Блюстители Неба - Королев Анатолий Васильевич (книги регистрация онлайн .txt) 📗
Батон нажал на клавиш и прокрутил ленту вперед.
– Мы не в школе,– буркнул он.
«… Там, где сейчас находится столица Мексики – город Мехико,– продолжал чеканить голос старой девы,– четыреста лет назад на острове посредине озера Тескоко находилась столица ацтекского государства Теночтитлан. Уникальная планировка, прямые, как стрелы, искусственные дамбы, соединявшие столицу с берегами, исполинские многоступенчатые дворцы и храмы делали этот город, пожалуй, самым прекрасным городом планеты в шестнадцатом столетии. По цельности общего градостроительного замысла Теночтитлан, в котором насчитывалось до 200 тысяч жителей, явно превосходил, например, тот же Мадрид. В городе был первый в мире зоопарк (еще одна идея ацтеков), в нем были собраны сотни, да-да, сотни животных. Ко дворцу Монтесумы примыкал уникальный птичник, зоопарк только для птиц…»
– Ну и черт с ним!– Батон опять щелкнул клавишем, пропуская кусок ленты. Он пытался найти в этом потоке школьных сведений скрытый смысл, планы Умника, определить свое поведение, но ничего не понимал, кроме общей идеи – покончить с вмешательством в историю.
«… Варварская религия ацтеков,– вновь ожил учительский голос,– была обагрена кровью. Они считали и глубоко верили в то, что их бог – Солнце – нуждается в ежедневных человеческих жертвах, что яркость и сила Солнца зависит впрямую от человеческой крови. Поток жертв струился каждое утро на вершины ацтекских храмов, где жрецы приносили жертву сверкающему Солнцу…»
– Ты что-нибудь понимаешь?
– Ясно, что вторжение Кортеса – один из поворотов истории. Помнишь, он говорил о развилках времени? – ответила Мария, разливая кофе по чашечкам,
– Но что здесь для меня? – И он с досадой прокрутил пленку еще дальше, «… победу принесли не только 32 аркебузы и четыре малых фальконета, а еще и 15 лошадей. Без Преувеличения можно сказать, что Новый Свет покорила лошадь. Дело в том, что в Америке, по странному стечению биологических условий, не было лошадей. В кровавых сражениях с завоевателями суеверные индейцы не могли воспринять всадника и лошадь отдельно друг от друга, а видели их единым двухголовым и шестиногим чудовищем, у которого вдобавок имелись еще две руки, которыми человеко-звери извергали убийственный огонь. Аркебузами как раз была вооружена конница. Панический страх перед скачущим божеством лишил ацтеков мужества, и тысячелетняя цивилизация пала в трагически короткий срок, оставив как проклятье на века, как последний залп мщения – табак, отравленную стрелу, которой они сумели поразить вечность».
Раздался щелчок, и голос пропал.
– Это все? – удивилась Мария.
Роман молчал. Ему тоже было недостаточно этих сведений для действий – главное: чему помешать и как? – это оставалось неизвестным. Он перебирал в памяти слова Умника, короткую информацию стража, данные из истории и снова возвращался к началу мысли, пытаясь вычислить свою стратегию, но сегодня ему это было явно не под силу. Ясным было только то, что март 1519-го – это развилка времени… что ж, на первое этого было достаточно.
Спустя полчаса они подъехали к ангару.
Батон перенес в самолет канистры с бензином. Распихал в кабине, где только смог, съестные припасы. И ровно в полночь взлетел.
Только влюбленные мальчик и девочка, которые тайком от родителей целовались на террасе, услышали, как на взлетной полосе сначала глухо взревел стартующий самолет. На миг оставив в покое вспухшие губы, они подняли головы и различили в темных клочьях ночного неба силуэт знаменитого самолета в рубиновых огоньках. Внезапно мглу прорезала ослепительная световая вспышка, пространство вокруг самолета превратилось в распухающий на глазах радужный шар, шар увеличился на глазах до размеров огромного голубого диска, затем вдруг стремительно сжался, меняя цвет от ослепительно белого до черного, сжался вместе с самолетом до размеров звезды, а затем и она погасла, оставив только булавочный укол на слепом зрачке Тьмы.
