Золотой Мост (ЛП) - Феллер Ева (мир бесплатных книг txt) 📗
Я обычно не выносила, когда люди обсуждали меня в моём же присутствии так, как будто меня здесь вообще не было, но в этом случае я посчитала, что лучше будет удержаться от колкого замечания, которое вертелось у меня на языке. Прежде всего, на тему побоев.
Вслед за тем Гастон решил, что ему самое время исчезнуть и оставить меня на произвол судьбы. Месье Мирабо помахал ему вслед, как доброму другу, потом он повернулся ко мне и призывно захлопал в ладоши.
— Вставай, вставай, девушка! Чего ты ещё ждёшь?! За работу! — Он потащил меня по коридору в кухню, где я познакомилась с остальными его работниками - с девушкой с лунообразным лицом, в обязанности которой входило мытьё посуды и продажа напитков в розлив, и с пожилым помощником повара, который стоял у очага и помешивал что-то в дымящемся котле.
Пахло копотью и гороховым супом. Помещение наполнилось паром, и в пелене тумана Месье Мирабо кратко объяснял, в чем заключались мои обязанности - а именно из трех частей, которые он пересчитал на пальцах, чтобы мне было понятнее. Во-первых, принимать заказы, во-вторых, подавать на стол, в-третьих, убирать. Сбором денег Месье Мирабо занимался сам. Женщинам очень сложно с этим справляться, объяснил он. Также Жули была не в состоянии.
— Она вообще не умела считать, — сказал месье Мирабо. — Она не умела подсчитать даже простейшие суммы.
Этим мне Жули сразу же понравилась. Описанная работа не казалась слишком тяжелой. Меню не было, к тому же большинство людей, так или иначе, не умели читать, и, кроме того, на выбор было только три блюда: горшочек с горохом и грудинкой, мясо с хлебом и холодная закуска из ветчины, колбасы или сыра. Из напитков имелось так же лишь три вида: красное вино, белое вино и пиво.
Заказанная еда заранее готовилась на большом сервировочном столе на кухне, напитки разливались на стойке. Мне нужно было лишь забрать и принести все к столу. В принципе, это мог выполнить даже маленький ребенок.
Через час у меня шла голова кругом, и я больше не понимала, где низ, а где верх. При этом все начиналось довольно безобидно, с фартука, который я получила от посудомойки с замечанием, что он мне понадобится. Но я добровольно отказалась от него, потому что он вонял и был покрыт липкими пятнами.
Когда появится Себастиано, я не хотела снова выглядеть так, как будто проползла на животе через половину Парижа. Наконец, я должна произвести на него хорошее впечатление, и он, в идеале, по возможности быстро вспомнил бы меня, что сработало бы гораздо лучше, если бы я была бы похожа на саму себя, чем на половую тряпку с ножками.
Итак, я начала работать без фартука, что очень скоро оказалось большой ошибкой, так как я должна была таскать расплескивающиеся миски с супом и пропитанные жиром тарелки и подносы, так что вскоре передняя часть моего платья выглядела хуже, чем фартук. Восемь человек, которые уже поели, были, так сказать, только утренней сменой. Едва я убрала их пустые тарелки, чашки и доски для еды, как пришла новая партия обеденных гостей, и их было действительно много.
Шумные и голодные, они теснились в помещении пивной, толкаясь за столами и громко требуя обслуживания, то есть моего присутствия. Помещение заполнилось в мгновение ока. На лавочках сидело практически в два раза больше людей, чем предполагалось, и все сразу же хотели получить их еду. Что-нибудь выпить, конечно, тоже, и как можно больше этого. Я бегала, не останавливаясь, между столами, кухней и стойкой туда-сюда и потела при этом всем телом, так как становилось все жарче.
Все окна стояли раскрытыми настежь, но беготня туда-сюда была ужасней, чем двухчасовое занятие легкой атлетикой с господином Шиндельмайером, нашем учителем по физкультуре, которого мы все называли «живодер». К тому же, мне постоянно приходилось заходить в кухню, где было минимум на десять градусов жарче. В наполненной паром, как в сауне, жаре моя коса растрепалась и неаккуратные пряди падали на мое лицо.
