Жангада. Кораблекрушение «Джонатана». - Верн Жюль Габриэль (читать хорошую книгу полностью txt) 📗

Фрагозо — комедийный образ. Его забавные шутки и неистощимое остроумие вносят в роман жизнерадостный народный юмор. Подобные же персонажи встречаются и в других книгах Жюля Верна. Доктора Фергюссона в полете над Африкой сопровождает преданный Джо; Филеаса Фогга в кругосветном путешествии — вездесущий паспарту; профессора Аронакса в подводном плавании — верный Кон-сель; Сайреса Смита — добродушный Наб, и т. д. Все они, не исключая и Фрагозо, напоминают веселых разбитных слуг из французской классической комедии.

В молодые годы Жюль Верн прошел театральную выучку под руководством Александра Дюма. Опыт драматурга сказывается и в композиции его романов, и даже в группировке действующих лиц. Обычные персонажи французской комедии — две пары влюбленных, пожилые родители, верный друг или родственник главного героя, коварный злодей, не устающий строить козни,— могут быть узнаны и в «Жангаде».

Рядом с Фрагозо — хорошенькая мулатка Лина, скорее подруга, чем горничная сеньориты Миньи, дочери Жоама Гарраля. Фрагозо с Линой и Минья со своим женихом Маноэлем Вальдесом составляют две пары влюбленных, Жоам с Якитой — традиционную супружескую чету. Их сын Бенито, исполняющий во время путешествия роль гида, делает все возможное, чтобы защитить отца от происков злодея Торреса. Если упомянуть еще старую служанку Сибелу и лоцмана Араужо, будет очерчен основной круг действующих лиц.

Характеры героев заранее заданы. Их взаимоотношения обусловлены сценическими канонами. В этом смысле ничего нового Жюль Берн не придумал. Но, как всегда, его выручает незаурядное мастерство рассказчика, умение построить неожиданный, захватывающе интересный сюжет, подчиненный научно-просветительному замыслу. В данном случае — описанию экзотической природы, своеобразного быта и нравов многонационального населения Бразилии.

Богатый фазендер (владелец плантации) Жоам отличается душевным благородством и безупречной честностью. Однако он не решился открыть жене и детям свое прошлое. Для всех окружающих он — Гарраль, а не Дакоста, и никто не знает о вынесенном ему двадцать три года назад смертном приговоре. Согласившись выдать свою дочь за врача беленского гарнизона (город Белен находится в устье Амазонки), Жоам не может противиться желанию жениха устроить свадьбу в доме его родителей.

Фазенда Гарраля расположена неподалеку от перуанского селения Икитос — в верхнем течении Амазонки. От Икитоса до Белена восемьсот лье (3200 километров) речного пути. При отсутствии пароходов жангада — огромный плот, своего рода плавучая деревня, из цельных стволов — самый удобный и безопасный способ сообщения. Кроме того, это путешествие с лихвой окупится: строевой лес, срубленный для плота, можно будет продать в Белене. Казалось бы, все ясно. Но Жоам Гарраль колеблется. К удивлению домочадцев, он не сразу дает согласие построить жангаду и пуститься всей семьей, в сопровождении многочисленных слуг, вниз по Амазонке.

С первых же страниц возникает предчувствие тревожных событий. Появление зловещего Торреса с шифрованным письмом, а затем непонятные колебания Гарраля завязывают узел интриги, который стягивается все туже по мере развития действия.

Автор сразу же дает понять, что Гарраль и Торрес — антагонисты. Нельзя усомниться в отличных человеческих качествах почтенного фазендера, равно как и в низменных побуждениях прожженного авантюриста, хотя читатель еще не знает, почему Жоам не в восторге от предстоящего путешествия и почему Торрес читает со злорадством шифрованное письмо.

Какого сорта эта личность, показывает его постыдная профессия, оставшаяся в наследство от испанского и португальского владычества. Торрес — охотник за беглыми неграми. Несчастных рабов, скрывавшихся от жестоких плантаторов в амазонских дебрях, травили псами, вылавливали и доставляли владельцам так называемые «лесные стражники». Вербовались они из подонков общества. В ту пору, когда оба американских континента были уже охвачены аболиционистским движением, заниматься охотой на людей соглашались лишь отпетые негодяи. Принадлежность к этой малопочетной профессии уже сама по себе говорит о низости Торреса. И если ему посчастливилось узнать тайну Жоама Гарраля, то он, конечно, ни пе-ред чем не остановится, чтобы извлечь для себя максимальную выгоду.

