Кандидат в коммандос - Тараненко Андрей (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
– Ты рассказал о золоте Депю?
Рорабек подбросил ветку в костер и посмотрел на Кейта. Кейт пожал плечами, медленно ответил:
– Нет! Депю должен был вернуться ко мне не за золотом.
– Депю не вернулся.
– Депю есть Депю.
– За десять месяцев мы смертельно возненавидели– Депю. Я только и ждал случая, чтобы безнаказанно расквитаться с ним. И такой случай представился.
Кейт перевернул фольгу с мясом, подбросил в костер веток:
– Странно, что ты вдруг вспомнил об этом.
– Ничего удивительного, Клейтон! Ты, я… Мы оба однажды расстались с Депю.
– Интересно, что вы с ним сделали?
– Мы поймали Депю вечером, после развода, и я направил ему в лицо струю огнетушителя. Эффект потрясающий! Депю упал. Затем мы били его минут пять. Остервенело…
– Что потом?
– Расследования не было. Депю попал в госпиталь, а "Дельту" на следующий день отправили в Латинскую Америку.
– Я думаю, ты мне расскажешь и об этом.
– Конечно, Клейтон! Только сначала золото! Откуда ты узнал про золотую речку?– спросил Рорабек Кейта.– Ведь чтобы найти ее самому – это одно попадание на миллион.
– Мне показал ее вождь племени орианов, которому я подарил жизнь. Да, Джон! Индеец так себя оценил и был прав, черт возьми!
– А что с ним было потом?
– Потом? Потом я отправил его учиться в Аргентину.
– А где он сейчас?
– В Соединенных Штатах.
– Я тебе не верю.
– Тогда можешь считать это одной из моих фантазий.
Полдня они шли молча – попался очень тяжелый участок, Рорабек слышал, как Кейт остервенело рубит лианы. Затем они сели на влажную землю, и ветеран, потный, усталый, спросил Рорабека:
– Ты говорил, Латинская Америка…
– Ах, это… В "Дельте" осталось тогда только десять человек. Остальных мы зарыли в землю. Мы думали, завтра экзамен. А взамен нас посадили в самолеты и сказали, что полетим в Боливию.
– В Боливию?
– Летим час, два… Три часа летим. Солнце опустилось в море – мы проводили день и встретили ночь. Пилот ориентируется по приборам. Вдруг правый мотор заглох. Мы в ужасе. Пилот планирует с включенными фарами. Под нами – сплошная сельва. Нам повезло, что это был ас! Он посадил машину на крохотный пятачок. Затем штурман сверился с картой. Я видел, как у него побелели губы… Мы приземлились на землю сандинистов… Залегли в оцеплении, а пилот принялся чинить мотор. Он очень спешил. Сказал, надо скорее сматываться отсюда.
Далее Рорабек рассказал следующее. …Сандинисты взяли их на рассвете. Специальный отряд по борьбе с коммандос выскочил из зарослей, и Джон, связанный по рукам и ногам, жестоко избитый, оказался в кузове военного грузовика.
Грузовик остановился во дворе какой-то казармы. Здесь пленников развязали и вытолкали из кузова.
Подбежал фотограф, защелкал затвором своего "Кодака". Сандинисты охотно фотографировались вместе с пленными.
Последних построили на плацу, приказав стоять по стойке "смирно", затем офицер пересчитал их, тыкая каждому пальцем в грудь. Он замер перед шеренгой, широко расставив ноги, засунув руки под ремень, и заорал:
– Гринго! Сволочи! Вас взяли в плен бойцы отряда специального назначения Сандинистской народной армии. Вы наши враги, а врагов надо убивать! – офицер глубоко глотнул воздуха. – Крысы! Каждый день вы лезете через границу республики, сжигаете наши дома, убиваете активистов… Запомните! Пощады вам не будет! Рано или поздно мы все-таки убьем вас всех.
После очередного избиения Рорабека повели на третий этаж казармы, где в одном из кабинетов его встретил приятно улыбающийся плотный брюнет среднего возраста.
– Ай-яй-яй! – сокрушенно покачал он своей кучерявой головой. – Как они вас. И ведь ничего не поделаешь. Выходцы из деревни, пролетариат. Я даже начальству не могу пожаловаться. К сожалению, я следователь старого типа. Служил в юридическом отделе еще при свергнутом диктаторе… – Он показал рукой на стул. – Что же мы стоим? Прошу садиться!
