Север против Юга - Верн Жюль Габриэль (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Приближалась ночь, и пора было ложиться спать. Прощаясь с домашними, Джемс Бербанк предупредил их, что завтра же объявит неграм о своем решении.
— Сообщи им об освобождении при нас, Джемс, — попросила миссис Бербанк.
— Мы все хотим присутствовать при этом.
— Да, да, все, — подтвердил Эдвард Кэррол.
— А мне, папа, можно? — спросила Ди.
— Можно, малютка, разумеется можно.
— Зерма, неужели ты от нас тогда уйдешь? — спросила девочка.
— Да нет же, дорогая моя, нет, не уйду, — отвечала мулатка. — Я никогда с тобой не расстанусь.
Были отданы обычные распоряжения об охране плантации, и вся семья разошлась на ночь по своим комнатам.
Первый, кого встретил на следующее утро в парке Бербанк, был его управляющий. Тот еще ни о чем не догадывался. И Пэрри узнал новость из уст самого Бербанка, который предвидел заранее, как будет огорошен его управляющий.
— О, мистер Джемс! Мистер Джемс! — только и нашелся он сказать.
— Ведь это не должно было вас особенно удивить, Пэрри, — сказал Бербанк. — Я лишь предупредил события. Об освобождении невольников обязан подумать каждый уважающий себя плантатор.
— Уважающий себя, мистер Джемс? При чем же тут самоуважение?
— Ну, если не уважающий себя, то по крайней мере радеющий о собственной пользе… если это для вас понятнее.
— Радеющий о своей пользе, мистер Джемс? О пользе?.. И вы решаетесь это говорить?
— Решаюсь, дорогой Пэрри, и будущее покажет, что я совершенно прав.
— Но где же мы будем тогда брать рабочих, мистер Джемс?
— Будем нанимать негров, Пэрри.
— Да ведь если неграм дать право не работать, так они ни за что работать не станут!
— Не беспокойтесь, станут, и усерднее прежнего, потому что свободный труд не то, что работа из-под палки.
— Нет, мистер Джемс, ваши негры уйдут от вас, как только вы их освободите.
— Очень буду удивлен, любезный Пэрри, если уйдет хоть один из них.
— Значит, я уже не управляющий кэмдлес-бейскими неграми?
— Зато вы управляющий кэмдлес-бейской плантацией, и я полагаю, что для вас гораздо приятнее управлять свободными людьми, чем рабами.
— Но, мистер Джемс…
— Дорогой Пэрри, предупреждаю вас, что у меня заранее готовы ответы на все ваши «но». Примиритесь же с событием, которое все равно было неизбежно и которое все мои домашние встретили с радостью.
— А негры уже знают об этом?
— Нет еще, и пожалуйста, Пэрри, не говорите им пока ничего. Я сам им сегодня же объявлю. В три часа велите всем собраться в парке и только предупредите негров, что я хочу сделать очень важное сообщение.
Управляющий удалился, изумленно пожимая плечами и бормоча:
— Негры — и вдруг свободные люди! Негры — вольнонаемные! Негры — сами себе господа! Да что же это такое? Коренной переворот, революция, это значит все человеческие законы побоку!.. Противоестественно… да, совершенно противоестественно!
Утром Бербанк, Кэррол и Стэннард поехали осматривать северную границу плантации. Негры как обычно трудились на полях риса, кофе и сахарного тростника. Кипела работа и на лесопильнях и стройках. Секрет, стало быть, еще никому не известен. Из Джэксонвилла и его окрестностей никаких вестей еще не дошло, и о намерении Бербанка не знали даже те, кого оно непосредственно касалось.
Бербанк и его друзья осмотрели тщательно границы плантации. Можно было, однако, опасаться, что после всего случившегося накануне толпа разнузданных подонков из Джэксонвилла или окрестных деревень двинется на Кэмдлес-Бей. Но пока ничего такого не было заметно, на реке и на берегу было спокойно. Шпионы не появлялись. В 10 часов утра прошел вверх по реке «Шаннон», но у пристани Кэмдлес-Бея не остановился и продолжал свой путь в Пиколату, так что ни с низовий, ни с верховий реки обитателям Касл-Хауса ничего пока не грозило.
К двенадцати часам трое друзей вернулись домой, где их уже ждали к завтраку. Все семейство вздохнуло свободнее, беседа пошла оживленней. Положение, казалось, стало менее напряженным. И все пришли к заключению, что джэксонвиллские власти немного обуздали партию Тексара. Если такое положение продлится еще несколько дней, северяне вступят во Флориду и местным аболиционистам нечего будет бояться каких бы то ни было насилий.
