В поисках цезия - Марков Георгий Иванов (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
Елена принесла теплую воду. Он тщательно вымыл руки и начал их вытирать. Радева подошла к камере, чтобы проверить состояние мышей, и тут заметила, что дверка камеры закрыта неплотно.
— Кто оставил камеру открытой? — спросила она, хотя это не грозило никакой опасностью.
— Это я забыл, когда проверял мышей,— ответил Савов.
— Да мы же проверяли перед самым моим уходом,— заметил Николов.
— Я подумал, что им плохо,— спокойно возразил он.
До утра они молча работали над новым предложением Елены и только перед приходом профессора сделали перерыв. О мышах они забыли. Профессор подошел- к камере, и, когда он вытащил одну мышь из мешочка, все увидели на ее спинке темные пятна. Стрелка счетчика Гейгера, находящаяся в камере, показывала сильную радиоактивность. Значит, радиоактивный газ снова преодолел сопротивление материала и оказал свое пагубное воздействие. Все остальные мыши находились в том же положении. Профессор был удручен.
— Неужели опять?—повторяла Елена, и ее глаза стали влажными от бессилия и жалости. Ей хотелось плакать.
Взяв протокол наблюдений, она записала результаты опыта. Николов и Савов молчали. Казалось, оба они были в отчаянии.
Снова проверили показания счетчика Гейгера. Он обнаружил присутствие гамма-лучей в самом мешочке. Все мыши стали радиоактивными.
Уже третью ночь майор Христов не мог спать спокойно. Ничего особенного не случилось, но потому-то он и страдал бессонницей. Сведения, которые он получал от своих сотрудников, не давали никаких оснований думать, что враг уже действует.
Несколько часов он изучал материалы о деятельности номерного института, руководимого профессором Петковым. Из них было ясно, что за год работы институт, несмотря на все усилия, не достиг никаких результатов.
В этом не было ничего странного: иногда ученые работают десяток и более лет, а результатов нет и нет! Но все же целый год работы — и никаких, ровно никаких результатов... Это удивляло. Институту было отпущено много средств, и единственная в стране лаборатория оборудована по последнему слову техники.
Кто же там работал?
Вначале сотрудники института Петкова не вызывали никакого подозрения. Наблюдения, которые провел Христов, не дали ничего существенного.
«Может быть, вскоре все прояснится, но враги не будут ждать и, чего доброго, успеют совершить свое пакостное дело!»
Надо было принять какое-то решение.
«Необходимо внимательно изучить каждую мелочь. Где-нибудь враг выдаст себя. Я сам прикреплюсь к институту — ведь так советовал и генерал. За столом такие дела не делаются».
Майор поднялся, подошел к окну и поглядел на улицу. Светало. Далеко на востоке блестящие сабли солнечных лучей рассекали ночную темноту. Пройдет еще несколько часов, и город зашумит. Отдохнувшие за ночь люди отправятся на работу. Ученые возобновят исследования в лабораториях, рабочие пустят станки, служащие начнут работу в учреждениях. Жизнь потечет быстро, неукротимо.
И вдруг ему стало хорошо от мысли, что целые три ночи он бодрствовал и что голоза у него тяжела от мыслей, но что все это для счастья народа, из которого он сам вышел. Христовым снова овладела ненависть к тем, кто крадется, подслушивает, кто хочет нарушить спокойную жизнь народа..л
Зазвонил телефон.
Майор отошел от окна и взял трубку. «Вероятно, кто-то хочет навести справку»,— подумал он.
— Товарищ майор, пришла одна женщина, работница. С ее ребенком случилось несчастье. Она просит, чтобы ее приняли.
— Пусть пойдет к дежурному.
— Но он послал ее к вам.
— Ну что ж, проводите.
Христов быстро привел в порядок стол и сел. Не прошло и минуты, как в кабинет вошла женщина лет тридцати пяти, очень испуганная.
— Вы начальник? — спросила она майора, гражданский костюм которого несколько смутил ее.
— Да. Садитесь, пожалуйста.
— Товарищ начальник, знаете, что произошло с моим ребенком? Просто никто не поверит... Скажут, что тут не обошлось без нечистой силы. Страшное дело! Врачи сбились с ног...
