Пожиратели огня - Жаколио Луи (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Оливье и Лоран не могли удержаться от улыбки, а Дик только плечами пожал. Канадцу было досадно на друга и совестно за его суеверие. Он подошел к вождю, взял его за плечи и поднял на ноги, как малого ребенка.
— Не стыдно ли тебе, вождь? — сказал он. — Не стыдно вам всем? Ну какой же он колдун? Ну разве дался бы он вчера в плен, если б это было так?
Последний аргумент подействовал на Виллиго, тем более что Дик от него подошел к Джону Джильпингу и потребовал, чтобы тот прекратил свою музыку, потому что дикари принимают его за колдуна.
— За колдуна!.. Боже мой! — в смущении воскликнул член евангелического общества, с сокрушением воздевая к небу руки. Однако музыку прекратил.
Дундарупы, полежав в траве, выглянули снова и, убедившись, что колдун против них ничего не предпринимает, стали еще смелее и задорнее прежнего. Таким образом, смешной случай с Джоном Джильпингом не внес никакой перемены в относительное положение обоих лагерей. Теперь даже Дик начал сомневаться, удастся ли его названому брату вывести пионеров из опасных тисков. Это сомнение проскользнуло у него как-то в разговоре. Виллиго улыбнулся и сказал:
— Брат мой, отчего ты мне не доверяешь?
— Я доверяю, но мои товарищи беспокоятся, и я не знаю, чем их успокоить!
— Так скажи им, что мы будем далеко отсюда прежде захода солнца.
— Как, несмотря на дундарупов?
— Несмотря на них. Мы уйдем тихонько, и они не успеют нас хватиться.
— Не понимаю. Ты сам, должно быть, кораджи.
— Дундарупы — глупые воины… Здесь неподалеку есть кра-фенуа (трещина в земле), прикрытая ползучими растениями. Хочешь, взгляни сам!
Слово «кра-фенуа» требует объяснения.
В Австралии сохранилось множество следов различных геологических переворотов и, между прочим, много трещин и расселин в земной коре, происшедших, вероятно, от взрыва газов. Эти трещины на поверхности земли имеют обыкновенно очень небольшие отверстия, но по мере углубления в землю расширяются и образуют иногда довольно удобные подземные ходы. Глубина их достигает иногда 15-20 метров, ширина 8-10 метров, а длина доходит иногда до нескольких миль.
Но мы не советуем неопытному углубляться в подобные ходы, не зная хорошо свойств каждого из них в отдельности. Может случиться так, что человек, вступивший в кра-фенуа через узкое отверстие, сначала идет благополучно, но потом вдруг нога его обрывается, и он стремглав летит в неведомую бездну. Нужно спускаться в глубину трещин осторожно по веревке, привязанной к дереву на земле, и быть каждую минуту наготове схватиться за нее при малейшем неверном шаге.
Через такую кра-фенуа Виллиго и собирался вывести европейцев из отчаянного положения.
Для исполнения своего плана нагарнукский вождь выбрал то время, когда дундарупы станут обедать, потому что тогда внимание их будет сильно развлечено гастрономическим наслаждением.
Канадец отправился с Виллиго смотреть трещину и вернулся назад сияющий, довольный. План действия был живо разработан и сообщен европейцам. Даже осла проповедника и мула Дика являлась возможность взять с собою, отправив их предварительно в кра-фенуа с Коануком и Нирробой. Молодые воины, сведя животных в трещину и привязав их там где-нибудь, должны были вернуться назад и снова присоединиться к остальной компании.
Мистер Джон Джильпинг не без колебания расстался со своим ослом. Слезши с него, он нежно обнял его за шею и долго ласкал, как будто прощался с ним навсегда, а потом, когда осла повели, долго глядел ему вслед со слезами на глазах.
Через несколько минут оба воина скрылись вместе с ослом и мулом, не замеченные дундарупами.
Канадец высек огонь и зажег большой костер из сухих листьев и ветвей. Пламя весело разгорелось, давая знать осаждающим, что осажденные преспокойно собираются обедать, не заботясь о своем опасном положении.