Джемс Бербанк, стало быть, мог совершенно спокойно осуществить свое намерение и объявить об освобождении своих рабов — первый случай добровольного освобождения негров во всех рабовладельческих штатах.
Всех больше должен был обрадоваться свободе молодой, двадцатилетний негр Пигмалион, или попросту Пиг. Он числился работником при Касл-Хаусе, жил там и не работал ни на поле, ни в мастерских. Парень он был чудаковатый, тщеславный и с ленцой, и многое ему сходило с рук лишь благодаря доброте хозяев. Когда возник вопрос об уничтожении рабства, стоило послушать, с каким пафосом он разглагольствовал о свободе и равенстве всех людей. Кстати и некстати произносил он перед своими собратьями самые высокопарные речи, над которыми они, не стесняясь, подсмеивались. В своих речах он возносился выше облаков, тогда как на деле он и по земле ступал нетвердо. По существу же это был добродушнейший малый, и ему позволяли ораторствовать сколько душе угодно. Когда управляющий Пэрри бывал в духе, он заводил с чернокожим пропагандистом настоящие прения. Легко представить себе, как должен был встретить Пиг весть об освобождении, возвращавшем ему его человеческое достоинство.
Неграм ведено было собраться к трем часам в парке перед домом. Их предупредили, что мистер Бербанк намерен сделать им очень важное сообщение. К трем часам, как и было назначено, невольники стали собираться перед домом. Пообедав в полдень, они больше уже не возвращались к своей работе — в мастерских, на полях или в лесу. Им захотелось приодеться, сменить свое рабочее платье на праздничное, как было у них заведено, когда их допускали за ограду господского парка. В поселках стояла суета. Обитатели их сновали из хижины в хижину. Управляющий Пэрри расхаживал, ворча:
— Подумать только: сейчас еще этими неграми можно торговать, как скотом, а не пройдет и часу, как они будут свободными людьми, их уже не продашь и не купишь. Нелепо, нелепо, я всегда буду это твердить, всегда, до последнего вздоха. Это противоестественно, что бы там ни говорили и ни делали мистер Бербанк, президент Линкольн, все северяне-федералисты и либералы всех стран. Да, противоестественно и нелепо!
Как раз в эту минуту раздраженному управляющему подвернулся под руку Пиг, ничего, конечно, еще не знавший.
— Зачем нас созывают, мистер Пэрри? — спросил он. — Не можете ли вы мне сказать?
— Могу, дуралей, для того, чтобы…
Но тут управляющий спохватился и умолк. В то же время ему пришла вдруг в голову одна мысль.
— Ступай-ка сюда, Пиг, — сказал он.
Пигмалион подошел.
— Деру я тебя иногда за уши?
— Да, мистер Пэрри, это ваше право, но только оно противно и человеческой справедливости и божеским законам.
— Хорошо, но все-таки это мое право, не так ли?.. Давай же, я воспользуюсь им еще раз.
И, не обращая внимания на крики Пига, управляющий выдрал его за длинные уши, впрочем, совсем не больно, а просто так, для острастки. Воспользовавшись в последний раз своим правом, почтенный мистер Пэрри почувствовал как бы некоторое облегчение.
В три часа на ступенях крыльца Касл-Хауса показался Джемс Бербанк со всем своим семейством. Перед домом стояла толпа в семьсот человек негров — мужчин, женщин и детей. Притащились даже дряхлые старики, не способные к работе и жившие на покое в поселках Кэмдлес-Бея. Этих стариков было человек двадцать.
Толпа затихла. По знаку Джемса Бербанка мистер Пэрри и его помощники подтолкнули негров поближе к крыльцу, чтобы каждый мог ясно слышать то, что будет говорить плантатор.
— Друзья мои! — обратился к ним Джемс Бербанк. — Вы знаете, что в Соединенных Штатах кипит кровавая междоусобная война. Главная причина этой войны — вопрос о невольничестве. Юг стоит за сохранение рабства, считая, что блюдет тем самым свои интересы, Север во имя человечности выступает против рабовладения. Бог помог защитникам правого дела, и оружие их уже не раз прославилось победой. Я, друзья мои, северянин по происхождению и всегда, не скрывая этого, был сторонником уничтожения рабства, хотя и не имел возможности применять свои убеждения на деле. В настоящее время обстоятельства сложились так, что я могу, не откладывая больше, действовать согласно моим взглядам. Выслушайте же со вниманием, что я вам скажу от себя и от имени всей моей семьи.