Она перевела дыхание.
— Что же случилось?
— Заболели руки у моего сына Вани...
— Когда?
— Три дня назад, пятнадцатого числа.
— В котором часу?
— Около семи. Его школа далеко от дома, и потому он встает рано. Мальчик пошел в школу и рядом с нашим парадным нашел ручку, будь она проклята...
— Ручку? Какую ручку?
— Да вот она! — женщина вынула из сумки сверток и начала его развертывать. Она сняла несколько газетных листов, станиоль, и наконец показалась зеленая дамская шариковая ручка.
— Так вот,— продолжала она,— Ваня взял ее и похвастался в школе, что нашел новую ручку, такую маленькую, какой не было ни у кого. Сынок играл с ней, и вчера на его руках вдруг появились темные пятна, а потом ранки. Мальчик так плачет, что у меня сердце разрывается! Очень больно ему. Кричит: «Ой, мама, горит!» Думаю, что за зараза прилипла к сыну, откуда взялась? Много болезней я видела, слышала о многих, но такое вижу впервые. Привела я его в больницу, и врачи сбились с ног. Ничего не могли сказать. Недавно к нам пришел один молодой человек и попросил показать, с чем играл мальчик. Я показала ему ручку, он завернул ее вот в это,— она показала на станиоль,— и сказал, чтобы я принесла ее сюда, к вам.
Майор с любопытством рассматривал ручку, не прикасаясь к ней руками.
— Остерегайтесь, а то и вас заразит...— сказала ему женщина.
Он заметил, что на корпусе ручки выгравирован череп, маленький череп с перекрещенными костями... Символ смерти!
— Где вы живете?
— На улице Сентября, дом двадцать восемь.
— Двадцать восемь! — повторил он в раздумье. И вдруг схватил папку с материалами института Петкова, открыл ее и прочитал: «Специальный институт, улица Сентября, дом двадцать шесть». Он был потрясен.
«Может быть, ученые провели какой-нибудь опыт, или?..» — он не знал, что и думать.
— Где находится ваш сын?
— В детской больнице.
Христов поднял телефонную трубку.
— Дайте четырнадцать двадцать четыре. Ответили из лаборатории министерства.
— Немедленно пришлите сюда человека,, нужно исследовать один предмет,— приказал майор.
Женщина продолжала жаловаться, что на улицах случаются такие страшные вещи, и с надеждой спрашивала, поправится ли ее сын.
Христов внимательно выслушал ее, успокоил, проводил до дверей и вернулся к столу. Он невольно улыбнулся. Правильно говорил генерал: «Будь начеку, ничего не упускай из виду, и они. сами выдадут себя!»
Да, они выдали себя!
Приехав в больницу, майор поспешил в изолятор, куда поместили мальчика. Около Ваниной кровати врачи собрались на консилиум. Ваня был недоволен посягательством на свою свободу и сердился, что он лежит отдельно от других ребят.
Мальчика только что осмотрел профессор 11ет-ков. Он с ужасом убедился, что Ваня подвергся радиоактивному облучению, тому самому, что и его подопытные животные. Но он не знал, как объяснить это, и потому не реагировал на иронические восклицания некоторых врачей.
— Радиоактивный ожог! Черт знает что!
— Уж не атомную ли бомбу нашел мальчик на улице!
Слушая их, майор Христов едва удержался, чтобы не направить врачей в лабораторию посмотреть на зеленую ручку.
Профессор Петков был очень взволнован. Он сидел на кровати и слушал мальчика, который подробно рассказывал ему о том, что он делал в последние дни. Ваню не смущало присутствие врачей, и он с удовольствием рассказывал о своем приключении.
Выждав, когда общий интерес к мальчику несколько остыл и врачи начали расходиться, майор Христов подошел к профессору и Ване.
— Товарищ профессор, можно поговорить с вами наедине? — спросил он Петкова.
Профессор встал и попросил врачей и сестер покинуть палату.
— Что вы скажете об этом, профессор? Петков пожал плечами.
— Только одно: ребенок облучен гамма-лучами!
