Том 1. В дебрях Индии (с илл.) - Жаколио Луи (читать книги txt) 📗
ЗВУК ГОЛОСА АРДЖУНЫ, ГОВОРИВШЕГО на иностранном языке, глубоко взволновал Анандраена; уже второй раз он встречался с брахматмой и второй раз отмечал странное сходство с кем-то, ему знакомым, — сходство, которое сильно взволновало его… Но как и тогда, на собрании жемедаров, так и теперь он отогнал от себя эти мысли, осаждавшие его, тем более, что среди этого многочисленного собрания он не нашел никого, кто мог бы помочь ему проверить себя. Общество за два или три года до восстания, не желая обращать на себя внимание англичан, избегало назначать общие собрания, которые происходили обычно каждый год; а потому никто из приглашенных не знал брахматму настолько, чтобы сообщить Анандраену сведения на этот счет… И вот здесь, в темном подвале, где зрение не могло играть никакой роли, слух подтвердил то же впечатление… Затем этот иностранный язык, звуки которого тождественны были с теми, которые он слышал так часто… И мысли начальника поста Велура полетели на крыльях фантазии…
Когда шум шагов душителей замер в отдалении, брахматма обратился к своим товарищам:
— Братья, — сказал он, — вы, вероятно, спрашиваете, куда этот негодяй, продавший себя англичанам, запер нас? Вы слушали, не издав ни единой жалобы, как замазывали над нашей головой плиту, которую Кишнайя назвал нашим надгробным памятником, — и мольбы наши не порадовали сердце этого чудовища в образе человеческом!.. Вы мужественны и сильны — и я был прав, когда выбрал вас, чтобы спасти общество Духов Вод и отомстить за Индию… А между тем вы думаете, вероятно, что жизнь ваша, которую заранее принесли в жертву, уже кончена? Да, человеческие останки, которые вы попираете ногами, говорят вам, что мы находимся в подвале дворца Омра, куда прежние раджи бросали жертв своей мести. Мертвецы, предшествовавшие нам, указывают, какая участь ждет и вас. Скажите, кто из вас согласился бы сохранить свою жизнь, изменив и древнему обществу, которое всегда защищало слабого от сильного, и изгнанному принцу, который там, в неведомом уголке Малабарского берега, хранить знамя независимости? Есть ли между вами хоть один, который согласился бы отказаться от того и другого, чтобы вернуть себе свободу и выйти из этой могилы?
Единодушные восклицания встретили эти слова брахматмы.
— Нет! Нет! Скорее смерть, и пусть наши кости присоединятся к костям мучеников, спящих здесь! — сказал Анандраен от имени всех.
И в ту же минуту раздался общий крик, повторенный три раза:
— Да здравствует Нана-Сахиб! Смерть англичанам! Да здравствует брахматма!
Старый Анандраен, схвативший Арджуну за руку, судорожно сжал ее, и вдруг, как бы пораженный какой-то внезапной мыслью, громко крикнул:
— Друзья, мы забыли благородного чужеземца, который двадцать лет посвятил себя нашему делу. Если его нет здесь, чтобы руководить нами, то покажем по крайней мере, что он всегда занимает должное место в наших сердцах… Да здравствует Сердар!
Все присутствующие с восторгом подхватили этот крик. Анандраен почувствовал при этом, что рука брахматмы, которую он держал в своих, начала судорожно подергиваться.
— Кто ты такой, ради самого неба? — шепотом спросил его Анандраен.
— Темнота мешает тебе узнать того, чью руку ты пожимаешь, мой милый Анандраен!.. Это я, Арджуна-Велайя, сын Дамары-Велайи… Я все дни радуюсь счастливому случаю, давшему мне возможность встретить тебя.
— И мое счастье велико, — отвечал начальник поста Велура, — ибо боги, желая, вероятно, увеличить мою привязанность к тебе, дали тебе черты и голос самого дорогого из моих друзей; не будь лицо твое бронзового цвета, как у сыновей страны Лотоса, я подумал бы, что какие-нибудь важные причины не позволяют тебе признаться тому, кто любит тебя, как своего сына.
— Боги посылают иногда сходство лиц тем, кто сходен сердцами, — отвечал Арджуна.
Анандраен вздохнул и замолчал.
