Седьмой свиток - Смит Уилбур (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
— Вы совершенно правы, герр фон Шиллер. Это единственный разумный способ обращения с сокровищами. Вы заслужили такое погребение! Однако сейчас наша основная цель — вынести наружу все ценное. Хелм предупредил, что река опасна, плотина может прорваться. Нужно позвать Хелма и Ного. Пускай люди Ного займутся выносом сокровищ и погрузкой в вертолет. Отвезем все для начала в лагерь «Пегаса», а там я аккуратно перепакую ценности для транспортировки в Германию.
— Да, да. — Фон Шиллер с трудом поднялся на ноги, внезапно испугавшись, что может лишиться драгоценного клада из-за разлива реки. — Пошли монаха, как его там — Хансита, отправь его за Хелмом. Он должен немедленно явиться к нам.
Нахут вскочил и крикнул:
— Хансит! Где ты?
Монах ожидал их у входа в гробницу, преклонив колени в молитве перед пустым саркофагом, в котором раньше лежали мощи святого. Сейчас он разрывался между сознанием собственной греховности и обычной алчностью. Услышав, что его зовут, Хансит глубоко поклонился гробу, после чего поспешил на зов Нахута.
— Ты должен вернуться к заводи, где мы оставили прочих, — начал было излагать приказ Гуддаби, но мрачную красоту лица Хансита вдруг исказило безумное выражение. Он поднял руку, призывая всех к молчанию.
— Что такое? — разозлился Нахут. — Что там еще такое?
Хансит покачал головой.
— Тихо! Слушайте! Неужели вы не слышите?
— Совершенно ничего… — начал Нахут и внезапно умолк. Его глаза потемнели от дикого страха.
До ушей египтянина донесся наконец слабый звук, нежный, как шорох летнего ветерка, убаюкивающий и однообразный.
— Что происходит? — рявкнул фон Шиллер. Слух давно подводил его, и старые уши не могли уловить нечто столь тихое.
— Вода! — прошептал египтянин. — Вода течет!
— Река! — крикнул Хансит. — Она заливает туннель!
Монах развернулся и бросился бежать вдоль аркады.
— Нас здесь запрёт! — заверещал Нахут и помчался за Ханситом.
— Подождите меня, — взывал фон Шиллер, стараясь не отставать. Но скоро он остался позади — двое более молодых бегунов легко его обогнали.
Монах бежал быстрее всех, он раньше других промчался по ступенькам к газовой ловушке — сначала вниз, потом вверх по второй лестнице.
— Хансит! Назад! Это приказ! — отчаянно вопил Нахут у него за спиной, но ему удалось разглядеть только, как мелькнула белая одежда монаха, исчезая за первым поворотом лабиринта.
— Гуддаби, где ты? — Голос фон Шиллера, дрожа, дробился эхом в каменных коридорах. Но Нахут не отвечал, устремившись по направлению, в котором, по его мнению, скрылся Хансит. Он пробежал первое ответвление коридора, даже не взглянув на меловые метки на стене. Египтянину казалось, что он слышит впереди топот ног монаха, и понял, что заблудился, только после третьего поворота.
Нахут остановился. Сердце бешено колотилось от бега, в горле стоял горький комок страха.
— Хансит! Где ты? — отчаянно завопил он. В ответ сзади донесся голос фон Шиллера, раскатываясь по коридорам:
— Гуддаби! Гуддаби! Не оставляй меня здесь!
— Заткнись, старый дурак! — взвизгнул он. — Тихо!
Тяжело дыша, сквозь биение крови в ушах Нахут пытался расслышать звук шагов Хансита. Но до слуха доносился только плеск воды. Тихий шорох течения, казалось, источали сами стены вокруг него.
— Нет! Не бросай меня! — снова закричал египтянин и бросился бежать по лабиринту, потеряв всякую ориентацию из-за панического ужаса.
Хансит безошибочно сделал все нужные повороты, подгоняемый смертельной опасностью. Но на центральной лестнице он на бегу подвернул лодыжку и тяжело упал. Монах прокатился по крутому наклонному туннелю, на ходу набирая скорость, и наконец растянулся во весь рост на агатовых плитах пола длинной галереи.
Хансит с трудом поднялся, весь в ушибах от падения, и попытался снова бежать. Но больная нога не хотела держать его и снова подвернулась, он очень неудачно упал. Из-за серьезного растяжения Хансит не мог встать. Однако он умудрился вновь подняться и заковылял вдоль по галерее, опираясь одной рукой о стену.
Добравшись до выхода и миновав генератор, эфиоп услышал разносившийся по туннелям звук текущей воды. Теперь он стал куда громче — низкий, вибрирующий рев, почти заглушающий тихое гудение генератора.
— Господи Иисусе, Святая Дева, спасите меня! — взмолился монах, с трудом тащась по туннелю. По дороге до нижнего уровня он упал еще дважды.
Он пополз вперед на четвереньках и в свете электрических ламп, развешанных в ряд под потолком, различил под собой бассейн водостока. Сначала Хансит не узнал этого места — так оно изменилось. Уровень воды уже достиг мощеного пола, на котором он стоял на коленях. Вода бурлила, обратившись в сплошной водоворот, и вытекала в сточное отверстие с той же скоростью, что и прибывала с дальней стороны туннеля, от выхода. Плавучий мост был наполовину затоплен, бревна толкали друг друга, ворочались и пытались вырваться из связывающих канатов, как горячие кони с привязи.
Ревущая река мчалась от заводи Таиты по дальнему ответвлению туннеля через сток. Коридор стремительно заполнялся водой, она поднялась уже до середины стен — но Хансит знал, что другого выхода из гробницы нет. Каждый момент промедления только ухудшал ситуацию.
— Я должен выбраться отсюда.
Он заставил себя подняться и ступил на мост, но тот так бешено плясал под ногами, что не было никакой возможности устоять в вертикальном положении. Монах опять упал на четвереньки и пополз, с трудом перебираясь с одного бревна на другое.
— Господь и святой Михаил, пожалуйста, помогите мне, — вслух молился он. — Не дайте умереть такой смертью!
Хансит добрался до противоположного берега стока и зашарил по неровной стене туннеля, ища, за что бы ухватиться.
Наконец пальцы его нащупали выступ, и монах подтянулся на стене, но нижнюю половину его тела увлекал за собой мощный поток бегущей воды. Какое-то время эфиоп держался, борясь с течением и не в силах продвинуться вперед ни на дюйм. Хансит понимал, что, когда руки ослабнут, его тут же смоет обратно в сток и засосет в ужасные черные глубины.
