Тамралипта и Тиллоттама - Ефремов Иван Антонович (первая книга .txt, .fb2) 📗
— А ты изменился, Тамралипта, — услышал он позади голос инженера.
— Почему?
— Ты стал спокойнее, тверже. Ты уже не тот запальчивый и увлекающийся молодой человек, которого знают все твои друзья. Движения твои сдержанны, глаза смотрят уверенно, в голосе появилась какая-то сила — нет, ты — аха!
Машину резко бросило в сторону, покрышки заревели по щебню. Кадиллак опасно накренился налево, и оба друга судорожно ухватились за что попало. Выскочившая внезапно из мрака боковой дороги повозка заставила шофера объехать ее по самому краю канавы.
— Ну и ну, — отдуваясь, пробормотал инженер, — ловко!
Из-за пыли, желтым туманом реявшей в свете фар, показались низкие домики, затем остатки высокой круглой башни.
— Бхутесвар! — обернулся к шоферу Тамралипта и, переведя дыхание, добавил: — Сейчас мост через ручей, за ним — направо. Доедем до конца улицы, гасите фары. Сейчас луна, потихоньку проберемся. Осторожно, здесь тянутся оросительные канавки. Стойте! — художник открыл дверцу и выскочил, — подождите тут, а пока закройте номер.
— Куда ты? — окликнул его инженер. — Я с тобой!
— Нет, не нужно! Я много ходил здесь в темноте и знаю каждую ступеньку. Я пройду прямо в храм, может быть, через несколько минут вернусь с Тиллоттамой.
Тамралипта исчез в черной тени стен.
Художник не появлялся так долго, что Кришнамурти несколько раз порывался отправиться на его поиски, но, опасаясь все испортить из-за незнания места, нетерпеливо ходил вдоль спрятанной в тени дерева машины.
— Ты, Кришнамурти? — дыхание художника было тяжелым, костюм в беспорядке. В руке он держал пистолет. — Поехали скорее, разворачивайте машину, нет, во имя всех богов, не зажигайте фар! Направо, во вторую улицу и до высоких стен, там, налево до старого мусульманского кладбища. Тиллоттамы в храме нет. На счастье я встретил юную научу Индрани! Она рассказала, что девадази убежала из храма полтора месяца назад, и с тех пор ее никто не видел. Однако стало известно, что девушку привели обратно, и Крамриш держит ее в древнем храме рядом. Я бросился туда, наткнулся на недавно сделанную в святилище дверь — она была открыта, а на полу кто-то храпел. Я схватил человека, встряхнул. Напугал пистолетом, он признался, что сторожил Тиллоттаму, но три дня назад жрец Крамриш увел ее ночью. — Куда? Он не знает. Я схватил стража за горло и приставил пистолет к переносице, тогда он завопил, что слышал, будто девадази увели в древний дворец бхутесварских царей, и она заперта в башне в саду. Крамриш сегодня был в храме, а вечером явился заклинатель змей с большой корзиной. Кришнамурти, он задумал убийство! Скорее сюда, там мостки. Не догадался взять фонарь… как…
— Зато я догадался! — ответил инженер. — Мугаль останется здесь. У тебя есть пистолет?
Шофер кивнул.
— Еще минутку, Тамралипта! — Кришнамурти вытащил из-под сиденья стальной лом. — Вот тебе, а я возьму шинную лопатку…
Они пошли плечом к плечу вдоль темной стены, натыкаясь на колючие кустарники, изредка подсвечивая себе вспышками фонарей, пока не обнаружили запертую железную дверь. Замок на двери был прочным, зато ржавые петли уступили первому же нажиму лома, и друзья оказались в саду. Широкая, похожая на котел башня темной массой торчала поодаль над деревьями.
Тамралипта не помнил, как он пробежал сад, не замечая царапин на лице и руках, нанесенных колючими ветками. Башня, еще одна запертая дверь, яростная борьба с металлом и деревом, треск, прерывистое дыхание — дверь уступила. Непроглядный мрак, похожий на мрак его темницы, изгибающийся по окружности башни, пустой и безмолвный коридор… Дикий страх охватил художника, и крик сам собой вырвался из его груди, полный любви и тревоги.
— Тиллоттама! Тиллоттама!
Слава богам, ответ!
Откуда-то снизу донесся слабый, едва слышный голос девадази. Художник ринулся вниз по ступеням, схватился за рукоятку железной двери. Она оказалась незапертой, и скрип петель несказанно обрадовал Тамралипту. На дне круглой, ступенчато спускавшейся к центру залы, горел свет. Ставшие очень острыми глаза художника увидели девушку. Тиллоттама стояла на коленях, прикрыв распущенными волосами и руками обнаженную грудь. Поднятое вверх лицо, широко раскрытые огромные глаза, в которых — вся душа девушки. Слабая, измученная, еще не верящая своим глазам, но уже радостная улыбка на бесконечно милом лице.
