Любовник Большой Медведицы - Песецкий Сергей Михайлович (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Под конец второго круга банк вырос семикратно. Собралось в нем больше тринадцати сотен. Альфред нервничал. Раскраснелся. На лице пот проступил. Потасовал, раздал карты. Начинался последний, третий круг.
Щур поставил сто семьдесят рублей — все, что имел. Взял карты — и проиграл. Живица тоже проиграл. Повернулся ко мне:
— Покажи карты!
У меня туз был.
— Мажу триста, — объявил Живица.
Дал мне деньги. Сашка с другой стороны подсунул две стодолларовые банкноты. Вороненок дал полста. Понял: отыграться хотят, банк взять. Поставил сто своих. Щур подошел ко мне.
— Можешь поставить двести за меня? Если проиграем, утром отдам.
— Добре.
Поставил разом шестьсот пятьдесят рублей и двести долларов. У Альфреда тряслись руки. Щур нагнулся над столом, внимательно изучая каждое движение. Альфред взял карту и замешкался, не давая карты мне. Щур глаз не спускал с его рук. Альфред дал мне карту. Оказалось — десятка. Я выиграл!
Альфред, запинаясь, вслух отсчитал мне деньги.
— Круто, братку, — заметил Лорд. — Счастье тебе.
Банк уменьшился наполовину. Но после нескольких игр снова вырос. Подошла очередь Сашки. Он сказал кратко:
— Банк.
— Как? — спросил Альфред, бледнея.
— Сказал же, банк.
— Все???
— Так.
Сашка положил на стол портфель. Альфред пересчитал деньги в банке.
— Тысяча сорок рублей и триста семьдесят долларов!
— На все иду! — повторил Сашка.
Альфред, бледный, дал карту Сашке. Взял себе. Дал Сашке вторую, третью. Тот швырнул на стол — перебор. Двадцать четыре.
— Проиграл! — крикнул Сашка и полез в портфель, чтобы заплатить.
Но в этот момент Щур вдруг вырвал карты из рук Альфреда и заорал:
— Хлопцы, карты крапленые!
Альфред обомлел. Живица накрыл деньги огромной ладонью. Сашка нагнулся над столом.
— Карты крапленые, так? — спросил глухо.
Альфред отпрянул.
— Лжет, гадина! — выдавил тоненько, почти плачущим голосом.
— Ах ты, сука! — выкрикнул Щур.
— Да у него зуб на меня, вот и ищет повод.
В этот момент Вороненок, наблюдавший издали, схватил бутыль от водки и прыгнул к Альфреду.
— Так ты с хлопцами играешь!
Хряснул его бутылкой, аж стекло брызнуло. Альфред закрыл лицо руками — Вороненок уже замахнулся отбитым горлышком. Братья Алинчуки кинулись. Один схватил Вороненка сзади за шею. А Щур сверкнул ножом и заорал: «Вали фраеров!»
Неожиданно между ними оказался Живица и, двинув пару раз руками, разбросал всех по сторонам.
— Сбавь, хлопцы, потише, — предупредил спокойно.
— Ну, хватит, — объявил Сашка, вставая из-за стола. — Сейчас все увидим… Альфред, иди сюда.
Альфред подошел, вытирая платком кровь со лба.
— Карты крапленые? — спросил Сашка.
— Я… я не знаю. Я купил их, и все.
— Купить купил, да и сам накрапил! — заорал сбоку Щур.
— Где купил карты? — спросил Сашка, глядя в бегающие глазки Альфреда.
— В Вильне.
Щур прыснул.
Сашка, Лорд и Болек Комета внимательно осмотрели карты.
— Так, крапленые, — подтвердил Сашка.
— Я ж говорил! — крикнул Щур, надвигаясь.
Сашка топнул. Щур утихомирился. Сашка глянул на собравшихся.
— В моем доме бардака не будет, поняли? Кому поквитаться горит, другое место ищите! Вот ты поставил в банк двести рублей? Так?
Сашка взял с банка стодолларовку и отложил в сторону.
— Вот твои 200 рублей… Разница небольшая…
Затем обратился ко всем:
— Теперь, хлопцы, по чести: кто проиграл Альфреду — забирайте! Кто выиграл — отдавайте! Но по чести! Мы не шпана и не альфонсы, мы — фартовые! По чести!
Хлопцы закивали, соглашаясь.
Пересчитали деньги в банке. Потом — все проигрыши и выигрыши. Сашка поделил банк и выигрыши среди проигравших. Показал Альфреду на отложенные сто долларов.
— Это твое.
Альфред смолчал. Сашка повернулся к Щуру.
— Зажги спичку и спали мусор.
