Авиатор - Колфер Йон (бесплатные версии книг .txt) 📗

Прямо под ним шла муштровка отряда караульных. И на Стене Большого Соленого — Конор был уверен, что видит это, — между наблюдательными постами большими шагами расхаживал отец; темный плащ хлопал у него за спиной. Возникло искушение окликнуть его; но нет, к чему подставлять себя под наказание за очередной проступок?

«Конор, я, конечно, могла бы обойти весь мир в поисках другого сумасбродного ученого, но сомневаюсь, что найду равного тебе».

Эхо этих слов прозвучало в сознании, вызвав у него улыбку.

Мысли Конора прервал регулярно повторяющийся звук, доносившийся изнутри башни: кто-то поднимался по каменным ступеням. Сколько раз он ни сидел тут, на высоте, единственными шагами, которые Конор слышал — кроме собственных, — были шаги отца, поднимающегося, чтобы согнать его вниз. Однако сейчас Деклан Брокхарт находился на пятнадцать метров ниже, на Стене, и, следовательно, это был не он.

Конор слегка изменил позу — насколько это позволяло ограниченное пространство — таким образом, чтобы, повиснув на вьющихся растениях, заглянуть сквозь обитое свинцом стекло бойницы. Ветер взъерошил волосы, когда он высунулся из укрытия, и внезапно Конор очень ярко вспомнил, для чего принимал точно такую позу, когда был маленьким мальчиком.

«Я притворялся, будто лечу, — он улыбнулся этому воспоминанию. — Скоро нужда притворяться отпадет. Мы с Виктором построим машину, и я пролечу на ней мимо окна Изабеллы».

Внутри башни двигалась чья-то фигура Сначала Конор увидел лишь тень, трепещущую из-за того, что источник света находился в движении, а потом и сам фонарь. Его держали совсем низко, чтобы освещать лишь ступени. Отблески света скользили по складкам одежды и лицу. В глаза бросилось что-то красное. Да, красный крест. Потом стали видны тяжелый лоб и сверкающие глаза. Бонвилан.

Конор замер, точно горгулья. [59] Бонвилан обладал почти нечеловеческой восприимчивостью. Он мог в бушующем море разглядеть голову тюленя. Маршал имел все основания не одобрить того, что Конор болтается так близко к апартаментам короля, и полное право застрелить его как предателя.

«Буду сидеть, не дыша и не шевелясь, пока маршал не отойдет подальше, а потом сразу домой».

Зрелище резко расчерченного тенями лица Бонвилана погасило радость этого вечера. На том бы, наверное, и закончились приключения дня, если бы в свете фонаря не мелькнуло еще кое-что. Кое-что, хорошо знакомое Конору. Револьвер с длинным дулом и украшенной перламутром рукоятью, зажатой в руке Бонвилана.

Никаких сомнений, это кольт Виктора «Миротворец». Чрезвычайно любопытно. Зачем маршалу Бонвилану красться по служебным переходам замка с пистолетом Виктора в руке?

«Ты ошибаешься. Это не может быть кольт Виктора».

Однако пистолет был тот самый. Острый взгляд Конора разглядел достаточно деталей, чтобы понимать — он не ошибся. Множество раз он внимательно изучал этот пистолет, затуманивая дыханием стекло ящика, в котором тот хранился.

«Тут может быть тысяча объяснений. Что с того, что тебе неизвестна причина? Это не означает, что ее нет».

Все правильно и разумно. Однако Конор был мальчиком и ученым, то есть относился к самому любопытному племени человеческих существ. Он не мог просто отвернуться от увиденного, как не мог бесстрастно пройти мимо открытой двери. Если в руке Бонвилана пистолет Виктора, значит, Виктор должен узнать об этом. Учитель Конора давно подозревал, что маршалу доверять нельзя, и вот оно, доказательство.

Конор выждал несколько мгновений, пока последние отблески света фонаря Бонвилана проплясали мимо и за маршалом сгустилась тьма, а потом, словно обезьяна, закачался в бойнице, держась за длинные стебли. Если бы его родители стали свидетелями этого зрелища, их точно хватил бы удар.

