или, вернее уточнить, разговор с лучшим другом по сарапульской ссылке Костей Алексеевым.
Стоит пояснить, что ссылкой это было тяжело назвать, т. к. перевод проштрафившегося чиновника из Москвы в Сарапул, на должность первого секретаря горкома, допустим, для местных бюрократов было венцом карьерных мечтаний и сладких снов. Собутыльник Костя, служил там??? То-ли председателем горисполкома, то-ли директором банка, а может вообще нигде не работал… (По нашим сведениям, Алексеев после лагеря отбывал там ссылку.)
Баня, водка, сводки-сверки, уборочная да посевная. Хотя, баня и водка по своему значению, пожалуй, были повыше, чем остальные служебные занятия.
Будущий президент вернулся в Москву в качестве несломленного диссидента и современного непримиримого декабриста, а Костик Алексеев тогда, чуть не помер от цирроза печени, но, зато с будущим президентом был на короткой ноге. Не ждал, не гадал, а вон как оно все повернулось. Ведь пригодилось и исполнение песни про «ой, мороз, мороз…» И это шикарное застольное знакомство… И сам самодержец…
Все это в прошлом, а сейчас, поговорили, понимаешь ты, просто.
Пятое-десятое… Вспомнили боевое и шипучее житье-бытье. Кто умер сам, а кого понесли в небытие без его согласия… Обеспокоились давно волнующим вопросом, когда в Сарапуле поднимем футбол, а в Рио-де-Жанейро хоккей? Дальше-больше… Обсудили виды на местный урожай и цены на заграничную шерсть. Вспомнили комсомольско-молодежные забавы. Что-то еще… Короче говоря, дружеская рутина… Оркестром, как в Германии с другом Гельмутом не дирижировали и на том, от благодарных потомков, искреннее спасибо.
Что в разговоре было приятно и оставило хорошее впечатление, так это то, что смешков всяких, хихиканий, понимаешь ты, не было. Президент и сам чувства юмора не имел и другим это в вину ставил. Спроста не забалуешь, не зачудишь.
Но что-то там все-таки не устаканилось. Где-то беседа дала протечку в сетях и чтобы настроение поднялось или аппетита прибавилось — такого нет, не случилось…
После беседы с дружком закадычным, веселых песен и энергичных танцев не последовало.
Из кабинета главы государства раздавался, понимаешь ты, недовольный гул и грозовое предупреждение. О причине произошедшего, кроме сурового референта, никто, ничего не знал. И даже не догадывался. Но, чуть погодя, их величество, повелело собрать свою челядь. Мол, быстро, всем предстать, пред ясны очи… Слово молвить буду…
Через час прибыли начальники. Президент к таким посещениям особенно не готовился. Чай не боги с Олимпа пожаловали, обычные люди, просто так повернулось, что сегодня они стали начальниками. Поэтому, принял их в костюме, при галхстухе и будет с них.
Когда все собрались, демократический самодержец, выдержав приличествующую для такого момента паузу, неторопясь вошел в «тронный» зал для планерок и совещаний…
Грузно опустившись на трон, тяжело посмотрел на подобострастные и искрящиеся истинной к нему любовью лица. От сладости и елея глядящих на него начальников, у него внутри случилось что-то неприличное. Это начал танцевать задорную «джигу» сахарный диабет. Так всегда бывает, когда кровь от переизбытка сахара превращалась в сироп…
- Филимонов? — вопросительно поинтересовался президент, без интереса рассматривая незнакомых людей, сверившись по списку еще раз переспросил. — Филимонов есть?
- Я, — вскочил со стула начальник всей государственной безопасности.
- Сидите… Хотя нет. Вставай, поднимайся гебистский народ… В качестве наказания, понимаешь ты, придется у меня здесь, стоя слушать, — президент недовольно запыхтел. — Скажите. Вот вы считаете, что мне, или вот председателю министров, других дел нет, как только собираться и выслушивать ваши неискренние оправдания?
- Виноват, — покорно рявкнул начальник, а сам подумал: «Хорошо, что хоть, как в Совете безопасности, сразу в угол не поставил».
- Объясните, прямо сейчас… Но так, чтобы я понял, — продолжал президент. — Почему, мне должен звонить мой бывший друг из Ленингр… т. е. Санкт-Петербурга и жаловаться на вас. Тем более, не так давно, вы, вместе со мной пользовались его гостеприимством… Он нам тогда еще, понимаешь ты, по бутылке виски подарил. Давайте и мы уже, в качестве ответной разрядки… международной напряженности, принимайте меры. Разбирайтесь со своими, как там его…
Президент тяжело поднялся, подошел к письменному столу и посмотрел свои записи.
- Иван Петрович, какой-то, — недоуменно проговорил он. — Ты смотри, без фамилии совсем… Ты понимаешь, безобразие. Мне дружок сказал, что это еще из бериевских кадров? Как такие, у вас до сих пор работают?
- Разберемся, — четко доложил начальник.
- Мне пора в теннис играть, — президент сурово посмотрел на собравшихся, как бы давая им понять, что государственных дел по горло, а они сидят. Чуть смягчившись, примирительно добавил. — Ответственней подходите к выполнения своих служебных обязанностей… А если что не ясно, не надо стесняться. Возьмите мою последнюю книгу «Президент в танковом шлеме», там на многие наивные и неясные вопросы, даны простые, но исчерпывающие ответы…
Когда все поднялись со своих мест, он на прощание обратился к председателю Совета министров.
- А вас, я ответственно попрошу, построже работать со своими кадрами. Жестче с них спрашивайте и контролируйте деньги, которые мы выделяем в разные секретные фонды. А то, понимаешь, понабирают людей без фамилий. Вон, даже посторонние люди, далекие от госбезопасности, не знают их фамилий. Безобразие.
