Кофе и Карнавал - Ролдугина Софья Валерьевна (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
А вот Мэдди всегда приходилось прятать улыбку в присутствии этой леди.
— О, добрый вечер, — откликнулась я на приветствие. — Закат действительно великолепный, в городе такой не увидишь… А разве вы не собирались спуститься к ужину, леди Хаббард?
— Боюсь, моему супругу придется нынче ужинать в одиночестве, — капризным тоном ответила она. — Днём море так разволновалось, что, право слово, кусок в горло не лезет. Вы, я вижу, переносите путешествие лучше? Ах, молодость!
— Да, волнение на море неудобств мне не доставляет, хотя, признаться, я боялась, что буду скверно себя чувствовать. Мне ведь до сих пор не приходилось путешествовать на корабле, как вы знаете…
— Ах, в вашем возрасте я тоже носу из дома не казала, ужасно боялась всего, решительно всего! — взволнованно перебила меня леди Хаббард. — Да и моему Сайрусу тогда было всего полтора года, какие уж путешествия! А корабли? Вы знаете, какие корабли были двадцать пять лет назад? О, даже лучшие из них не имели и десятой части нынешнего комфорта!
— Действительно? — поощрительно подняла я бровь, не забывая держать в поле зрения Лиама. Не заскучает ли мальчишка? Но пока он держался как подобает юному джентльмену — вежливо слушал, не встречаясь, впрочем, с леди Хаббард взглядом, не выказывал признаков нетерпения или недовольства.
— Да-да, — с энтузиазмом, достойным леди Вайтберри, подтвердила Анна Хаббард. — К слову, моё первое путешествие тоже было в Романию. Не в Серениссиму, увы, этот волшебный город я увидела только через несколько лет… Ах, сколько воспоминаний! — всплеснула она руками и быстро глянула на служанку. Та мгновенно достала из саквояжа голубой платок с серебряной монограммой и протянула хозяйке. Леди Хаббард прочувствованно вздохнула, промокнула глаза от несуществующих слез умиления, и только затем продолжила: — Надеюсь, первое путешествие запомнится вам, леди Виржиния. Просто должно запомниться! Мы должны прибыть в Серениссиму прямо накануне маскарада, а город в это время преображается… он становится похожим на сказку! А таких красивых платьев я не видела больше нигде — ни на показах в Лютье, ни на балах в королевском дворце в Бромли, ни…
Лиам отвернулся и деликатно зевнул в ладошку.
Я сжалилась и, ответив должным образом леди Хаббард, обратилась к нему:
— Лиам, будьте так любезны, составьте мисс Мадлен компанию в прогулке по палубе. Только возвращайтесь не позже, чем через полчаса! — предупредила я и, когда разом взбодрившийся мальчишка упрямо, как паровоз, потянул Мэдди в сторону, обратилась к леди Хаббард: — Знаете, детям всё время нужно двигаться, вот я постоянно и занимаю его разными делами…
— О, он прямо как мой Сайрус в этом возрасте! — умилилась леди Хаббард и напоказ вздохнула: — Признаться, я только краем уха слышала что-то о вашем юном родственнике, леди Виржиния. Вчера он был представлен как баронет Сайер, кажется?
— Да, Лиам Сайер О'Тул, баронет Сайер, — с улыбкой подтвердила я. Официальная версия происхождения Лиама была уже опробована в высшем свете и прекрасно там прижилась. Более того, она срослась с правдивыми слухами о том, что Лиам долгое время жил в приюте. И теперь многие считали, что я спасла мальчика от бесчувственных охотников за наследством, планировавших прибрать к рукам имущество и титул рано осиротевшего «баронета Сайера», а его самого упрятать в приют до совершеннолетия. — Знаете, это такая трагическая история. Лиам — мой дальний родственник, ближе всего к правде будет сказать — кузен по линии Валтеров. Однако ветвь Сайеров отделилась от семейного древа ещё во времена леди Сибилл, и след потомков на некоторое время был утерян, до тех пор, пока я, просматривая документы к судебному процессу, не наткнулась на упоминание о…
Леди Хаббард послушно внимала истории о злых родственниках, о Горелом Заговоре, изрядно проредившем ветви фамильного древа, о важности семейных уз и родственных связей, о невероятно талантливом мальчике, сумевшем даже в приюте остаться достойным потомком рода Валтер… В нужных местах она умело изображала умиление, промокая уголки глаз платком с монограммой — и пару раз, кажется, прослезилась по-настоящему.
