Тарзан и потерпевшие кораблекрушение - Берроуз Эдгар Райс (бесплатные версии книг .txt) 📗
– Он не ушел, – сообщил Боултон. – Вот он, я его вижу.
– Пытается обдурить нас, – сказал Крауч.
Чалдрап очень боялся. Он боялся джунглей, но еще больше боялся вернуться к Шмидту без информации, которую тот хотел получить. Ласкар приостановился, решая, как ему поступить. Может, вернуться и затаиться возле лагеря Шмидта, а там, выждав время, требуемое для выполнения задания, явиться к Шмидту и выдать ему «тайну» местонахождения винтовок и патронов?
Чалдрап почесал затылок, и тут его озарила великолепная идея: он отправится в лагерь англичан, расскажет им о намерениях Шмидта и попросит разрешения остаться у них. Чалдрап воодушевился. Какая великолепная мысль, лучшая из тех, которые иногда посещали его. И он, развернувшись, радостно потрусил по тропинке.
– Сюда идут, – прошептал Крауч. – Я слышу чьи-то шаги.
В следующий миг на тропу выбежал Чалдрап. Все трое одновременно закричали, предупреждая человека об опасности, но было уже поздно.
Ласкар остановился в недоумении, поднял голову и посмотрел на людей, ничего не соображая. В тот же миг из кустов выпрыгнул огромный тигр и, вздыбившись нар перепуганным до смерти человеком, вцепился ему в плечо.
Чалдрап завопил. Огромный зверь встряхнул его, затем повернулся и потащил в кусты. Потрясенные англичане беспомощно наблюдали за происходящим.
Из кустов донеслись человеческие вопли и рычание тигра. Через несколько секунд вопли стихли.
– О Боже! – воскликнул Алджи. – Это было ужасно.
– Да, – отозвался Боултон, – но это наш шанс. Теперь тигру не до нас. Главное – не отвлечь его от добычи.
Они тихо и осторожно спустились на землю, подобрали свои винтовки и тихо двинулись к лагерю, потрясенные трагедией, разыгравшейся на их глазах.
Все намеченные на день работы в лагере были выполнены, даже полковник Ли не мог найти ничего, чем бы занять людей.
– Кажется, я старею, – сказал он жене.
– Кажется? – переспросила она. – Ты только сейчас это обнаружил?
Полковник улыбнулся. Его всегда радовало, когда Пенелопа оставалась верна себе. Всякий раз, когда она говорила что-нибудь приятное или доброе, полковник начинал тревожиться.
– Да, – продолжал он, – что-то я начинаю сдавать. Ничего не приходит на ум, не знаю, чем бы, черт возьми, занять людей.
– А мне кажется, что здесь уйма всяких дел, – заметила Пенелопа. – Я всегда занята.
– Думаю, люди заслужили право на короткий отдых, – сказала Патриция. – Они не разгибают спины с самого начала нашего пребывания на острове.
– Ничегонеделание всегда порождает недовольство, – произнес полковник, – но я разрешу им расслабиться в течение оставшегося дня.
Ханс де Гроот и Джанетт Лейон уселись на берегу и повели разговор.
– Странная штука – жизнь, – начал де Гроот. – Всего каких-нибудь несколько недель назад я стремился поскорее попасть в Нью-Йорк, молодой, беспечный с трехмесячным жалованием в кармане. А уж планы, какие я строил на это время! И вот теперь я здесь, где-то в Тихом океане, на каком-то острове, о котором никто никогда не слышал – и это еще не самое плохое…
– А что тогда самое плохое? – спросила Джанетт.
– То, что мне здесь нравится, – ответил де Гроот. Джанетт с удивлением взглянула на него.
– Что-то я не понимаю, – сказала она. – Вы, конечно, шутите?
– Я говорю серьезно, Джанетт, – произнес он. – Я… – Загорелое лицо де Гроота вспыхнуло румянцем. – Ну почему так трудно бывает произнести эти три слова, если они идут от сердца?
Джанетт потянулась к де Грооту и положила свою руку на его ладонь.
– Не говорите этих слов, – сказала она. – Никогда не говорите их … мне.
– Почему? – удивился де Гроот.
– Вы же знаете о моем прошлом. О моих похождениях в Сингапуре, Сайгоне, Батавии.
– Я люблю вас, – произнес Ханс де Гроот, и тогда Джанетт Лейон разрыдалась. Вообще-то плакала она редко, да и то от злости или разочарования.
