Паутина времени (СИ) - Болдырева Ольга Михайловна (лучшие книги txt) 📗
— В смысле?
Лад почесал в затылке, подбирая слова.
— Наверное, это может увидеть только творец: время вокруг этой реальности взбесилось. В междумирье такая буря, что другие творцы поджимают хвосты и прячутся по своим ареалам, возводя щиты. В нашу первую встречу я оказался в прошлом намеренно. Собирался отдать один должок… Но когда я попытался вернуться домой, меня зашвырнуло в какие-то исторические дебри. Все последующие попытки выбраться также закончились провалами: меня мотало по годам — тысячелетиям. За пределы реальности буря не выпускала. Когда пару дней назад я пришел в себя в вашей столице, выяснилось, что, наконец, временные линии пересеклись. Поэтому решил, что проще уже прибиться к кому-нибудь, а не дальше бодать закрытые ворота.
Император осознавал все медленно. Даже чересчур. Наверное, потому что не хотел осознавать. Слишком уж дико звучало.
— То есть ты пленник нашего мира? — уточнил он самое простое.
— Увы, — Лад почему-то посмотрел на свои ладони. Сжал кулаки; лицо на мгновение исказилось гримасой гнева, но затем творец снова беззаботно улыбнулся. — Это сложно. Честно, я бы предпочел все объяснить в более приятном месте. А не здесь и не сейчас. Особенно, когда тебе надо спешить… и даже не во дворец, а к собственной жене.
— С Юлей беда? — Крис сосредоточился, собирая на кончиках пальцев силу, чтобы мгновенно переместиться к Ритам. Его удерживало только ожидание пояснений творца.
— Ну, как сказать? — Лад неправдоподобно изобразил задумчивость. — Не то чтобы совсем уж беда. Но если мы продолжим болтать, то она имеет все шансы перестать быть «твоей». Знаешь ли…
Договорить мужчина не успел. В последний момент он почувствовал опасность и толкнул Кристиана в сторону, закрыв собой. Магистр даже мертвым остался опасен, припася последний «сюрприз». Заклинание веером острых лезвий пронзило тело творца, разбрызгав по траве бордовые брызги.
— Мы стали слишком самоуверенны… — с трудом выдавил Лад.
Он из последних сил удерживался на подламывающихся руках, чтобы не рухнуть на императора сверху. Длинный осколок орденской магии торчал из горла мужчины, сделав его голос хриплым и незнакомым. Еще несколько пробили грудь и плечо. Сделав усилие, Лад оттолкнулся от мокрой травы и рухнул рядом, чтобы острые лезвия не задели императора.
Одно лишь прикосновение — крошечная царапина, и магия покинет Криса навсегда, будто бы потомок великих правителей никогда не обладал даже крупицей волшебства. Совсем как простой человек. Парень знал это, но все равно потянулся к своему спасителю, чтобы помочь и выдернуть осколки. Лад — творец… но вдруг отзвуки силы Алив, данные служителям Великой, смогут нарушить потоки магии и в его теле?
Пальцы натолкнулись на пузырь перламутрового щита.
— Даже не пытайся, идиот… сам справлюсь, — мужчина закашлялся и неловко стер с уже не улыбающихся губ темную кровь. — Проклятье! Лучше поспеши к своей женщине, пока она не совершила ошибку.
Крис упрямо нахмурился.
— Я верю Юле. В конце концов, она имеет право сделать выбор самостоятельно, — как он ни старался, это все равно прозвучало горько: — Ты спас меня. Я должен помочь. Скажи, что могу сделать — и я сделаю.
Лад рывком выдернул обломок, застрявший в горле, и снова закашлялся. Рана затягивалась медленно… слишком медленно, особенно для существа, которым являлся мужчина.
Но все-таки затягивалась.
Правда, творец-весельчак не был уже и вполовину также оптимистичен, как несколько минут назад.
— А что тут сделаешь? Если в ближайшие несколько дней этот мир меня не отпустит, я не смогу зачаровать даже комара.
Привал затянулся.
Если сначала я планировал перебинтоваться-передохнуть и сразу же продолжить путь, то затем (не без давления со стороны спутников) пришлось это решение поменять. Весьма кардинально, а именно — остаться на ночевку в промерзлом странном лесу, слишком близко к дороге и деревне с неприветливыми жителями. Впрочем, и холод, и непрекращающийся дождь оказались проблемами решаемыми. Той силой, которой владел Эрик, можно было бы согреть весь мир. Или даже изжарить до хрустящей корочки. Ни Альга, ни Василий этого, естественно, не чувствовали, ведь были самыми обычными людьми. Дариил же знал, но воспринимал как должное. Что меня также весьма и весьма настораживало, как и сами способности тощего русоволосого мальчишки.