— Друзья! — начал снова Арджуна, обращаясь ко всем. — Тхуг осмелился нас назвать убийцами за исполнение приговора над Уотсоном, который с сигарой во рту присутствовал при избиении в Серампуре. Более двух тысяч человек пало под ударами его солдат, а в деревне не было ни единого человека, который в состоянии был бы держать в руках оружие; желая избежать мести красных мундиров, индусы без боязни оставили дома детей, матерей и седовласых старцев, думая, что слабость и невинность — лучшая защита для них… Нет, никогда еще не было столь справедливого приговора и исполнение его не было так законно!.. Теперь очередь сэра Лоуренса… Более миллиона человеческих существ было хладнокровно убито по приказанию этого тигра, жаждавшего крови, — хотя борьба была уже прекращена… Он должен отправиться туда же, чтобы отдать отчет Богу! Три раза уже предупреждали его, чтобы он остановил потоки крови, наводнившей всю Индию, но он не принимал этого к сведению… Бросим же Англии, как вызов, голову ее вице-короля! Вы спрашиваете, как могу я говорить такие слова, пока мы находимся во власти нашего жестокого врага? Изменник Кишнайя думал, что устанавливает над нами надгробный памятник, когда замазывал цементом верхние плиты. Но это подземелье принадлежит к числу тех, в которых имеется несколько потайных сообщений; некогда они служили палачам для того, чтобы приходить сюда тайком и наслаждаться криками своих жертв или подслушивать тайны, которыми те делились между собой, мучимые голодом и жаждой. Следуйте же за мной! Через несколько минут мы выйдем отсюда.
Несмотря на окружающую тьму, брахматма твердым шагом направился в сторону подвала, противоположную той, где падиал и Утсара нашли отверстие и ход к вытяжному колодцу. Он нажал рукой часть стены, которая тотчас повернулась и открыла проход, куда через бойницу лился слабый свет, достаточный для того, чтобы идти по узкому коридору. Арджуна шел впереди и легко справлялся с разными механизмами, которые встречались им на пути; достаточно было видеть его уверенность, чтобы понять, как обстоятельно составлен план потайных ходов, который брахматмы передавали друг другу. Арджуна привел своих товарищей в большой круглый зал, устроенный во внутренней башне, которая была совершенно скрыта стенами дворца. Этот зал, превосходно освещенный сверху, остался таким же, каким был во времена Дора-Адил-шаха: широкий диван шел вдоль всей стены зала, посередине которого стоял большой стол из красного дерева, покрытый лаком; в стол на некотором расстоянии друг от друга были вделаны шахматные доски, состоящие из белых и черных квадратиков — слоновая кость и черное дерево. Всего было девять досок, и все они были расположены таким образом, чтобы у каждой могли сидеть два игрока в шахматы.
Это был зал Адил-шаха, куда он удалялся вместе со своими друзьями, чтобы отдохнуть от государственных дел.
— Вот чудный зал для совета, — сказал Арджуна, — и несмотря на указ, уничтожающий общество Духов Вод, мы можем показать нашим врагам, что оно по-прежнему грозно и могущественно.
Когда факир и дорваны удалились через ходы, указанные им Арджуной, последний предложил Совету Семи немедленно устроить заседание для обсуждения серьезных обстоятельств данного момента.
Согласно решению, принятому на общем собрании жемедаров, последним были даны новые инструкции, которые относились к дню, назначенному для восстания. В этот же день сэр Лоуренс, на котором лежит ответственность за самые бесчеловечные и жестокие указы, Хейвлок, который ознаменовал себя самыми кровавыми экзекуциями, и пять членов Совета, способствовавших вице-королю в гнусных репрессиях, должны были пасть под ударами Кинжала Правосудия. Пусть мир узнает об их смерти в одно время с известием о пробуждении Индии, которая вторично взялась за оружие, чтобы отомстить за умерших и вернуть себе независимость.
Был также обсужден вопрос о том, следует ли потребовать вице-короля к ответу перед Советом Семи, и решен утвердительно. Ввиду отсутствия Утсары, исчезновение которого брахматма никак не мог себе объяснить, это требование поручено было передать Судазе, исполнителю приговора над Уотсоном, доказавшему свою необыкновенную ловкость в этом деле.
