Берег Скелетов - Дженкинс Джеффри (мир бесплатных книг txt) 📗
Сознавая, что рискую выдать местоположение подводной лодки шумом, я тем не менее приказал продуть балластные цистерны. Во время этой операции рядом с «Форелью» разорвалась еще одна серия бомб, рассчитанных на глубину, на которой лодка шла раньше; если бы мы не изменили глубину, с нами было бы все кончено.
«Форель» проплыла над небольшой возвышенностью, и я, еле сдерживая волнение, приказал:
— Право на борт! Сто десять футов!
«Форель» легла на дно. Заполнив правые балластные цистерны, я заставил лодку накрениться на пятнадцать градусов и прижаться к краю шельфа — так человек укрывается за песчаным холмиком от угрожающей ему опасности. Судя по далеким беспорядочным взрывам, эсминцы потеряли лодку. Теперь нам оставалось смирнехонько лежать на дне впадины, и надеяться на лучшее.
Еще целых девять часов эсминцы рыскали над «Форелью» в тщетных попытках обнаружить ее. И целых девять часов мы слушали взрывы и грохот тяжелых глубинных бомб. Кажется, итальянцы подняли со дна морского между «Форелью» и островом Капри все, что можно было поднять. Не сомневаюсь, что над нами действовало одновременно не меньше пяти миноносцев. Но вот вскоре после полуночи на конец наступила тишина. Тем не менее я решил выждать еще час на тот случай, если итальянцы лишь сделали вид, что отказались от преследования, и только после этого подняться на поверхность. В час тридцать я отдал соответствующий приказ. Ночь выдалась темная, и если бы даже эсминцы сторожили нас где-нибудь поблизости, я бы все равно не заметил их. Впрочем, как и они нас. Надо было поскорее убираться из Тирренского моря, и «Форель» на полной скорости направилась к Мальте.
Мы всплыли внутри гавани, подняли наш опознавательный сигнал и медленно пошли к осажденному острову, выглядевшему до странного мирно в лучах утреннего солнца. Матросы вырядились в парадную форму, но на их ухмыляющихся физиономиях явственно читалось, что думают они не о какой-то там славе, а о предстоящей выпивке на берегу. Питерс, натянув комбинезон прямо на форму, нарисовал на левой стороне рубки изображение полусогнутой руки, показывающей «нос», прибавив его к ряду таких же рисунков, количество которых соответствовало количеству потопленных нами кораблей. Теперь к ним добавлялся итальянский линкор.
Питерс позаимствовал рисунок с моего маскота, который я приобрел когда-то в деревушке Лоффинген, близ Шварцвальда. По-моему, это был корень папоротника, отдаленно напоминавший человеческую руку. Этот талисман всегда был со мной в боевых походах, и Питерс воспроизводил его на боевой рубке — разумеется, с некоторыми отступлениями от оригинала. Рисунку Питерса и обязана наша «Форель» тем, что на базе Лацаретто ее ласково называли «Ручка».
Здесь нас встретил и как героев. Но я чувствовал себя край не усталым, ни похвалы, ни приветственные гудки, ни присутствие на встрече самого командира базы не могли ободрить меня.
— Молодец, Джеффри! — бодро воскликнул командир базы, ступив на борт лодки. — Ну-ка выкладывай, как и что! Письменный рапорт подождет. Только для моего личного сведения.
Он пристально всматривался в меня, отмечая, вероятно, и морщинки в уголках губ, и щетину на подбородке, и характерную для подводников бледность.
— Я также хочу сообщить тебе кое-что для твоего личного сведения.
Командир тут же увез меня. У себя в каюте он прежде всего налил мне джина, усадил меня в свое любимое кресло, и я сразу почувствовал, как покой и усталость обволакивают меня, словно мантия.
— Я, конечно, надеялся, что ты выполнишь задание и потопишь линкор, — заявил командир, — но не предполагал, что ты вернешься… Да, да, не предполагал… — подчеркнул он, бросив на меня испытующий взгляд.
— Послушайте, — начал было я резким тоном, но вовремя остановился, сам удивляясь тому, как расшатались у меня нервы. Я хотел доложить, как мы укрылись во впадине, о том, как мучительно было дожидаться на дне моря окончания бомбежки, а вместо этого сказал: — Трудно нам пришлось, что и говорить, но, на наше счастье, макаронники не смогли засечь позицию лодки, хотя некоторый урон они все же на несли «Форели». Я пришлю вам подробный рапорт о повреждениях.
Командир по-прежнему не сводил с меня глаз.
— Следовательно, «Форель» все же может выйти в плавание?
— Боже милосердный, разумеется! — нетерпеливо воскликнул я.
Пристальный взгляд командира начал меня раздражать.
— Послушайте, — не выдержал я. — Все подробности — ну там карты, позицию, повреждения и все такое — я доложу вам после того, как приму ванну. Одна ночь спокойного сна, и я буду, готов к выходу в море.
Командир встал, отошел к иллюминатору, потом внезапно по вернулся ко мне.
— Ты не пойдешь больше в море!
Из-за сильной усталости я не сразу понял смысл его слов.
— Не пойду больше в море?!
— Да, Джеффри.
Я мрачно улыбнулся.
— Психическая травма в результате нервного перенапряжения, замедленная реакция, трясущиеся руки и все прочее?
Я залпом выпил джин.
Командир расхохотался.
— Так вот что тебя тревожит! Нет, Джеффри, дело вовсе не в том. — Он взмахнул взятой со стола телеграммой. — Возьми, читай.
«… Немедленно откомандировать самолетом распоряжение адмиралтейства…» Я с удивлением взглянул на командира.
— Что случилось? В чем я провинился?
Командир снова рассмеялся.
— Понятия не имею. Несомненно одно: адмиралтейство избавило меня от необходимости самому принять очень трудное решение, хотя я теряю одного из моих лучших боевых офицеров.
— Вы и так могли потерять его… Когда я должен вылететь?
— Пока еще я твой командир. Прежде всего ты должен хорошенько отоспаться… Адмиралтейство навесит на твою грудь очередную побрякушку, но оно не в состоянии возместить тебе недосыпание. А я могу… Капитан — лейтенант Джеффри Пэйс, кавалер ордена «За боевые заслуги» и так далее, и тому подобное! Не унывай, дружище! Встретимся позже в баре.
Вволю насладившись горячей ванной, сбрив щетину и переодевшись, я снова почувствовал себя человеком.
— «Дело первостепенной важности»! — фыркнул офицер военно-воздушных сил. Он откинул голову и саркастически захохотал, потом повернулся ко мне и сердито, язвительно добавил: — Бог мой! Да что знает это тупоголовое начальство о «делах первостепенной важности»? Вы видели наш аэродром? На нем не меньше воронок от бомб, чем морщин на лице старой проститутки! И я обязан отправить вас отсюда немедленно? Я не могу поднять с него детский змей, не то что морского офицера. — Он снова фыркнул и залпом осушил кружку пива. — Да вы знаете, что тут происходит? Макаронники и фрицы так разбомбили нас, что могут взять остров чуть ли не голыми руками, если захотят. А чтобы захватить аэродром, хватит горстки парашютистов.
