Гвианские робинзоны - Буссенар Луи Анри (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗

Поймите, одна из главных причин всех неудач кроется в нехватке ремесленников, рабочих высокой квалификации. А как легко было бы привлечь сюда трудовую элиту… Могу сказать вам, моему другу — хотя вы и белый креол, но не питаете к людям с цветной кожей этого идиотского и несправедливого предубеждения…

Уже хорошо установлено, не правда ли, что белый человек в наших условиях неспособен к долгому физическому труду, его поражают лихорадка и анемия. Лучше всего чувствуют себя здесь африканские негры. Они застрахованы почти от всех бед, которые рано или поздно настигают европейцев, даже басков note 438, самых крепких из них. Но африканец, увы, — это всего лишь человеческий инструмент… Правда, прочный и надежный, его отличает добрая воля и стойкость в разных испытаниях, но его еще очень не скоро можно будет использовать для тонких и сложных работ. Потребуется поколение, может быть, два, чтобы произошла такая эволюция.

Однако есть одна раса, самая одаренная изо всех, такая же выносливая, как африканцы, и такая же образованная, как европейцы, которая могла бы у нас горы своротить. Эта замечательная порода цветных людей обитает на двух жемчужинах французских Антильских островов — Мартинике и Гваделупе. Мартиникский и гваделупский мулат унаследовал от своей черной матери силу и выносливость, иммунитет к болезням тропической зоны. А его белый отец передал ему интеллект, позволяющий с успехом заниматься любыми ремеслами и науками. Это оригинальное скрещение, эта человеческая прививка сотворила чудеса, и все классы молодого островного общества можно считать высшими.

Вы найдете среди «цветных» врачей, адвокатов, инженеров, солдат, моряков, служащих, которые получили образование в метрополии и добились успеха в жизни. Беззаветные труженики, добросовестные и самоотверженные, люди умные и сообразительные — все, за редкими исключениями, становятся отличными работниками.

И средний тип этого населения весьма примечателен. Профессиональная подготовка превосходна. Все механики и кочегары-механики межколониальных пароходов родом с Мартиники и Гваделупы; их собратья в Гвиане того же происхождения, как и наши мастера на сахарных заводах, в механических мастерских, на стройках, в горнорудной промышленности… И эти рабочие получают у себя очень скромную плату, которая немедленно утроилась бы здесь, безо всякого ущерба для наших доходов.

Почему же, вместо того чтобы рыскать повсюду в поисках мастеров и технического персонала, не попробовать организовать широкий приток иммигрантов с Антил?.. Население там очень плотное, отъезд даже нескольких тысяч человек не причинит вреда местной промышленности. Напротив, я убежден, что исполнение такого проекта принесло бы огромную пользу всем трем колониям. А сколько состояний, которые иначе были бы вывезены отсюда навсегда, будут обращены во благо тех, кто прозябает в наших краях!

— Вы глубоко правы, месье, я вполне разделяю ваши мысли о роли и месте цветной расы, тем более что, как вы изволили заметить, я сам являюсь креолом. Я наблюдал за их борьбой и радовался успехам, которыми она достойно увенчалась. Так что я во всеуслышание провозглашаю: будущее французских колоний принадлежит людям с цветной кожей!

ГЛАВА 16

Наша правдивая история близится к концу. Но прежде чем завершить ее, прислушаемся к рассказу о драматических событиях последних трех месяцев.

Эксплуатация золотых россыпей развивалась как нельзя лучше и приносила большую прибыль. Робинзоны проводили на прииске по двенадцать часов, лишь мадам Робен и ее приемные дочери оставались у себя в усадьбе из-за недомогания жены инженера.

Однажды месье Дю Валлон, явно взволнованный, сообщил Робену, что его уже несколько дней беспокоят загадочные и совершенно необычные факты. Инженер недолгое время провел на участках, где одновременно обрабатывались аллювиальные грунты и рудные жилы. Целая батарея паровых молотов на реке Фидель функционировала без сучка и задоринки под отличным управлением молодого и смышленого иммигранта с Мартиники, месяц тому назад прибывшего из Фор-де-Франса.

Паровая машина работала на дровах, свистела и пыхтела, фыркала и выплевывала клубы дыма, к превеликому удовольствию рабочих, которых привлекало и поражало зрелище этого металлического организма. Тяжелые дробилки со стальными головками резко поднимались и увесисто падали в творильные ящики из дерева мутуши, наполовину заполненные обломками золотоносного кварца. Глухие звуки ударов разносились по всей долине — богатейший минерал, обращенный в мелкую пыль, непрерывно промывался тонкой струйкой воды, а затем проходил через ртутные «ловушки».

Многочисленные рабочие — негры, индусы, китайцы — суетились на территории, тащили тачки или толкали полные вагонетки по деревянным рельсам. Другие орудовали кирками и мотыгами, расчищая жильные «шапки», освобождая их от земляного покрова. Третьи сверлили горными бурами твердую скальную породу, которую вскоре должна была разнести на куски могучая сила динамита.

Короче говоря, прииск казался охваченным двойной лихорадкой — трудовой и золотой. И ничто как будто не подтверждало опасений директора.

— Не стану утверждать, — говорил он Робену, — что вот-вот грянет бунт, но у меня здесь около полутысячи рабочих, и я не раз уже констатировал проявления беспорядка, чтобы не сказать больше.

— Но у вас, мой друг, все полномочия для поощрения достойных и покарания скверных… Мы питаем к вам полнейшее доверие и не сомневаемся в справедливости ваших действий.

— Я уже трижды вынужден был наказать, то есть подвергнуть штрафу троих негров, прибывших с последней партией. Такова единственная форма, принятая на прииске, и я прибегаю к ней только в самом крайнем случае.

— И каков был эффект этой дисциплинарной меры?

— Плачевный. Хорошие рабочие, конечно, одобрили, а плохие — полсотни бездельников, прибывших месяц тому назад, — стали выражать недовольство.

— Но вы держались достойно?

— Разумеется. Однако наутро измеритель уровня воды в машине оказался разбитым. И манометр note 439 вырвали из гнезда. Пришлось выставить вооруженную охрану — надежных людей, они сменяют друг друга каждые два часа.

На следующий день, несмотря на принятые меры, наш большой приводной ремень, который я имел неосторожность оставить на месте, был перерезан в двух местах.

— Перерезан!.. Ремень!.. — в сердцах воскликнул инженер, возмущенный этим вредительством.

Гнев его был живым и неподдельным, ведь конструкция и изготовление этой важной детали составляли предмет его гордости. Мы особенно ценим сделанное собственными руками. Кожаные ремни, привезенные из Франции, были слишком короткими, а в насыщенной влагой атмосфере скоро подгнили.

Тогда Робену пришла на ум идея изготовить материал, в котором бы хлопковые нити переплетались в несколько рядов, образуя плотную ткань толщиной в полсантиметра, шириной в двенадцать, а в длину — по потребности. И такую ткань он создал, из нее получился превосходный хлопчатобумажный приводной ремень. Он с тем большим успехом заменил кожаный, что его прорезинили с помощью сока балаты. Этот непромокаемый и противогнилостный ремень сослужил уже прииску хорошую службу.

— Жаль, конечно, — продолжал Дю Валлон, — но повреждение тут же ликвидировали. Мы всегда держим запасные части… Вот обо всех этих серьезных симптомах я и говорил. Важно было найти их причину, чтобы предупредить подобные акции в дальнейшем. Я начал тщательное расследование. Правда, оно натолкнулось на непреодолимое сопротивление моих рабочих, даже самых лучших.

— Вероятно, злоумышленники их запугали.