Военные приключения. Выпуск 4 - Проханов Александр Андреевич (бесплатные версии книг TXT) 📗
— Ты, как всегда, угадываешь мои мысли. Выпьем?
— С удовольствием.
— Вино, коньяк?
— Господин генерал, в последнее время я пью только русскую водку.
— Что так?
— Не позволяет расслабиться.
— Ну что же, будем пить русскую водку…
Когда адъютант генерала скрылся за дверью, Фриснер поднял рюмку.
— Прозит, Руди…
Генерал пил мелкими глотками, сосредоточенно глядя в рюмку; полковник одним махом опрокинул содержимое рюмки и принялся раскуривать потухшую сигару.
— Рудольф, мне хотелось бы услышать твое мнение о состоянии дел в Румынии.
— Все нормально, если судить по заявлениям Иона Антонеску.
— А если судить по данным абвера?
— Дело дрянь, господин генерал.
— Почему?
— Вчера я получил отчет румынской сигуранцы за последние две недели. Весьма интересные вещи творятся за спиной маршала Антонеску.
— Я весь внимание, Рудольф…
— То, что бывший премьер-министр Румынии князь Штирбей ищет контакты с Англией и США, ни для кого уже не секрет. То, что лидеры так называемой «оппозиции» Маниу и Братиану мечтают о сепаратном мире с англо-американским блоком и в последнее время значительно активизировали свои усилия в этом направлении, тоже известно, по крайней мере, абверу. Впрочем, они погоду не делают — чересчур скомпрометировали себя связями с Антонеску. Но вот то, что создан национал-демократический блок коммунистической, национал-царанистской или крестьянской и национал-либеральной партий, это уже очень опасно.
— Сведения достоверны?
— Вполне.
— Какие меры приняты?
Полковник Дитрих посмотрел на командующего с легкой иронией.
— Какие меры можно предпринять, чтобы задержать горный обвал на полпути.
— Параллель довольно условная…
— Не возражаю. Работаем и в этом направлении. По хуже всего то, что король Михай решил удариться в политику, судя по всему, под влиянием своей матери: за последние полгода резко усилились трения между его приближенными и Антонеску. А это явно неспроста. Правда, король пытается делать вид, что его отношение к Антонеску не изменилось, но это меня больше всего и настораживает.
— Думаешь, он способен открыто выступить против Антонеску?
— Господин генерал, чтобы спасти свою корону, Михай пойдет на все. Тем более что армия на его стороне, и многие генералы настроены против Антонеску.
— Ну что же, спасибо, Рудольф, за информацию. А теперь займемся вопросами, которые касаются нас непосредственно…
С этими словами генерал Фриснер направился к крупномасштабной карте.
— Подойди сюда, Рудольф.
Генерал взял со стола указку, некоторое время внимательно рассматривал расположение оборонительных сооружений и частей группы армий «Южная Украина», затем обратился к полковнику:
— Насколько я информирован, в данный момент у нас наиболее боеспособной является шестая армия. Так, Рудольф?
— Да.
— И что фланги у нас самое уязвимое место, поскольку там оборону держат румынские войска. Это соответствует действительности?
— Вполне.
— Допустим, эти сведения не являются тайной а для русских.
— Весьма возможно.
— Тогда и мы будем исходить из этого факта. Рудольф, мы сейчас с тобой немного пофантазируем. Сыграем в бумажную войну. Итак, ты русский главнокомандующий и тебе известно, что все лучшие войска Германии сосредоточены в районе вот этого выступа, то есть они прикрывают Кишинев. Куда бы ты направил свой основной удар в предстоящем наступлении?
— Здесь и думать долго не нужно. Конечно же, по флангам. С южной стороны — удар по 3-й румынской армии с форсированием Днестра и Днестровского лимана, а на нашем левом фланге — прорыв обороны в расположении 4-й румынской армии с направлением главного удара на Хуши. Удары по сходящимся направлениям, и в результате — котел в районе Кишинева…
— Правильно! Совершенно логично, Руди. Я бы тоже так поступил. И все же есть один важный момент, о котором мы, немцы, предпочитаем умалчивать. Это возросшее оперативно-тактическое мастерство русских военачальников, нестандартность их мышления. Русские уже не те, что в сорок первом, Рудольф, далеко не те. А мы продолжаем по инерции считать их неспособными тягаться с гениальностью военной немецкой мысли. Очень опасное заблуждение, которое может стоить нам проигранной войны.