Мое красивое, ранее чистое платье было запятнано, а моя голова была такой, как будто ее наполняла только липкая жвачка. С более чем тридцатью гостями я едва ли могла запомнить, что заказал каждый из них. Пару раз я приносила неправильную еду, другие я совершенно забывала. Когда прозвучали первые претензии, месье Мирабо устроил мне головомойку перед всей собравшейся командой.
— Что ты за глупое, ленивое существо! Я должен скоро раскаяться в своем добродушии, когда предложил тебе зарплату и хлеб? В любом случае, я раскаиваюсь в договоренности с твоим кузеном о том, что не могу ударить тебя, так как я сделал бы это сейчас с удовольствием!
Люди за столами улыбались. Я слушала это разгромлено и была уже почти что готова резко ответить и пойти к Гастону, чтобы он придумал другой план, но затем я стиснула зубы и спросила месье Мирабо во время моего следующего захода на кухню, есть ли у него чем писать.
Он отчуждённо уставился на меня.
— А что ты хочешь делать с письменными принадлежностями, девушка?
— Ну... Писать!
— Ты умеешь писать? — осведомился он, растерявшись.
— Я хочу записать, что заказывают люди, тогда дело пойдёт быстрее.
Все еще в замешательстве, он передал мне маленькую восковую табличку вместе с грифелем, блокнотов и карандашей в этом времени еще не существовало. С табличкой я разобралась, после того как поняла, как она работает, острым концом можно писать, тупым широким концом можно было снова убрать заметки и получить место для новых. Теперь я воспользовалась фартуком, так как у него впереди был большой карман, куда я могла положить табличку, пока приносила обед и напитки или уносила пустые тарелки и кружки.
С этого момента все получалось гораздо лучше. Я пронумеровала столы и сделала три колонки, в которые вносила заказы, что привело к тому, что я больше не сделала ни единой ошибки и больше ничего не забывала. Я заметила, что люди начали шептаться об этом, по-видимому, увидеть служанку, которая умеет писать, было не такой банальностью, но меня это никак не беспокоило.
Даже месье Мирабо, после того как преодолел свои сомнения, был полностью доволен моим эффективным методом работы. Ему даже пришла мысль, что, может быть, я могла достаточно хорошо считать, чтобы принимать оплату. Так как тогда бы у него было больше времени для приготовления своего разу из оленя, задача, которая, как говорил месье Мирабо, была очень сложной и требовала высочайшей концентрации.
Я сразу же заявила, что не ориентируюсь в цифрах (что в масштабах моего собственного времени не было ложью), после чего, уныло пожав плечами, он заявил, что, вероятно, даже способные учителя не могли вбить голову недостающее понимание женщинам.
Время шло мучительно медленно, несмотря на напряженную работу. Мне не нужны были часы, потому что колокола на башне соседней церкви отбивали каждый час. Большинство колоколов отбивали также каждую четверть и половину часа, поэтому все всегда знали, сколько сейчас времени.
Так как в Париже почти на каждом углу находится церковь или монастырь с колокольней, звон был трудно не заметить. Я работала напропалую один перезвон за другим, но не было ни следа Себастиано. Постепенно я начала нервничать и задаваться вопросом, правильно ли все рассчитал Гастон. В конце концов, Себастиано не каждый день приходил сюда поесть, а максимум один, два раза в неделю. Тогда я бы действительно выглядела глупо.
В «Золотом Петухе» все еще господствовало оживление, даже если толпа несколько уменьшилась. Приходили в основном рыночные торговцы и владельцы магазинов, большинство вместе с их женами, громкие, солидные люди, которые просто хотели спокойно поесть. Но тогда мое волнение возросло, так как вскоре после часа стало появляться все больше мушкетеров. Они уже полностью заняли стол.
— Откуда здесь столько мушкетеров? — наигранно спросила я месье Мирабо, когда я вошла на кухню за следующим заказом жаркое.
— Поблизости находятся казармы для гвардейцев. Но многие из молодых джентльменов живут здесь в окружении, которые каждый день едят у нас. Очень хорошие клиенты, в основном старая земельная аристократия. Дельные офицеры. Гордость короля и кардинала. Будь вежливой с ними, девочка!
