Вирус «Reamde» - Стивенсон Нил Таун (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
– Правда?
Он взглянул на Юйсю, но та уже давно и крепко спала, чуть приоткрыв рот. Чонгор вдруг заметил, что она очень красива: как Мадонна в церкви. Когда Юйся бодрствовала, ее энергия и сила характера затмевали всё, и черт лица было по-настоящему не разобрать. Примерно так же не видишь стеклянной оболочки лампы, пока та горит. В иной вселенной Чонгор увлекся бы ею, а тут пусть остается ему младшей сестрой.
Он поймал на себе взгляд Марлона. На «Сел-ане» Чонгор несколько раз замечал (по крайней мере ему так казалось), как между Юйсей и Марлоном проскальзывала нежность, и гадал, случится ли у них любовь, но беспощадные условия исключали всякую возможность романтических отношений. Рассчитывал ли Марлон, что теперь все изменится? Если да, приревнует ли он за этот долгий взгляд? Однако ничего подобного на его лице Чонгор не заметил. Сам же он плохо умел скрывать чувства и надеялся, что Марлон поймет его правильно.
– В смысле «ништяк»? У тебя есть план?
– Мне надо в ванбу – узнать, как дела в Торгаях. Думаю, я смогу раздобыть кучу денег.
– На билеты в Манилу хватит?
Марлон разулыбался – наивность Чонгора его очень повеселила.
– Более чем.
Ричард Фортраст увез Оливию в район под названием Джорджтаун неподалеку от аэропорта. Посреди одного из кварталов он сбросил скорость и показал то самое здание, откуда две с лишним недели назад похитили его племянницу и некоего Питера Кертиса, затем подъехал к питейному заведению, перед которым выстроился длинный ряд «харли-дэвидсонов». Старшая барменша – колоритная, вся в татуировках дама – поприветствовала его по имени, спросила, есть ли новости, и нахмурилась, когда Ричард отрицательно мотнул головой. Заняли последний свободный столик. Официантка знала, что закажет Ричард, а меню принесла для Оливии и Джона. Оливия уже морально приготовилась к бутылке водянистого американского пива, однако с удивлением обнаружила полторы дюжины сортов, в том числе эля и стаута, притом разливных. Она заказала пинту светлого эля и салат, Джон Фортраст – бутылку «Пабста» и гамбургер. Видимо, это напомнило братьям о каком-то давнем споре.
– Мы в городе, где можно есть все, – заметил Джону Ричард. – Ну не умрешь же ты от… а, ладно. – Он взглянул на Оливию, сообразив, что теперь не время для старых и, судя по всему, давно бессмысленных препирательств.
– Не люблю острое, – упрямо проворчал Джон.
– Это в самом деле бар для работяг – синих воротничков, или так – стилизация? – поинтересовалась Оливия.
– И то и другое, – ответил Ричард. – Начинали как стилизацию. Несколько лет назад, до кризиса, у молодежи за двадцать была мода приезжать сюда в спецовках и комбинезонах. Так хорошо ездили, что за ними потянулись настоящие работяги. Потом экономика рухнула, продвинутые юноши сами вдруг оказались работягами, и, по-видимому, уже навсегда. Здесь парни от станка. У них, правда, цветные ирокезы, университетские дипломы, да и станки они программируют на компьютерных языках. Я думал, как бы их назвать. Пожалуй, лазурными воротничками.
– А много ли сюда заезжает клиентов частного терминала?
– Вы не поверите.
Принесли заказ. Разговор на время стих, затем Оливия поведала свою историю, старательно не упоминая, на кого работает (хотя и без того было ясно), и объяснила, откуда знает то, что знает.
– Многого рассказать не могу. Я скорее рассчитывала узнать что-то полезное от вас. А поскольку вам уже известны имена Соколова и Иванова, я делаю вывод, что еще не совсем потеряла нюх.
Ричард достал айпад и показал ей снимки бумажного полотенца с письмом Зулы. Оливия так и впилась в записку глазами.
В определенном смысле Зула и русские – ложный след. МИ-6 они абсолютно не интересовали. МИ-6 охотилась за Джонсом и за любыми разведданными, которые могла получить попутно. В Сямыне операция складывалась неплохо, но тут пришли русские и всё испортили. История с «Т’Эррой» и «REAMDE» Оливию отвлекала; зависание в байкерском баре с создателем и главой Корпорации-9592 годилось лишь как приятное времяпрепровождение, путать которое с продуктивной деятельностью не следовало. Поэтому Оливия придерживалась основной рабочей линии. А после долгого и затратного преследования в Замбоанге – официально одобренной миссии (тяжелой и опасной для людей Шеймуса), которая, по всей видимости, привела к нескольким смертям, – Оливия воспринимала побочные линии крайне скептично. Однако у нее было смутное предчувствие, что бокал пива в компании Ричарда Фортраста в будущем принесет гораздо больше пользы, чем поездка в Манилу. Почему, она не могла объяснить. И по той же причине ломала голову, по какой статье пустить расходы на этот ужин. Впрочем, придумывать не пришлось: Ричард расплатился за всех, а потом отвез ее в отель.