– Не смейте, – прошептала она. – Не смейте.
– Разве вы совсем меня не любите, Джанетт? – спросил он.
– Не скажу, – ответила она. – Никогда не скажу.
Де Гроот пожал ее руку и улыбнулся.
– Вы уже сказали, – промолвил он.
На этом месте их беседу прервал голос Патриции:
– Что с тобой, Алджи, где твоя рубашка? В лагерь вернулись охотники, и европейцы обступили их, желая выслушать рассказ о случившемся на охоте. Когда рассказ был закончен, полковник решительно кашлянул.
– С этим пора кончать, – заявил он. – С этого момента – никакой охоты в джунглях. С тиграми и львами в этой чаще нам не справиться.
– А все по твоей вине, Уильям, – вмешалась миссис Ли. – Тебе нужно было взять на себя командование раньше и запретить этому дикарю выпускать на волю диких зверей.
– Мне все же кажется, что он поступил по-джентльменски, – возразил полковник, – и потом не забывай, он подвергается такой же опасности, что и мы. Судя по всему, бедняги уже нет в живых. Наверное, его разорвал один из этих самых зверей.
– И поделом, – повторила миссис Ли. – Человеку, который разгуливает перед дамами в таком непотребном виде, не имеет смысла жить, по крайней мере, среди порядочных людей.
– А я думаю, что он был толковым малым, – сопротивлялся полковник. – Не забывай, Пенелопа, если бы не он, еще неизвестно, что с нами бы стало.
– Не забывай, тетя Пенелопа, что он спас тебя с «Сайгона».
– Я только и делаю, что стараюсь об этом забыть, – пробормотала миссис Ли.
XVII
Когда Ицл Ча догадалась, что ее несут в лес, она не сразу сумела разобраться в своих ощущениях. В Чичен Ица ее ожидала верная смерть, ибо боги не могли допустить, чтобы у них безнаказанно отнимали их жертвы, и, если она когда-нибудь вернется обратно, ее снова принесут в жертву.
Впереди же ее ожидала неизвестность, но Ицл Ча была молода, жизнь казалась ей прекрасной, и, возможно, Че – Повелитель леса не станет ее убивать.
Когда они достигли леса, Че повел себя странно – запрыгнул на нижнюю ветку дерева, оттуда на другую, и вскоре девушка оказалась высоко над землей. Ицл Ча охватил панический ужас.
Вдруг Че остановился и издал долгий протяжный крик – жуткий неземной крик, эхом отозвавшийся в лесу. Затем он продолжил путь.
Девушка изо всех сил старалась не зажмуривать глаз, но вскоре увидела нечто такое, от чего ей захотелось снова зажмуриться. Тем не менее, она, как завороженная, продолжала глядеть на двух несуразных существ, приближающихся к ним по деревьям и что-то лопочущих на непонятном языке.
Че ответил на том же странном наречии, и Ицл Ча поняла, что слышит речь богов, ибо эти двое, несомненно, боги земли, о которых рассказывал Тхак Чан. Боги нагнали Че, все трое остановились и повели разговор на своем непонятном языке. Ицл Ча случайно глянула вниз, где на маленькой поляне, над которой они сейчас находились, увидела труп жуткого зверя, и догадалась, что это то самое животное, от которого Че спас охотника Тхак Чана.
Девушка пожалела, что скептики из Чичен Ица не видят того, что довелось увидеть ей, тогда они убедились бы в том, что это на самом деле боги и раскаялись бы в своем непочтительном обращении с Повелителем леса.
Божественный спаситель донес ее до горной тропы, где опустил на землю, и девушка пошла сама. Теперь она могла хорошенько его разглядеть. Какой он красивый! Действительно, бог. Два бога земли ковыляли вперевалку рядом с ним. Ицл Ча забыла про свои недавние страхи, напротив, она очень гордилась тем, что оказалась в такой компании. Кто еще из девушек Чичен Ица когда-либо прогуливался с тремя богами?
Так они вышли к месту, где заканчивалась тропа, и за ней открывался жуткий обрыв. Че – Повелителя леса это не остановило. Он вновь перекинул Ицл Ча через свое широкое плечо и стал спускаться вниз по склону обрыва с поразительной легкостью, как и два бога земли.
Взглянув вниз, Ицл Ча пришла в ужас. Крепко зажмурившись и затаив дыхание, она тесно прижалась своим маленьким телом к Че – Повелителю леса, ставшему для нее чем-то вроде спасительного убежища.
