Волчица и пряности. Том 16. Солнечная монета. Книга 2 из 2. (ЛП) - "Ushwood" (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
– …В Сувернер?
Краткий вопрос.
И Лоуренс мгновенно понял, что предыдущие слова Хильде были ложью.
– Как ты и планировал, – ответил Лоуренс, подпустив в голос толику яда. Хильде на миг задержал дыхание, потом медленно выдохнул. Лоуренс снова поднес тряпицу; теперь Хильде пил увереннее.
– Где… мы сейчас?
Он шептал еле слышно, но отнюдь не потому, что сдерживался. Судя по виду его меха, ему действительно не хватало сил ни на что большее.
– Мы вошли в горы, утром оставили маленькую хижину. Сейчас я вижу две горы к востоку и одну к северу.
Если Хильде знает местность, ему этого должно хватить. Кролик кивнул.
– А достопочтенная госпожа Хоро?
Снова этот вопрос. Все полагались на Хоро. Каждый раз, когда Лоуренса спрашивали об этом, его грудь стягивало – быть может, от чувства, что он не в силах справиться с таким тяжким бременем, как Хоро, а может, просто от зависти.
Или и от того, и от другого.
– Ее еще нет. Но когда она вернется в Леско… Ты сказал там, что собираешься в Сувернер, верно?
– …Да. Между Леско и Сувернером… немного путей. Мой товарищ-птица, думаю, отыщет нас очень быстро…
Люди прикованы к земле и морю, небо же принадлежит лишь птицам. Лоуренс даже не утрудил себя кивком; вместо этого он достал кусок хлеба и протянул Хильде.
– Поешь?
– …Не уверен, что справлюсь.
– Добавим тогда воды.
За время своих странствий Лоуренсу нередко приходилось выхаживать ослабевших зверей. Ему даже приходилось размалывать зерна или бобы, добавлять горячую воду и эту пасту запихивать им в пасть – силой, если требовалось.
Впрочем, Хильде понимал человеческую речь, так что силой раскрывать его пасть было без надобности.
– Это невкусно, но…
Лоуренс потер смоченным в воде хлебом по губам Хильде, потом еще покапал водой с тряпицы. Глаза Хильде прищурились. Ему явно было трудно, но в конце концов он сглотнул. Повторив это еще несколько раз, Хильде безжизненно помотал головой.
– …Жалок.
– А?
– Я… в таком состоянии…
Слабый голос Хильде вызвал у Лоуренса натянутую улыбку.
Конечно, это была отнюдь не улыбка бессмысленного сочувствия к раненому.
Эта улыбка была обращена к нему самому.
– Одной-единственной фразой ты заставил господина Руварда думать так, как нужно тебе. Ты скопил громадное богатство и заставил всех недоумевать, что ты собираешься делать. И теперь ты хочешь еще большего?
Хильде смотрел на Лоуренса искоса. Взгляд его был полон рассудительности. Даже несмотря на слабость, в нем не было ни намека на чувства. Под слоем находчивости и ума чувствовалась громадная осторожность.
– Верно… Тот, кто желает слишком многого, терпит неудачу.
– Как твои враги.
При этих словах Лоуренса Хильде закрыл глаза и издал болезненный смешок.
– Погоня?
– Сейчас нет. Но если будет, мы узнаем о ней от дозорных сегодня или завтра.
Погоня должна быть. То, что к мятежникам добавится маленькая банда наемников, – эту малость могут не счесть достойной внимания. Однако сейчас, должно быть, в городе был переполох из-за исчезновения Хильде. А уметь сложить два и два, можно сказать, в природе человека.
Трудно поверить, что на такого человека, как Хильде, махнут рукой.
– Сейчас тебе нужно поспать. Я, возможно, и завидую, но ты потрясающий торговец. Думаю, когда придет время, твоя мудрость окажется куда ценнее, чем простого бродячего торговца вроде меня.
Он мог лишь восхищаться Хильде, применившего план, все великолепие которого Лоуренс даже ухватить полностью не мог. Более того, он заставил плясать под свою дудку Руварда, командира войска, а сам Лоуренс оказался в положении заложника, которого оставили в живых только из-за его отношений с Хоро.
Эти мысли и вызвали слова, которыми он себя отхлестал.