Здесь тоже была ночь, только уже разбавленная молоком рассвета. Ночь над побережьем Колумбийского океана, марта 1519 года от рождества Христова, ацтекский год Тростника. Самолет потонул в ленивой мгле. Гул мотора далеко и страшно разносился в девственной тишине целого столетия. Мария сидела, откинувшись на спинку сиденья и устало закрыв глаза, она была настолько вымотана тем, что стряслось, что не могла пошевелиться. Батон вглядывался в звездный узор. Ночь выдалась ясной, и он прикидывал, в какой точке находится самолет, затем развернул машину вдоль линии морского побережья на север и включил автопилот.
Поколдовав над картой, объявил:
– Прямо по курсу – остров Косумель. Первая точка высадки Кортеса на Американском континенте.
Мария не отвечала, ее лицо было залито светом луны, и только губы прошептали что-то беззвучное и печальное.
Как только решение было принято, Роман преобразился, от неуверенности не осталось следа. Он был вооружен самолетом, Машиной времени, наконец, знанием. Он мог в любую минуту вернуться обратно. Тревожная мысль о неких стражах вечности хотя и поражала воображение, но гораздо меньше, чем перелет – бац! – через три столетия. Кроме того, он мог, видимо, рассчитывать на их поддержку, иначе б не было ни этой ночи, ни золотого квадрата на руке. Да, он был возмездием в незримых руках. Возмездием и… игрушкой. Но о последнем Батон старался не думать, чтобы не сойти с ума от отчаяния: его дергают за ниточки! Он понимал, что эмоции сейчас только помеха. Найти Умника, помешать Кортесу – вот что было важно!
Внезапно внизу над поверхностью океана, там, где мерцала многотонная слизь пены и волн, появилась алая стрела, которая показывала своим острием на северо-восток, туда, где секундой позднее возник голубой овал. Это таинственное зрелище длилось меньше десяти – пятнадцати секунд, Батон не успел даже окликнуть Марию, так как заметил в центре голубой окружности темные пятнышки судов. Батон положил самолет на крыло и через несколько минут разглядел внизу цепочку допотопных суденышек, идущих на всех парусах к побережью Америки.
Сомнений не оставалось, именно они – корабли Кортеса – и были его целью. Целью для уничтожения? Целью для боя?
– Мария, внимание! Достань ракетницу и приготовься стрелять вниз по кораблям… это конкистадоры.
– А ты уверен, что от тебя ждут именно этого?
– Да, уверен. Эти глупые ацтеки должны быть спасены, я не сомневаюсь, что у Умника прямо противоположная цель… А вот а первая историческая неточность. Сколько каравелл было у Кортеса по записи на кассете?
– Одиннадцать, кажется…
– А здесь ровно на две больше, тринадцать – чертова дюжина. Ну, держись, сейчас мы их пугнем для профилактики. Включаю весь свет!
Включив посадочные огни и бортовой прожектор, спортивный самолет с ревом пошел на снижение. Свет, хлынувший с неба, выхватил из полумглы цепочку парусников. Прожектор выделил первый корабль и стиснул его палубу в щупальцах слепящего света. Истошно заорал матрос-наблюдатель в бочке на верхушке мачты. Испуганные вопли разнеслись над океаном; человеческим крикам ответил рев животных – это страшно заржали лошади в стойлах посреди палубы. Взмыли вверх кованые копыта, выкатились огромные глаза, подковы забарабанили по дереву, полетели щепки. Человеческие вопли пожаром схватили всю эскадру. Кто-то полетел за борт. Сверкнула сталь обнаженных клинков. Налились кровью глаза. Тревога стряхнула предутренний сон, и корабли покрылись мурашиным кишением толпы.
– Мария,– крикнул Батон, показывая вниз,– под нами, видимо, флагманский корабль. Вон флаг! Огонь, дай им жару.
– Эрнандо! – ломится офицер в каюту главнокомандующего.– В небе дьявол! Вставайте.
На офицере гроздью повисла охрана Кортеса, клубок человеческих тел катается у входа в капитанскую каюту, рычит, плюется. Одна из лошадей вырывается из стойла и ошалело скачет по корме, падает, вскакивает и снова валится от качки, переворачивается на спину, лупит ногами в темноту, давит чьи-то кости. Белая спина покрывается кровью. На пороге каюты показывается бледный Кортес, он смотрит с ужасом вверх, где пылает летящий ангел смерти с двумя огненными мечами в руках.