Скрипело ли окно, когда он в прошлые свои набеги уходил отсюда? Он точно не помнил, поскольку тогда это не было жизненно важно. Он осторожно толкнул его. Никакого скрипа, просто еле слышный скрежет проржавевших петель. Достаточно безопасно. Он проскользнул внутрь руками вперед и стал перебирать ими по полу, пока ноги тоже не сползли на пол.

Конор скорчился на шероховатом граните, внимательно прислушиваясь. Звук собственного дыхания, отражающийся от стен, казался ужасно громким. Бонвилан наверняка мог услышать его.

Но нет. Маршал продолжал шагать в прежнем темпе, впереди были видны слабые отблески света. Конор развернулся в ту сторону и по винтовой лестнице на четвереньках последовал за Бонвиланом, пригнувшись к полу и руками нащупывая дорогу.

Этот переход выводил к служебной двери апартаментов короля Николаса, которая была заперта и охранялась, когда король находился у себя. Однако, выглянув из-за угла, Конор увидел, что дверь широко распахнута и охраны нет. Значит, и короля внутри нет. А если так, то зачем Бонвилан прокрадывается туда, вооруженный пистолетом, принадлежащим совсем другому человеку?

«Может быть тысяча причин. Ты многого не знаешь. Например, король Николас мог пожелать сделать для Виктора дубликат пистолета, для полноты набора. Подарок на день рождения».

Маловероятно, но возможно.

Конор прокрался через дверной проем, любопытный, как бесхвостые кошки, племя которых во множестве расплодилось на острове. Свет впереди был еле различим, но не двигался. То ли Бонвилан услышал что-то, то ли замер, прислушиваясь. Что делать? Ждать или продолжить путь?

У Конора свело живот. По-хорошему, ему следовало вернуться. Прямо сейчас. Вмешиваться в дело маршала… это чревато серьезными последствиями. У Бонвилана не задержится объявить его изменником, немало добрых людей оказались за решеткой и за меньшие проступки.

«Но как же револьвер? Револьвер Виктора…»

Еще несколько шагов, и Конор решил призвать на помощь все свое благоразумие.

«Я только выгляну из-за следующего поворота и уйду. Никакого риска».

Это было не совсем так, тем не менее Конор двинулся дальше, по-прежнему ощупывая пол руками, прижимаясь к стене и полу, держась в глубокой тени. В конце концов он медленно высунул голову из-за последнего поворота лестницы.

Бонвилан опережал его шагов на десять — двенадцать; фонарь стоял у его ног, отбрасывая вверх острые треугольники света. Лицо маршала приобрело демонический вид, но все дело было в том, под каким углом падал на него свет. Несомненно.

Внезапно Бонвилан повернул голову в направлении Конора, и мальчик с трудом поборол инстинктивное желание вскочить и убежать. Разглядеть его, окутанного тьмой, было невозможно. Он замер, затаив дыхание, а потом внезапно осознал, что движение маршала было связано с желанием не бросить взгляд в сторону лестницы, а придвинуть ухо ближе к стене. Он прислушивался к чему-то. Или скорее к кому-то. И еще одна деталь: в левой руке он сжимал что-то темное. Свет мигнул чуть под другим углом, и Конор внезапно понял, что это кирпич, который маршал вынул из стены и теперь стоял, подслушивая разговор в королевских апартаментах.

Звук голосов достигал лестницы, и благодаря акустике орудийной башни Конор узнал их, как, несомненно, и Бонвилан.

«Голос короля. И Виктора. Значит, маршал шпионит за королем».

Закрыв глаза и напрягая слух, Конор пытался разобрать смысл слов, а ведь на самом деле ему следовало сделать одно — немедленно рвануть с места со всей скоростью своих молодых ног. И не куда-нибудь, а к отцу.

В королевских апартаментах Виктор Вигни расположился у камина в одном из кресел в стиле Людовика XV. Парадная дверь распахнулась, и вошел король, неся поднос с двумя высокими стаканами охлажденного пива, один из которых с большой помпой и поклонами предложил Виктору.

— Фантастика! — сказал Виктор, сделав большой глоток. — Холоднее, чем задница полярного медведя. Надо полагать, холодильник работает на славу.

Николас сел и отпил из своего стакана.

— Превосходно, хотя аммиак — вещь довольно опасная. Немцам нужно подыскать новый газ.