— Как я вас понимаю, леди Виржиния! Заботиться о тех, кто одной крови с вами — это так правильно! — всхлипнула она, когда я закончила рассказ. — Вот, например, когда моему Сайрусу и его сестричкам понадобилась гувернантка, я стала искать ее не по рекомендациям, как можно было бы подумать, нет! Я наняла свою троюродную племянницу мисс Чиртон и не прогадала. Во-первых, она была все же древнего, благородного рода, хотя титул ветвь Чиртонов не унаследовала. Во-вторых, как ни крути, деньги оставались в семье. В-третьих, родственникам и доверия больше… К слову, мой Сайрус впервые побывал на материке в том же возрасте, что и ваш Лиам, правда, чудесное совпадение? — с воодушевлением закончила она, позабыв, что в начале своей речи вроде бы была ужасно растрогана.
— Мне кажется, что увидеть Серениссиму в любом возрасте — чудесно, — дипломатично заметила я.
Леди Хаббард же не намекала только что на то, что я засиделась в Аксонии? Нет, не должна…
— Ах, и ведь не поспоришь, — театрально вздохнула она. — Но мне вот что интересно. Увидим ли мы на маскараде Дух Серениссимы?
Я сбилась с мысли, озадаченная резкой переменой темы.
— Увидим… кого?
— Дух Серениссимы, — с охотой пояснила леди Хаббард и сделала знак служанке; та быстро достала из саквояжа веер и передала виконтессе. — Ох, ну и духота здесь, а ещё говорят — море освежает… Так вот, о Духе Серениссимы. Её также называют Прекраснейшей. Говорят, это душа города, которая встречает все прибывающие корабли, дабы не допустить врагов в порт. Вроде бы она предстает в обличии прекрасной леди с волосами цвета лунных лучей, в расшитом узорами платье пятнадцатого века и в фарфоровой маске, закрывающей лицо. Кто-то говорит, что на голове у Прекраснейшей корона, кто-то утверждает, что венок из алых роз… Но встреча с ней незабываема! В прошлый раз, когда мы прибывали в Серениссиму, мы с моим супругом все утро, с самого рассвета, провели на палубе, но Прекраснейшую так и не увидели, — трагически воздела она руки. Веер указывал в небо, как на известной картине Арласкеса «В театре». Да и сама леди Хаббард изрядно напоминала актрису с того полотна, хотя, в отличие от неё, была полноватой, маленькой и носила слишком большие для своего роста шляпки. — Впрочем, думаю, виноваты размеры корабля. Тогда с нами на борту была почти тысяча пассажиров, представляете? А палуба была в полтора раза длиннее! И вот затем, чтобы наверняка увидеть Прекраснейшую на этот раз, мы и решили путешествовать на «Мартинике». Сколько нас здесь? Два десятка, три? Я сейчас не говорю о команде…
— Около шести, — вспомнила я рассказы капитана Мерри, но леди Хаббард только отмахнулась:
— Быть того не может… Впрочем, наверняка все сидят по каютам, привыкают к путешествию. А сколько на этом корабле иностранцев? Такое чувство, что половина!
— Вот тут я с вами полностью согласна… — начала было я, но тут заметила странное.
Лиам бежал вдоль борта — именно бежал, хотя и знал, что маркиз не одобрит такое неподобающее юному джентльмену поведение. И Мэдди рядом не было.
На мгновение у меня мелькнула кошмарная мысль: «А вдруг она упала в воду?» Но тут Лиам перешел на шаг, одернул сюртук и к нам с леди Хаббард подошел уже степенно.
Лицо его выражало крайнюю растерянность и беспокойство.
Подойдя ближе, он попросил меня наклониться и прошептал на ухо:
— Леди Гинни, там у другого борта леди плачет. Очень красивая, и другая леди её успокаивает, а она аж икает уже и всё не может перестать. И рука у неё вся синяя, аж под перчаткой видно… Мэдди там осталась, но она ж немая, не расспросит ничего. А леди плачет — аж жуть… Страшновато как-то.
Я не была любительницей вмешиваться в чужую жизнь, но рассказ Лиама меня отчего-то встревожил. К тому же у мальчика были особые отношения с «плачущими» женщинами после случая с Корнелией Хортон. Поэтому я с извинениями и взаимными реверансами распрощалась с леди Хаббард и, тяжело опираясь на поручень и на новую трость, подаренную маркизом, поковыляла к противоположному борту. Для того, чтобы попасть к плачущей леди, нужно было обогнуть почти весь корабль. К счастью, навстречу нам никто не попался — почти все были на ужине, за исключением нескольких иностранцев, путешествующих в одиночку.