Даже если торговцу приходится лизать башмаки другому торговцу – он проиграет, если это перерастет в подобострастность. Но знать это и как-то предотвратить это – не одно и то же.
– …Я последую твоему совету, – произнес Хильде, после того как молча смотрел на Лоуренса какое-то время. Его глаза вовсе не смеялись над подобострастием Лоуренса. Хильде, великому торговцу, это было просто не нужно.
Хильде закрыл глаза, и Лоуренс укрыл его тельце платком. Если, когда вернется Хоро, у него будет такое же лицо, как сейчас, Хоро наградит его хорошим пинком – так ему подумалось.
Что-то в нем расклеилось. Вся эта ситуация – величие Хильде прямо перед его глазами, то, что Рувард и его люди видели в нем всего лишь бродячего торговца, и то, что все вокруг полагались только на Хоро, – все это вгоняло его в уныние и обиду.
Это было глупо. Возможно, проведя столько времени с Хоро, он и себя стал считать немножко волком. Лоуренс улыбнулся собственной глупости, шагая в центре кольца безмолвных наемников.
Вдруг он осознал, что идет молча впервые за долгое время. И поразился, поняв, что до встречи с Хоро всегда так путешествовал. Более того, он с трудом мог припомнить, на что это тогда было похоже. Он удивился себе – он стал принимать свое странствие с Хоро как само собой разумеющееся.
Они взошли на плато, пересекли замерзшее болото, время от времени натыкаясь на заячьи и оленьи следы. Полдень уже миновал, а они по-прежнему стремительно двигались к горизонту, словно спасаясь от мороза.
Лоуренс поднял голову, подумав, что именно сейчас Хоро должна спросить, что у них сегодня на ужин, и тут же наемники вокруг него тоже подняли головы, точно разом проснулись. Быть может, это было просто совпадение – Лоуренс ожидал увидеть Хоро, когда все наемники оглянулись.
Бегущий сзади человек, как ни погляди, был наемником. Но даже когда он промчался мимо Лоуренса, направляясь в переднюю часть колонны, Лоуренс еще не утратил надежду, что сейчас может появиться Хоро.
Когда он наконец вынужден был смириться с тем, что она не пришла, он осознал, что влюбился в Хоро до такой степени, что стал просто жалок.
Вскоре передовой отряд остановился, и наемники стали собираться вокруг Руварда. Судя по пришедшему донесению, из Леско за ними действительно отправили погоню. Всех сразу окутало легкое напряжение.
Рувард, оглядывая своих людей, заявил:
– Только что я узнал, что преследователи из Леско уже на подходе.
Никаких перешептываний среди наемников не началось. Они ждали следующих слов своего командира в таком молчании, что, казалось, капля воды упадет на землю – и то будет слышно.
Вполне удовлетворившись этим, Рувард величественно продолжил:
– Преследователи превосходят нас примерно втрое.
Неудивительно, что ответом ему послужил негромкий общий вдох.
Однако люди Миюри, считающие себя самыми доблестными из всех наемников, были далеки от нерешительности. На Руварда лились взгляды, полные огня в смеси с осторожностью.
– Кроме того, они не только хорошо оснащены, но и сами сильны – это не какая-нибудь шайка слабаков под командованием какого-нибудь третьего сына аристократа. С горами они знакомы не хуже нас, а то и лучше. Отличный противник, на котором можно испытать нашу храбрость.
«Отличный противник, на котором можно испытать свою храбрость». Это примерно то же, что говорить об отступлении как о «наступлении другим путем». Среди наемников распространились смешки, а заодно фразы вроде «интересно, кто наш враг».
Лоуренс слышал, что обычно человек принижает своего врага перед боем, чтобы уменьшить страх.
Причина, почему Рувард сказал прямо о том, насколько серьезна ситуация, – возможно, он хотел предупредить своих людей, чтобы они не теряли бдительности, но главное – он давал понять, что бежать некуда.
Даже если они сойдут с этих узких дорожек и углубятся в горы – сейчас была зима, и кругом лежал лишь снег и скалы. Наемники либо замерзнут, либо умрут от голода, и очень быстро.
Даже мышь, загнанная в угол котом, обнажает зубы и дерется – у нее нет иного выхода.
– Ну так кто же против нас? – спросил наконец один из наемников, не в силах более терпеть напряжение.
