Седьмой свиток - Смит Уилбур (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
Николас с грохотом швырнул кочергу в ящик для угля и сел за стол.
— Значит, не осталось никаких доказательств? И ничем нельзя подтвердить правдивость ваших слов?
— Нет, — покачала головой Ройан. — Только то, что находится здесь. — Она постучала по голове длинным изящным пальцем. — У меня хорошая память.
Ее собеседник нахмурился и провел рукой по волнистым волосам.
— И зачем же вы пришли ко мне?
— Чтобы дать вам шанс отыскать могилу Мамоса, — просто сказала Ройан. — Нужна ли она вам?
Неожиданно что-то изменилось в Николасе. Он ухмыльнулся, как школьник, замысливший шалость.
— Пожалуй, очень нужна.
— Тогда нам придется заключить некое рабочее соглашение, — проговорила Ройан, наклоняясь вперед. — Давайте я изложу свои пожелания, а потом вы ответите мне тем же.
Торг получился нелегкий, и ближе к часу ночи Ройан объявила, что устала.
— Я уже не могу здраво мыслить. Нельзя ли продолжить завтра с утра?
— Завтрашнее утро уже наступило, — сообщил Николас. — Однако вы правы. Это неблагородно с моей стороны. Но вы можете остаться здесь. В конце концов, в этом доме двадцать семь спален.
— Нет, благодарю вас. — Ройан поднялась. — Я поеду домой.
— Дорога могла замерзнуть, — предупредил ее хозяин, но, увидев решительное выражение на лице молодой женщины, поднял руки, сдаваясь. — Ладно-ладно, не буду настаивать. И во сколько же завтра? В десять у меня встреча с юристами, но к полудню мы должны закончить. Почему бы нам не пообедать здесь? Завтра я собирался поехать стрелять в Гантон, но это легко отменить. Тогда день и вечер окажутся в вашем распоряжении.
Встреча Николаса с юристами состоялась на следующее утро в библиотеке «Куэнтон-Парка». Она оказалась непростой и весьма неприятной, впрочем, хозяин поместья ждал этого. В последнее время мир вокруг него словно начал разваливаться на части. Вспомнив, с чего начался этот год, Харпер невольно сжал кулаки: мгновение невнимательности на обледеневшей дороге — и вот на них несутся слепящие огни грузовика.
Не успел Николас оправиться от этого удара, как на него обрушился следующий — в виде финансового отчета страховой компании «Ллойд», в которой, как отец и дед до него, нынешний хозяин «Куэнтон-Парка» был крупным акционером. Около половины столетия семья регулярно получала свою долю прибыли. Разумеется, Николас прекрасно знал, что несет также полную ответственность за убытки. Последствия этой ответственности никогда не сказывались на нем, потому что за последние пятьдесят лет компания не терпела серьезных убытков — в нынешнем году такое произошло впервые.
Сначала землетрясение в Калифорнии, потом огромный штраф за нанесение экологического ущерба, присужденный одной из международных химических корпораций, — в результате потери страховщиков составили более двадцати шести миллионов фунтов стерлингов. Доля Николаса в этих убытках была два с половиной миллиона фунтов — от части долга удалось уйти, но остальное подлежало выплате в течение восьми месяцев. И неизвестно еще, какие новые неприятные сюрпризы готовил проклятый год!
И действительно, вслед за крахом «Ллойда» на сахарную свеклу, выращиваемую в поместье примерно на тысяче акров земли, напала ризомания, заболевание корней. Был потерян весь урожай.
— Нам требуется хотя бы два с половиной миллиона, — проговорил один из юристов. — Проблем с этим не должно возникнуть — «Куэнтон-Парк» набит ценными предметами, не говоря уж о музее. Какую сумму можно выручить за экспонаты?
Николас поморщился при мысли о продаже статуи Рамзеса, бронзовых фигурок, фриза Хаммурапи или любых других столь любимых вещей из музея или дома. Приходилось признать, что выход на аукцион поможет покрыть долги, но баронет сомневался, что сможет жить без своих сокровищ. Все, что угодно, представлялось лучшим выходом, чем расставание с ними.
— Нет, черт подери! — проговорил Николас. Юрист холодно взглянул на него.
— Тогда посмотрим, что у нас еще есть, — безжалостно продолжил он. — Скажем, стадо молочного скота.
— Оно принесет сотню тысяч, если повезет, — проворчал хозяин «Куэнтон-Парка». — Остается найти два и четыре десятых миллиона.
— Племенные кони, — вступил в разговор финансист.
— Сейчас у меня только шесть коней. Еще две сотни в лучшем случае, — мрачно улыбнулся Николас. — Остается два, запятая, два. Медленно продвигаемся.
— Яхта, — предложил молодой юрист.
— Она старше меня, — покачал головой Николас, — и принадлежала еще моему отцу. Скорее всего ее вообще не удастся продать. Она дорога только как память. Мои ружья и то стоят больше.
Оба юриста снова склонились над своим списком.
— Ах да. Они и вправду есть. Пара ружей мастерской «Перде» в хорошем состоянии. Примерно сорок тысяч.
— Еще у меня есть подержанные носки и трусы, — сообщил Николас. — Почему бы их тоже не внести в список?
Они не обратили никакого внимания на сарказм баронета.
— Имеется также дом в Лондоне, — продолжал привычный к человеческим страданиям старший юрист, нисколько не смущаясь. — Неплохое расположение. Стоимость полтора миллиона долларов.
— Не в этом финансовом климате, — возразил Николас. — Более реалистичным представляется миллион. — Юрист сделал пометку на полях документа и снова заговорил: — Разумеется, нам хотелось бы избежать необходимости выставить на продажу все поместье.
Встреча оказалась очень трудной, и собеседникам не удалось прийти ни к чему конкретному. В итоге Николас покинул юристов злой и расстроенный.
Проводив законников, он вернулся в дом, чтобы принять душ и переодеться. Потом совершенно неожиданно для себя Харпер побрился и побрызгал на лицо лосьоном.
Проехав через парк на «ренджровере», он оставил машину на стоянке возле музея. Снег превращался в дождь, и, добравшись до двери, Николас слегка намок.
Ройан ждала его в кабинете миссис Стрит. Кажется, они сумели поладить. Остановившись у двери, Николас услышал смех молодой женщины. Ему стало немного легче.
Горячий обед прислали из дома в музей. Кажется, слуги посчитали, что основательная еда сумеет скрасить хмурый день. Баронету и его гостье подали полную кастрюлю густого, наваристого мясного супа с овощами и тушеное мясо с картофелем по-ланкаширски. Также принесли полбутылки красного бургундского для Николаса и кувшин свежеотжатого апельсинового сока для Ройан. Они ели возле камина, а дождь барабанил в окна.
