Белое танго - Вересов Дмитрий (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
Через две недели, в той же комнате, но совершенно в иной атмосфере, после шампанского, конфет и танцев, Генерал лежал на матрасе в блаженной истоме, положив голову на Танин голый живот.
— А к Фургону участковый приходил, — неожиданно сказала Таня.
— Я же просил тебя к этой шпане не подходить!
— Да я случайно шла мимо, в окошко заглянула. Потом подумала — может, по твою душу или насчет того склада… Я спросила.
— И что он?
— Воспитывать, говорит, приходил… Фургон ведь не работает, не учится, приводы имеет… В общем, взяли его на заметку, велели в срочном порядке трудоустраиваться. А не то грозились в какое-то спец-ПТУ отдать как антиобщественный элемент… Жалко парня — ни за что припухнет. Генерал поморщился:
— Так пусть устроится куда-нибудь для фортецелу… для отвода глаз.
Делов-то.
Таня закатила глаза и, раскачиваясь, нараспев произнесла:
— Магазину номер три Ленкомиссионторга срочно требуются подсобные рабочие…
— Ты чего? — переспросил Генерал, быстро соображая.
— Объявление такое прочла.
— Что за магазин? — Он сел.
— Комиссионный, естественно. Не очень большой. На Расстанной.
— Далековато.
— Ничего. Поездит, на то он и Фургон. Может, поработает, присмотрится.
Глядишь, что-то и получится…
— Ты о чем это, красивая? — словно не понимая, спросил Генерал и добавил:
— Не твоего ума это дело.
Таня возражать не стала. Помолчав, она неожиданно сказала:
— А у Лехи Бурова братишка есть. С теткой живет, и тоже на Расстанной.
Шустрый такой. Все подвалы излазал.
— Ну-ка, излагай… красивая, — серьезно потребовал он.
Таня была в деле.
В начале января в комиссионный магазин номер три пришел устраиваться подсобником скромный, но физически крепкий паренек. Замдиректора немного с ним побеседовала и приняла на испытательный срок — под присмотр более старших и ответственных товарищей. Испытательный месяц паренек проработал без малейших нареканий, но когда его уже зачислили в штат, начал попивать с грузчиками соседнего гастронома, опаздывать на работу, а потом и вовсе пропустил смену.
Пришлось с ним распрощаться.
Всю зиму дворники, как всегда, гоняли по чердакам, подвалам и сараям шумные стайки десяти-двенадцатилетних огольцов. Попутно из одного подвала были выдворены два грязнейших бомжа.
В конце февраля в магазин зашла высокая, очень красивая девушка, похожая на обеспеченную студентку. Она подошла к отделу музыкальных и радиотоваров, посмотрела, попросила показать ей гавайскую гитару, провела пальчиком по струнам и со вздохом вернула продавцу. Потом она отошла к другому отделу, примерила две шубы, курточку, но остановила свой выбор на вязаном красном шарфике.
Расплатилась, взяла покупку и вышла. Этот эпизод уж и вовсе никому не запомнился.
Однако той же ночью магазин был ограблен. Неизвестные преступники через подвал поднялись в подсобку, выдрав из пола две доски. Без труда открыв запирающуюся изнутри на французский замок подсобку, преступники вышли в коридор, откуда, профессионально отключив сигнализацию, просочились в торговый зал. Брали с разбором — беличьи и каракулевые шубы, импорт, качественную технику. Все громоздкие, ношеные и дешевые предметы остались на месте. Похищенное было тем же путем вынесено наружу, после чего преступники, по всей вероятности, скрылись на автомашине. Всю ночь шел густой снег, и наутро следов от покрышек уже не было.
Убыток был по тем временам огромный — двадцать четыре тысячи с лишним. На раскрытие преступления были задействованы большие силы. Оперативники нашли множество следов ног и установили приблизительное число преступников и характер обуви некоторых из них. В некоторых подозрительных местах нашли несколько отпечатков пальцев, но те из них, которые удалось идентифицировать, принадлежали работникам магазина — всех их многократно допрашивали, проверяли и перепроверяли, даже выявили некоторые компрометирующие факты, не имеющие, впрочем, никакого отношения к ограблению.
Поиск похищенных вещей тоже не дал результата — ни граждане, сдавшие эти вещи, ни работники магазина каких-либо особых, индивидуальных примет похищенного назвать не могли. Правда, на Сенном рынке был задержан крепко выпивший гражданин, предлагавший всем желающим купить у него за пол-литра гавайскую гитару. Задержанный клялся и божился, что нашел инструмент рано утром прямо на улице. След оборвался.
За пару недель до ограбления комиссионки произошло совсем уже странное преступление — ночью прямо от одного из райотделов милиции была угнана милицейская «волга». Преступник сумел не только завести мотор, но и отключить секретную магнитную заглушку, перекрывающую доступ бензина из бака. «Волгу» искали долго, но она как сквозь землю провалилась.
Смысл этого дерзкого преступления станет ясен лишь позже, когда по-настоящему пригреет весеннее солнышко, на деревьях прорежутся почки, а гражданин Иванидзе, скромный работник хлеботорга — настолько скромный, что не имеет даже гаража для своей новенькой тачки, — выйдет во двор и с предвкушением откинет брезент, под которым всю зиму стояла любимая игрушечка. Откинет и, остолбенев, обнаружит на ее месте «волгу» милицейскую. А его собственная, еще не объявленная в розыск машина где-то там, на бескрайних просторах СССР, уже несколько месяцев возит нового счастливого обладателя.
Идей у Тани хватало. Генерал не ошибся и в ее характере. Другое дело, что не заметил, как сам стал торпедой. При бабках чувствовал себя королем. Таня подкидывала делишки невзначай, не выставляя своего лидерства…
Уютная и даже несколько кокетливая Машина квартирка блистала чистотой, из кухни доносились дразнящие запахи. На полированном обеденном столике Таню ждали три свежие алые розы в хрустальной вазе, ведерко со льдом, из которого выглядывала бутылка шампанского, и коробка шоколадных конфет. Это был как бы обязательный минимум, к которому Генерал всякий раз делал приятное добавление — то флакончик французских духов, то газовый шарфик, то что-нибудь совсем уже запредельное, вроде экзотического веера с бабочками из шелка и слоновой кости или длинных лайковых перчаток. Через неделю после операции с милицейской «волгой» рядом с конфетами появилась лакированная палехская шкатулка, а в ней — пачка четвертных в банковской упаковке, Танина доляна. Понты колотить он умел, что и говорить. Покоя ему не давало социальное происхождение подруги. Никому бы и не признался в этом. Но гордость, что на него клюнула дочка академика — причем не блатного, а натурального, — распирала. Не упускал случая вякнуть об этом братве для авторитетности. С самой девушкой держал светский тон. Союз был идеальным.
