Пришельцы - Алексеев Сергей Трофимович (книги читать бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Однако предаваться чувствам и собственным ощущениям в первые недели жизни в Урочище особенно-то было некогда. Следовало оправдывать легенду, отработанную в конторе, то бишь обзаводиться скотом, ремонтировать технику, пахать и сеять ячмень и овес на фураж. Одним словом, внушать своей ежедневной жизнью, что на ферму пришел настоящий хозяин. По новым документам Поспелов был уроженцем Карельской АССР из города Кондопога, а его жена Татьяна, финка по национальности, из Сортовалы. То есть не чужие пришли в эти земли обетованные, а как бы свои, волею судьбы унесенные когда-то в дальние края.
Конечно, в течение нескольких дней пришлось обставлять и обустраивать дом, и, главное, наделать удобных тайников, где следовало спрятать до времени большое количество аппаратуры, спецтехники, в том числе и компьютер, поскольку для начинающего фермера держать его открыто было бы слишком. А кроме того, установить во всех комнатах и помещениях вплоть до скотного двора незаметную охранную сигнализацию, которая не звенит, не ревет в случае проникновения посторонних, но тихо записывает на аудио-и видеопленку и в критической ситуации без всякого участия человека передает по космической связи сигнал тревоги в контору. И устроить конспиративные встречи с двумя агентами, внедренными сюда Зарембой после исчезновения самолета АН-2 и теперь переданными на связь Поспелову. Один носил кличку Ромул, жил в Верхних Сволочах и работал сельским фельдшером, другой, разумеется, Рем, был завклубом в Нижних Сволочах. И оба были женщинами… Пока что они собирали информацию в виде сельских сплетен и бабушкиных сказок, однако могли сослужить хорошую службу в период адаптации супружеской пары в Урочище: что там поговаривают в народе по поводу новопоселенцев-фермеров?
Однажды вечером Георгий взял спиннинг и отправился на озеро к мысу, выступавшему с южной сопки: лед сошел совсем недавно и рыба неплохо играла у самой поверхности полой воды. Играла, но почему-то никак не желала брать ни блесну, ни «обманки», сделанные в виде насекомых и мышей. Он хотел уж возвращаться домой – наступило как раз то неуютное состояние природы, когда солнце опустилось за сопку, – однако почувствовал пристальный человеческий взгляд из прибрежных кустов. Сомнений не оставалось: кто-то крадучись наблюдал за ним, почти неслышно передвигаясь следом, и это было любопытно, если учесть, что на тридцать километров вокруг нет ни одной живой души. Уже для проформы бросая спиннинг, Поспелов спокойно выжидал дальнейшее развитие ситуации и прикидывал, кто это мог быть. И получалось, что кроме старого хозяина Ворожцова больше некому. Из ревности, из жалости к своему оставленному поместью пришел, возможно, попытается теперь пугнуть его из кустов, устроить какую-нибудь «пионерскую» шутку с воем, с белой тряпкой, с диким смехом.
Прошло минут двадцать, стало совсем сумеречно, а Ворожцов по-прежнему таился в кустах либо призрачной тенью двигался вдоль берега. Поспелов достал сигареты и решил прервать эту игру.
– Ладно, хватит прятаться! – сказал громко. – Иди покурим!
За спиной ни звука, но взгляд будто стал еще пронзительнее и острее, как если бы человек прицеливался и смотрел сейчас через прорезь. Непроизвольный легкий холодок пробежал междулопаток, и глаз сам по себе избрал направление, куда безопаснее всего сделать прыжок, чтобы не сорваться со скользких камней в воду.
Георгий медленно прикурил, растянул сигарету и обернулся…
На обрыве, метрах в восьми, стояла свинья, высокая на ногах, с громадной головой, висячими ушами и плоская, как камбала. Взгляд был внимательный, человеческий, пытливый… Поспелов сделал два шага в гору, и тут эта скотина внезапно завизжала, да так, что захолодела душа. Будто резали ее! Тем более, усиленный звучным эхом, визг этот показался громогласным.
– Понял, ты – ведьма! – сказал он. – Гоголевская героиня. Я тебя узнал, и потому смойся с глаз. Исчезни, нечисть! Иначе схожу за ружьем и пущу на шашлык. Или перекрещу тебя и улетишь отсюда к чертовой матери.
Кажется, человеческий голос ее успокаивал или завораживал. Свинья перестала кричать, негромко захрюкала и потрусила, однако же, следом за Георгием. Долина между сопок, что, собственно, и называлось Урочищем, после захода солнца быстро заволакивалась сумраком, словно темной водой, и пока Георгий шел к светящимся окнам дома, свинья пропала из виду и слышался лишь ее мелкий, торопливый топот.
Он оставил калитку открытой и пошел через черный ход, выводящий сразу на кухню.
Татьяна готовила ужин под финскую речь, доносящуюся из динамиков магнитофона.
– Жена, иди принимай скотину! – ,засмеялся Поспелов. – Определяй на место. А я посмотрю, какая ты хозяйка, какая фермерша.
Она вопросительно посмотрела, убавила звук, подбоченилась.
– Где тебя носит? Где носит-то? Рыбак!.. Только бы удочку в руки и из дома бежать.
По легенде она должна была играть роль несколько сварливой и достаточно властной женщины, старающейся загнать мужа под каблук. По разумению конструкторов, жена-финка после восьми лет супружества обычно такой и становится, поскольку мужья к этому сроку теряют интерес к семейной жизни и поглядывают на сторону.
– Нет, правда! – заверил Георгий. – К нам свинья приблудилась, у ворот стоит.
– Ты-то ни к кому не приблудился? – проворчала она, однако стала менять шлепанцы на калоши – самую удобную обувь в крестьянском хозяйстве.
В свою очередь Поспелов обязан был прослыть скрытным бабником – это самый лучший предлог, чтобы появляться в соседних селах, особенно не афишируя, к кому и зачем. Тем более, оба агента – женщины. Замкнутая жизнь на ферме из-за отдаленности помешала бы работе, а ему следовало часто быть на людях, знакомиться, с кем-то заводить дружбу, иногда выпивки, тащить к себе в гости кого нужно. Первый семейный скандал они уже запланировали с Татьяной, для чего Георгий познакомился и весьма навязчиво полюбезничал с молоденькой продавщицей из Верхних Сволочей. В следующий раз ее следовало прокатить по селу на своей «ниве» и сунуть дешевенький подарок в виде бус или сережек то, что носят на виду. Потом Татьяна поедет за продуктами, увидит и покажет, как заманивать чужих мужей. Продавщице это пойдет только на пользу, ибо, стоя за прилавком, неизвестно что продает – товар или себя.