Между обоими лагерями состоялось как бы безмолвное перемирие для обеда. Для дикаря нет выше наслаждения, как еда. Обжорство его доходит до невероятности. Ему мало утолить голод, он должен так наесться, чтобы дышать было трудно, не только что двигаться или говорить. По этому поводу у австралийских дикарей существует весьма характерная поговорка: на-кра-гура-пена, то есть счастлив тот, у кого живот расперло от пищи. Буквально: на — желудок, кра — распоротый, расколотый, гура — деепричастие от глагола «есть», пена — счастливый.
Такое перемирие между двумя враждующими армиями очень обыкновенно. Воюют-воюют, а потом вдруг сядут обедать друг против друга, и никогда не случается, чтобы военные действия возобновились ранее обоюдного насыщения.
Поэтому Виллиго знал, что делал, когда выбрал для бегства обеденное время. Дундарупы совершенно погрузились в приготовление пищи и оставили лишь несколько часовых для наблюдения за осажденными. Они настолько увлеклись, что даже и не заметили ухода молодых нагарнуков. Последние вскоре вернулись и доложили вождю, что мул и осел спрятаны в надежном месте.
До сих пор против европейцев и их союзников действовали одни дундарупы. Лесовиков не было видно. Те не показывались, предпочитая, должно быть, действовать тайно, и это чрезвычайно заботило и тревожило канадца. Он знал, что тайный враг еще хуже и опаснее явного, от которого все-таки можно уберечься.
Но ему и невдомек было, что не он служит предметом их злобы, что не его они преследуют, что, одним словом, не его гибель ими решена и подписана.
XI
Солнце стояло в зените. То был час, когда все на суше спит: самые цветы устало склоняют свои чашечки на ослабевших стебельках, перестав издавать свой нежный, одуряющий аромат; крикливые попугайчики смолкают и стараются укрыться в прохладной тени широколистых папоротников. Пушистые кенгуру тоже отдыхают в самой глухой чаще леса, а робкие, трусливые опоссумы еще раньше успели укрыться в этих укромных местечках; только панцирные ящерицы виднеются кое-где. Дундарупы расположились вокруг своих костров, и из-за высокой травы их совсем не видно, да и сами они перестали видеть осажденных. Лишь по временам кто-нибудь из воинов выставлял голову и, убедившись, что в лагере пионеров тихо, снова скрывался в траве.
Виллиго подал знак. Европейцам предстояло идти вперед, а австралийцы хотели идти после, когда выяснится, заметили что-нибудь дундарупы или нет.
До рощицы, где находилось отверстие кра-фенуа, было не более десяти метров, но добираться до нее приходилось ползком, чтобы не слишком колыхалась трава.
Траппер пополз с ловкостью дикаря, за ним поползли тоже довольно удачно европейцы, но бедный Джон Джильпинг никак не мог справиться со своей задачей благодаря своему обширному брюшку. Он беспомощно ерзал руками и ногами, почти не двигаясь с места, точно несчастная черепаха. Видя это, Виллиго подкрался к англичанину, лег рядом с ним в траву и знаком предложил ему взобраться к нему на спину. Бедный проповедник, не понимая, что от него требуется, положительно обмер от страха; но, к счастью, Дик в это время обернулся назад и увидел всю сцену. Он успокоил англичанина, объяснив ему, что нужно делать, и Виллиго быстро пополз по траве, таща на себе дородного эсквайра… Вскоре вся компания дотащилась до рощи, где Виллиго собрался их на время покинуть.
— Спускайтесь поскорее в кра-фенуа! — сказал он.
— Как? Разве тебя ждать не нужно? — спросил Дик.
— Нет, я вас догоню! Нужно сделать так, чтобы дундарупы как можно дольше не замечали нашего отсутствия.
Тогда Дик раздвинул кусты и обнаружил отверстие, все поросшее мхом. Оливье и Лоран спустились первые, за ними, бормоча приличные случаю тексты, боязливо спустился англичанин, подхваченный в низу трубы сильными руками Лорана, и, наконец, Дик, в несколько прыжков догнавший ушедших вперед товарищей. Сделав несколько шагов по траншее, путешественники наткнулись на осла и мула, мирно лежавших рядышком поперек дороги. Дно траншеи было ровное, гладкое, точно хорошая грунтовая дорога. Сверху над головами путников в достаточном количестве проникали в трещину солнечные лучи, пронизывая густую зелень, закрывавшую верхнее отверстие. Беглецы быстро подвигались вперед, убегая от опасности.