Когда Щур сжег банкноту, Сашка снова обратился к Альфреду.
— Теперь слушай: больше ты с хлопцами не играешь! Понял? Иначе разберемся с тобой по-другому. Я сам разберусь. А вас, хлопцы, попрошу помалкивать о том, что тут было. Наше это дело, пусть между нами и останется.
Альфред хотел заговорить, но Сашка не дал:
— Молчи! Сучьи глаза твои и язык сучий!
Сам помолчал с минуту. Заговорил снова, обращаясь к братьям Алинчукам:
— Спасибо вам, что в гости пришли ко мне с краплеными картами. На халяву нас разделать захотели. Больше ни пить нам, ни играть вместе!
Повернулся к Живице:
— Отвори окно!
Тот споро подошел, отомкнул, распахнул настежь.
— Нехорошо будет вас через двери выпускать, — объяснил Сашка Алинчукам. — Таких гостей только через окно! Ну, пошли! Один за другим!
Показал на окно пальцем.
Алинчуки начали вылазить друг за дружкою, а Щур стоял у окна и смеялся. Хорошо смеялся, бесшабашно, заразно. Вслед за ним засмеялись и остальные. Молчание сохраняли только Сашка с Живицей да Мамут. Еще Фелек Маруда молча ел себе и ел, не обращая ни на кого внимания.
Больше в карты не играли. Хлопцы после «выхода» Алинчуков взялись запивать и заедать. Живо обсуждали произошедшее с Альфредом.
— А у Щура глаз! — заметил Ванька Большевик.
— Да знаю я фраеров таких! — Щур хмыкнул. — Смотрел за ним в оба.
Лорд рассмеялся.
— А Вороненок ладно ему бутылкой приложил!
— Водкой его попотчевал, — буркнул Комета.
Вороненок смеялся, блестя весело глазами.
— Пусть хамы знают, как хлопцев обманывать!
— Умно! — одобрил Лорд.
Я подошел к Сашке и сказал:
— Дело есть к тебе. Может, выйдем на минуту?
— Что такое?
— Так… про Альфреда.
— А-а. Тогда выходи и подожди у ворот.
Вышел я, оставив общее веселье. Стал у ворот, дожидаясь Сашку. На подворок время от времени выбегали хлопцы с девчатами, по углам слышались шепотки, смех, девчачий визг.
— Ну, чего скажешь? — спросил Сашка.
— Вчера поздно вечером, затемно уже, возвращался домой. И когда калитку закрывал, кто-то в меня стрелял из сада. Четыре раза.
— Та-ак…
— Так! Знаю — это Альфреда работа.
— Откуда знаешь? — живо заинтересовался Сашка.
— Да знаю! Может, не сам он стрелял. Может, кто из братьев или наймит. Утром меня верный хлопец предупредил.
— Кто?
— Он просил, чтоб я никому его не называл.
— А о чем предупредил?
— Что Альфред предложил каким-то блатным сто рублей, чтобы меня убрали. А блатные пришли до того хлопца расспросить, кто я такой. Он и сказал им, чтобы не брались.
Сашка помолчал с минуту, потом сказал:
— Знаю я твоего верного хлопца… Еська это, Гусятник.
Я перечить не стал. Он задумался. А я вынул из кармана пулю, которую выковырял из стены дома, и протянул ему.
— С «браунинга» это… с «семерки», — заметил Сашка. — А что у тебя с Альфредом? Передрались, что ли?
Я рассказал подробно про свару с Алинчуками у костела. И о том, как встретился с ним у Трофидов, куда тот пришел к Геле.
— Хорошо, что сказал! Переговорю с Живицей. Будем в виду иметь, присмотримся. А ты не дрейфь!
Рассмеялся.
— Да плевать мне на тех, кто ночью из-за угла стреляет! — говорю. — Но дряни всякой может учинить, во в чем дело. Потому хотел, чтоб ты знал.
— Ну и лады. Посмотрим, что дальше будет. Если понадобится, так мы его на раз-два пошинкуем.
Сашка уже хотел уходить, как вдруг пришло мне в голову про Фелю поговорить. Подумалось: лучше я с ним пооткровенней.
— У меня еще дело… только не знаю, как рассказать.
— Твое дело. Не хочешь, так не говори.
— Если Феле ничего не скажешь, так расскажу!
— Ничего Феле не говорить? — спросил Сашка удивленно. — Лады, не скажу.
— Слово?
— Сказал же тебе. Не веришь мне — не говори.
— Был я с Фелькой в погребе. Ну, когда за огурцами пошел.
— Ну?
— Пошел — ты ж попросил.
— Ну и?