— Тамралипта, ты пришел? Ты за мной, милый? — повторяла дрожащими губами девушка.
— Да, я за тобой, Тиллоттама, я люблю тебя, идем! — крикнул Тамралипта, раскрывая девушке объятия.
Девадази не шевелилась, и только тут художник заметил широкую цепь на верхушке столбика. Вне себя от ярости он ринулся к столбу, стал дергать цепь, пытаясь открыть запор трясущимися руками. Из глаз девадази катились беззвучные слезы. Сильная, уверенная рука отстранила Тамралипту.
— Пусти, я сделаю это скорее, а то еще свернешь шею своей милой, — сказал инженер, вставляя шинную лопатку в замок ошейника на склоненном затылке Тиллоттамы. — А ты раздевайся! И поскорее! — повторил Кришнамурти растерянному другу. — Мы не взяли с собой ничего, не предусмотрели… В чем повезешь свою невесту?
Тамралипта понял и лихорадочно сорвал с себя пиджак, штаны и рубашку. Из рубашки получилась отличная набедренная повязка, и, когда вместо роскошно одетого магната перед Тиллоттамой предстал одинокий труженик древнего храма, инженер взломал замок. Оба друга отвернулись, чтобы дать Тиллоттаме одеться, и услышали шум возбужденных голосов и топот босых ног.
— Явились! — крикнул инженер. Художник спокойно подал Тиллоттаме пояс, помог засучить рукава пиджака и брюк, из заднего кармана которых извлек пистолет инженера. Как предусмотрителен был Кришнамурти! Сейчас в нем все спасение их и Тиллоттамы!.. Первым в подземелье ворвался Крамриш, весь в поту, в сбившемся набок тюрбане, за ним толпились заклинатель змей с круглой корзинкой, два сторожа Тиллоттамы и ночное отребье города, созванное по приказу жреца — всего более десятка человек. В их руках блестели ножи.
— Вот они, разбойники, посягнувшие на мою девадази. Хватайте их! — властно загремел главный жрец.
Кришнамурти поднял руку с пистолетом и фонарем, тоже сделал художник, заслонив собой Тиллоттаму.
— Стоять, дальше ни шагу! — приказал инженер, — Не помогайте беззаконным делам жреца Крамриша. — Он даст ответ суду, а сейчас… — Инженер взмахнул пистолетом. — Отойдите в сторону, в конец зала, и пропустите нас.
— Не слушайте пришельцев! — завопил Крамриш, — и не бойтесь! Они не посмеют стрелять. Вы знаете, они пойдут под суд за нападение с оружием! Хватайте их, бейте, как следует, а я возьму девадази…
И Крамриш, рыча от злобы, бросился к Тамралипте, протягивая руки, чтобы схватить девушку.
Тамралипта направил дуло прямо в ненавистное, искаженное яростью лицо и нажал спуск. Широко раздутые ноздри, выпученные глаза и раскрытый рот жреца наполнились брызгами едкой жидкости. Дыхание Крамриша остановилось, он ослеп и с воем грохнулся на землю, кашляя, икая и чихая. Нож выпал из обессилевших рук, жрец мотал головой и яростно тер лицо, на котором слезы, слюна и сопли смешались с пылью в грязную липкую массу. Остолбенев, люди смотрели на поверженного предводителя, быстро превратившегося в жалкое непристойное существо. Один лишь заклинатель змей дернулся к крышке корзинки, но инженер опередил его и дважды нажал на спуск пистолета. Неприкасаемый очутился в облаке распыленной отравы и через секунду корчился на полу, подобный жрецу-брахману, и, пожалуй, выглядел не столь отвратительно.
Корзинка упала на бок, крышка слетела, и из нее выскользнула огромная королевская кобра. Страшная змея поднялась, раздувая капюшон и угрожающе раскрыв пасть. Этого было достаточно для прихвостней Крамриша — люди с воплями ужаса устремились к выходу, толкая и тесня друг друга, забыв о неизвестных пришельцах и девушке. Без малейших колебаний инженер направил оружие на змею и несколькими нажатиями гашетки буквально полил смертельно опасное пресмыкающееся. Змея развернулась, подскочила вверх, опрокинулась на нижнюю скамью и стала биться, свиваясь, развиваясь и широко разевая пасть.