Парни уже спали.
Закутавшись в просушенные плащи, подкатившись поближе к огню и прижавшись друг к другу, как щенки, оставшиеся без матери. Даже Эрик во сне избавился от наглости и спеси, превратившись в самого обычного мальчишку: уставшего, измученного и растерянного. Он хмурился, тревожно ворочался и, казалось, из последних сил боролся со своими кошмарами. Дариил же, наоборот, улыбался. Он, напоенный обезболивающим зельем, подлеченный парочкой заговоров и перевязанный по самую макушку, чувствовал, как боль постепенно отступает, и расслаблялся.
Слишком разные, слишком юные.
Но именно этим двум было предначертано создать великую империю, чтобы у многих поколений появилась возможность родиться и жить в хорошем, счастливом месте. Судьба Лирии зависела от юнцов, которые были столь неосторожны, что раскрылись перед жителями деревни; неумелы, раз позволили себя пленить; беспомощны, коли вверили свою тайну и жизни случайному попутчику.
Странно, как Алив не поседела с такими «героями».
И неудивительно, зачем она выдернула меня из спокойного, сытого века, бросив на дно истории. Что ж, значит, будем воспитывать и учить, помогать и направлять… и, конечно, исправлять ошибки. Сделаю все, что потребует творец, но время сохраню. Клянусь.
Пусть самому себе, но клянусь.
Магическое пламя потрескивало, подбрасывая к кронам деревьев снопы золотистых искр. Сухо шелестели ветви, смыкаясь над головами; мерно барабанил дождь по краю защитного купола. Василий перебирал сумки, стараясь уложить вещи компактнее, а заодно провести ревизию. Альга уютно облокотилась на меня и начинала задремывать. Дыхание жены стало ровным и тихим. Я осторожно, так, чтобы не потревожить покой, перебирал ее спутанные волосы и наблюдал за танцем огня.
Зов пришел неожиданно. Он появился внутри меня: звонкий, легкий. Прокатившись до сердца теплой волной, призыв поманил прочь от тепла и защиты, под холодный дождь, в сумрачную неизвестность леса. Вставать не хотелось. Пришлось бы укладывать Альгу на тонкий волшебный покров, расстеленный Эриком, а зная, как чутко спит моя жена, я был абсолютно уверен, что разбужу ее.
Зов настаивал. Мягко, ненавязчиво. Но не отпускал, заставляя сердце сбиваться с ритма и стучать о ребра все беспокойнее.
— Извини, — попросил я у жены и опустил ее, подоткнув край теплого плаща. Альга беспокойно завозилась, но глаз не открыла. Тонкий рот искривился в недовольной гримасе, но спустя секунду она снова крепко спала. Возможно, Пресветлая решила сэкономить немного времени.
Что ж, хоть так.
— Это Алив? — Василий застегнул сумку и передвинулся поближе к Альге. — Я послежу за всем. Удачи.
— Спасибо.
Улыбнувшись другу, я натянул капюшон и осторожно выскользнул за защитный полог. Под ногами зачавкала размягченная земля, в которую я провалился сразу по щиколотку. Каждый последующий шаг давался с некоторым трудом, поэтому в лес я продвигался медленно, ощущая, как за спиной теряется среди широких гнилых стволов теплый отсвет нашего костра. Не заблудиться бы… кто этих творцов знает? Заведет, запутает и забудет, что люди обычно в темноте не видят и на незнакомой местности ориентируются плохо. Особенно, когда у этих людей ноет раненое плечо, да и общее самочувствие далеко от идеального.
К счастью, долго идти не пришлось.
Алевтина выступила из-за скрюченного ствола уже через минуту. Кожа женщины легко светилась, укрывая ее защитным коконом от дождя и холода. Творец не касалась ногами земли, застыв в воздухе, и подол ее длинной изумрудной туники не шевелился под пронизывающим ветром. Алив протянула мне руку, и, не раздумывая, я осторожно сжал в ответ ее хрупкую ладонь. В следующий момент теплый свет окружил и меня, приподняв над топкой грязью. И сразу же отпустило ноющее плечо. Я мог с уверенностью заявить, что от раны не осталось даже воспоминания.