Лишь к одиннадцати часам следующего утра она приступила к САГ – Североамериканскому гамбиту, как назвала версию, согласно которой Джонс на угнанном самолете добрался прямиком до Америки. Ее контактные лица здесь, в сиэтлском офисе ФБР, очевидно, контролировались из Вашингтона, а там версию приняли всерьез и решили отработать. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо, что теория понравилась, причем настолько, что под нее выделили ресурсы. Но вел этот проект явно бюрократ, сильно замороченный на контроле человек с технарским складом ума. Другими словами, не Шеймус Костелло. В Вашингтоне гробили силы на повтор работы, неделю как проделанной в МИ-6: на моделирование предполагаемого полета. Всё новые и всё лучшие «средства задействовались», всё более «сверхпрофессиональные специалисты подключались к делу» – об этом Оливии сообщали через вторые и третьи руки. Судя по тону писем и выражениям лиц, ей следовало высоко это ценить. Однако тут, в тысячах миль от столичных конференц-залов (вот где кипела настоящая работа!), эти старания давали нулевой результат, а время уходило. Только через сутки после встречи с Ричардом Фортрастом она получила доступ к некоторым данным, необходимым для серьезной работы по САГ: к списку бортовых номеров частных самолетов, приземлившихся в США в предполагаемое время (то есть недели полторы назад), и к детальным космоснимкам глухомани американского северо-запада, на которых компьютерный алгоритм обнаружил белые объекты, напоминающие корпус самолета.
Вскоре после полудня пришло сообщение от Ричарда Фортраста: тот просиживал штаны на автобусной станции в паре кварталов отсюда и спрашивал, как насчет чашечки кофейку. Оливия с головой ушла в срочную работу, но ее слишком уж дразнило загадочное предложение и очень хотелось кофе. К тому же Ричард – приятная компания. Она спустилась на лифте и пешком дошла до станции, где обнаружила сидящих на скамейке Ричарда и Джона, которые читали «Нью-Йорк таймс» и «Ридерз дайджест» соответственно и ждали автобус из Спокана – тот задерживался из-за погоды на перевале Сноколми. Из своей крепости в Айдахо решил приехать и провести немного времени со старшими братьями Джейкоб Фортраст.
– Чувствует себя бесполезным, – по-родственному бесстрастно и безжалостно объяснил Ричард его поведение, – а когда понял, что в Китай мы все-таки не летим, сел в автобус и поехал.
Он посмотрел на Оливию поверх очков и прочел в ее глазах не высказанные из вежливости вопросы: «Разве у него нет машины?» и «Неужели он такой бедный, что нет денег на авиабилет?» Ричард сложил газету и кратко познакомил Оливию с системой воззрений Джейка. Излагал он ее, по-видимому, не в первый раз, и потому хотел объяснить предельно ясно. Нарочито невыразительным тоном Ричард давал понять, что полностью не согласен с Джейком, однако поделать ничего не может, а обсуждать очевиднейшую нелепость нет смысла.
Вскоре после этого короткого инструктажа подъехал автобус, и из него вместе с вереницей пенсионеров, представителей нацменьшинств, детей, не имеющих пока водительских прав, и разных неблагополучных персонажей выбрался Джейк. Оливия, несмотря на старания Фортрастов, остро ощущала себя лишней, однако прогулялась с ними до книжного магазина, который Джейк хотел посетить. Поскольку верил он во всякую ересь, Оливии стало особенно любопытно, почему Джейк первым делом идет в книжный. Во всяком случае, прогулка помогла ей наладить контакт. Оливия не представляла, как этот человек отреагирует на ее азиатскую внешность, однако Джейк оказался душевным, открытым и даже называл себя психом и чокнутым – видимо, чтобы Оливия (вернее, Лаура, как она все еще представлялась) чувствовала себя менее скованно. Джейк был полностью в курсе последних событий в истории с Зулой и знал, при чем тут Лаура. Всю дорогу в автобусе он обдумывал ситуацию и теперь сыпал вопросами и версиями, говорившими об остроте и живости его ума.