Такова экспозиция романа. Читатель с нетерпением ждет, что будет дальше, а Жюль Верн не торопится удовлетворить его любопытство. Пока жангада спускается по течению Амазонки, путешественники знакомятся с историей географических исследований и колонизации Бразилии, с обычаями индейских племен и населением прибрежных городов, с животным и растительным миром этой богатейшей страны, где большая часть аборигенов была уничтожена португальскими завоевателями.

Но как только Торрес где-то на середине пути оказывается в числе пассажиров жангады и пытается сначала хитростью, а потом шантажом и угрозами добиться желаемого — стать мужем Миньи и наследником Жоама,— темп повествования убыстряется, события сжимаются во времени, спокойные описания и неторопливые рассуждения уступают место динамическому приключенческому действию. Все дальнейшее — борьба с Торресом и его бесславная гибель, перипетия с шифрованным письмом и счастливое спасение Дакосты — изложено с нарастающим драматическим напряжением.

Понятно, почему книги Жюля Верна так легко поддаются инсценировкам. Он сам переделывал свои романы в пьесы, и эти пьесы выдерживали сотни представлений в театрах разных городов и стран. А в последние десятилетия по мотивам «Необыкновенных путешествий» создано немало кинофильмов, обошедших экраны всего мира.

Сюжет «Жангады», одного из лучших образцов географического приключенческого романа во французской литературе XIX века, положен в основу мексиканского цветного фильма «Тайна Жоао Кар-раля».

Жюль Верн умер в 1905 году, оставив десять неопубликованных книг. В последних интервью он говорил журналистам о своем завещании, согласно которому его неизданные произведения будут выходить, как обычно, по две книги в год, пока не исчерпается запас рукописей.

Подготовкой к печати неопубликованных романов занимался сын писателя, Мишель Верн, унаследовавший его литературный архив. Выполняя волю отца, он выпускал каждое полугодие, как это делалось на протяжении сорока двух лет, новый том «Необыкновенных путешествий».

При жизни писателя каждая его книга проходила пять-шесть, а случалось и больше корректур. Окончательный текст сильно отличался от первого варианта, отданного в набор. Отсюда можно заключить, что посмертные произведения при подготовке к печати неизбежно должны были подвергаться правке и редактированию.

Мишель Верн, взявший на себя эти обязанности, был человеком литературно одаренным, о чем свидетельствует хотя бы тот факт, что он написал в соавторстве с отцом фантастическую новеллу «В XXIX веке. Один день американского журналиста в 2889 году». Но до какой степени доходило его редакторское вмешательство и привлекал ли он к работе над рукописями других литераторов, нельзя сказать ничего определенного. Неизвестно также время написания каждой из посмертно опубликованных жюль-верновских книг и как выглядел ее рукописный оригинал.

Пока архив писателя остается закрытым для исследователей, на все эти вопросы можно отвечать только предположительно [51].

Как бы то ни было, романы, изданные в последнюю очередь, потребовали, по-видимому, большей доработки. К таким вещам относится и «Кораблекрушение «Джонатана».

Мишель Берн или кто-то другой (предположительно называют Андре Лори) дописал или обработал незаконченную черновую рукопись. Это отнюдь не снижает ценности романа. Ведь не отказался же в свое время Жюль Берн написать вместе с Андре Лори «Найденыша с погибшей «Цинтии»! Но и в этом случае мы не можем установить, какова была доля участия того и другого писателя в совместной литературной работе.

По сюжету и стилю «Кораблекрушение «Джонатана» — роман типично жюль-верновский. Единственно, что его отличает от других книг, входящих в многотомную серию,— обилие философских рассуждений, пристальное внимание к вопросам социологии, государства и права. Книга несколько перегружена подробным изложением взглядов главного героя. Не свободна она и от повторов. Одно из двух: либо редактор «перестарался» и много добавил от себя, либо недостаточно тщательно выправил рукопись. Но так или иначе, он не отступил от духа подлинника: «Кораблекрушение «Джонатана» не противоречит идейной направленности и политическому подтексту поздних романов Жюля Верна.