Фриснер от выпитой водки раскраснелся: возбужденно жестикулируя, он быстро ходил вдоль огромной карты, которая занимала почти всю стену кабинета.
— А если русские ударят по 6-й армии? Невозможно? Вполне возможно, Руди! Смотри, что получается в этом варианте. Для того, чтобы усыпить нашу бдительность, русские могут провести отвлекающие удары по флангам. Могут! На кишиневском направлении им необходимо форсировать Днестр, что сопряжено с большими потерями. И конечно же, мы подобного поворота событий не должны ждать, следуя твоим умозаключениям (да и не только твоим), а значит, сосредоточим все внимание на флангах, возможно, с привлечением дополнительных сил (насколько я знаю, генерал Шернер определил в резерв две пехотные и одну танковые дивизии). Вот тут-то русские и используют элемент внезапности! Не согласен? Хорошо, поспорим! Во-первых, форсировать Днестр для русских при их современном оснащении, хорошем артиллерийском и воздушном прикрытии и определенном опыте подобных операций не является сложной проблемой. Во-вторых, взломав оборону и уничтожив лучшие наши войска, русские, вне всяких сомнений, нанесут удар в направлении Фокшан; ну а там рукой подать к Плоешти и Бухаресту. Остаются наши войска на флангах? Вот в этом и заключается замысел: разбить наиболее боеспособные соединения, всадить танковый клин в центр группы армий «Южная Украина», расчленить на две части и при поддержке русского флота, который получил старые базы, и морских десантов, с одной стороны, и ударов в направлении Ясс — с другой, соорудить нам два вместительных котла. Все!
Тяжело дыша, Фриснер подошел к столу, плеснул из высокогорлого графина воды в фужер, выпил.
— Ну, что ты на это скажешь, Рудольф?
— А если все-таки русские ударят по флангам? Неужели вы вовсе исключаете такую возможность?
— О нет, ни в коем случае! Будем откровенны — оба варианта могут принести нам большие огорчения. Но только в том случае, если мы не сможем определить направление главного удара русских. Оборона на нашем участке фронта сильная, хорошо продуманная — нельзя не отдать должное моему предшественнику. Командование сухопутных сил и фюрер возлагают на нас большие надежды. Именно здесь, на южных рубежах рейха, мы должны остановить русских, измотать в боях и начать новое, победоносное наступление. Мы — щит Румынии и Балкан. Вчера в беседе со мной фюрер сказал: «Я верю, что именно группа армий «Южная Украина», — Фриснер прикрыл веки и, цитируя, рубил воздух ладонью, — способна внести коренной перелом в состояние дел на восточном фронте».
Генерал неожиданно остро посмотрел на Дитриха и уже потише сказал:
— Правда, фюрер несколько по-иному, чем ты, оценил ситуацию в Румынии. Он сказал: «Маршал Антонеску искренне предан мне. И румынский народ и румынская армия идут за ним сплоченно, как один человек».
— Если фюрер так говорит, значит, причин для беспокойства нет. Но я не претендую на лавры пророка. Мой удел: собирать достоверную информацию и анализировать ее.
— Я тебя не упрекаю, Руди, — генерал изобразил на лице благодушие. — Отнюдь. Я тебе верю. Но иногда люди имеют склонность к преувеличениям…
— Вы имеете в виду меня?
— Я сказал — люди. И давай оставим этот разговор…
— Тогда у меня к вам есть еще один вопрос.
— Слушаю.
— Если в итоге ситуация на оборонительных рубежах будет складываться не в нашу пользу, если русские прорвут фронт — что тогда? Или этот вариант исключен?
— Что известно Богу, то человеку знать не дано. Это мой ответ на вопрос. Ни в чем заранее нельзя быть уверенным. И если русские все-таки прорвут фронт, то для полного окружения группы армий «Южная Украина» им необходимо упредить отвод наших войск на новые оборонительные рубежи. А для этого нужно захватить переправы через реку Прут, что довольно сложно, можно даже сказать, невыполнимо.