Рорабек отреагировал только на жест, единственное, что мог понять человек, не знающий языка. В остальном сержант продолжал играть свою роль – не знаю, не понимаю, ничего сказать не могу.
– Вы обвиняетесь в незаконном нарушении границы нашей республики, – продолжал следователь на английском. – Я искренне симпатизирую американцам, но, к сожалению, в вашем самолете обнаружено десять винтовок "Гаранда-А1", базука, три ящика гранат. Это серьезная улика. Вы или обыкновенные террористы, либо коммандос. Сейчас мы и хотим установить это, так как пилот уничтожил сопроводительные документы, сжег карту. В перестрелке сам был убит.
– Извините, товарищ, – сказал на чистом русском Рорабек. – Но я ни слова не понимаю ни по-испански, ни по-английски. Я обыкновенный русский инженер! Запросите советское посольство.
Следователь был не тот человек, чтобы его можно было обвести вокруг пальца. Он сразу перешел на русский и сказал сержанту, что свободно владеет шестью языками.
– Впервые вижу американца, который изображает из себя русского. Я могу задать вам сто вопросов, ни на один из которых вы не ответите.
– Задавайте! – завелся Рорабек.
– Вы из какого города?
– Из Ленинграда.
– Главная улица города!
– Невский проспект!
– Где вы родились?
– В Коломне.
– Чем этот город знаменит?
– Восстанием Болотникова.
Следователь продолжал сыпать вопросами, поражая Рорабека знанием России.
Через два часа следователь выключил магнитофон. Он устало потер виски и сказал:
– То, что вы сейчас наговорили, будет подвергнуто самой тщательной проверке. Вечером мы встретимся вновь. Я привезу заключение советского эксперта.
Вечером Рорабека снова привели к следователю.
– Я больше не буду разговаривать с вами по-русски, непоколебимый "мистер ИКС". Вы заставили меня суетиться, – недовольно произнес он. – Впрочем, я не ставлю под сомнение вашу подготовленность – в целом вы знаете Советский Союз прекрасно. За исключением, конечно, тех неточностей, где вы изобразили естественную неосведомленность. Советский эксперт доказал мне, что в ваших ответах отсутствует логика, присущая только советским людям. А это уже не география, "мистер ИКС"… Вы не вжились в образ… К сожалению, я вынужден временно передать вас в технический отдел.
Рорабека повели по коридору. Охранник остановил его у обитой железом двери.
– Приготовься, гринго! Тебя ждет сюрприз!
Сандинист толкнул дверь. Рорабек застыл на пороге, чувствуя, как мгновенно похолодели руки и ноги. Затем краска ударила ему в лицо. Он понял, что главные испытания только начинаются. Все, что было прежде, в том числе и то, что он выдержал в школе "Колумбуса", цветочки по сравнению с тем, что сейчас произойдет за этой дверью.
Рорабек стоял на пороге камеры пыток…
Прохладный ветерок, налетающий из открытого окна, шевелил волосы Рорабека. Сержант не чувствовал сквозняка – липкий пот страха струился по телу, когда он смотрел на стоматологическое кресло, специально переоборудованное для истязаний, на иезуитские щипчики, пинцеты и иголки, аккуратно разложенные на столе.
– Входи, гринго! Не стесняйся! Эта процедура приятнее смерти!
Сандинист хохотал, толкая в спину автоматом Калашникова.
Рорабек вошел. В камере пыток пахло госпиталем и мясной лавкой. Он увидел большой стальной ящик с крышкой, до краев наполненный окровавленной ватой и бинтами.
– Ознакомлю вас с правилами поведения на допросе, – мирно сказал следователь. – Сейчас вы сядете в кресло, как обычно делаете у врача. Вас пристегнут к поручням. Кричать запрещено. Если захотите избежать процедуры, признайте свою национальную принадлежность, назовите фамилию, воинское звание, цель полета.
Рорабек отрицательно покачал головой.
– Как знаете, – расстроился следователь. – Я искренне хотел вам помочь.
Он обернулся и сказал что-то по-испански.
Два обезьяноподобных человека схватили Рорабека под руки и насильно усадили в кресло, пристегнули к ножкам и подлокотникам. Послышался скрип несмазанных дверных петель, и из соседнего помещения в камеру вошел невысокий полненький человечек, одетый в белый халат. Это был палач.
