Мир без милосердия - Голубев Анатолий Дмитриевич (онлайн книга без TXT) 📗
— А теперь, — войдя в раж, кричал Вашон, — я хочу вручить специальный приз — приз лучшему канадскому гонщику! Приз, учрежденный достопочтенным месье Молсоном... — Жидкие аплодисменты, прошелестели по залу. — Приз, равный призу победителя, — пять тысяч долларов!
Фамилию гонщика он произнес уже под неистовый рев толпы.
Это было оскорбление, заставившее Крокодила вспыхнуть до корней волос. Он хотел рвануться к микрофону и закричать, что нечестно вручать приз, равный призу победителя, этому парню — в гонке-то он лишь восемнадцатый. Он, Роже, чуть не поплатился жизнью за бумажный конверт с эмблемой Вашона, а канадцу платят такие же деньги только за то, что он канадец...
Но в это мгновение на сцену вспрыгнул веснушчатый увалень, которого Роже даже не помнил по «поезду». Вашон вручил ему пакет, и парень небрежно, словно каждый вечер получал по пять тысяч долларов, сунул его в задний карман джинсов и, раскланявшись, затерялся в толпе.
Стоящий рядом бельгиец вдруг тревожно произнес:
— А чека-то внутри нет...
Роже заглянул в свой конверт. Он тоже был пуст.
— Деньги будут выдаваться после приема. Вашон ввел конверты, чтобы все пришли на закрытие. А то деньги раздашь — только вас и увидишь!..
Роже рассмеялся.
«Маленький полковник — большой хитрец! Раздача призов не что иное, как буффонада, очередной рекламный трюк. Так не все ли равно, кому что достается!»
Роже спустился в зал под аплодисменты и сел рядом с Мадлен, передав ей пустой пакет.
Она наклонилась к нему и тихо сказала:
— Придумала, что купим на призовые деньги. Знаешь, Цинцы, — при упоминании этого имени Роже вздрогнул, и это не укрылось от Мадлен, она снисходительно улыбнулась, — нашла очень милую шубку в одном из меховых магазинов. Она мне очень идет. Так считает Цинцы...
Чтобы прервать нелепый разговор, Роже сказал:
— Давай купим. Можно поехать даже сейчас.
— Сейчас магазины закрыты.
— А завтра мы улетаем...
— Я подсчитала — до отлета у нас есть время. Кристи дает машину, которую мы можем оставить прямо в аэропорту.
— Хорошо, хорошо, — пробурчал Роже.
И демонстративно уставился на сцену, словно второе отделение концерта его интересовало больше, чем завтрашний отъезд.
XVII глава
ДЕНЬ ОТЪЕЗДА
Роже вел автомобиль почти интуитивно. Мысли его витали далеко и от залитых дождем улиц Квебека, по которым, к счастью, неслись только редкие встречные автомобили, и от Мадлен, возбужденно щебетавшей рядом. Они ехали в магазин, а думал Роже о себе и своей жизни: затея с покупкой приглянувшейся Мадлен шубы его мало интересовала.
«Странная гонка! Я изменил золотому правилу — или жизнь заставила изменить ему — начал сражение, не будучи уверен, что в случае победы выиграю больше, чем потеряю при поражении. Я осуждаю людей, которые достигают малых выгод ценой больших опасностей. Где-то прочитал, что таких можно сравнить с рыболовами, удящими рыбу на золотой крючок; оторвись крючок — никакая добыча не возместит потери...»
— Здесь направо... — услышал он голос жены и в последнее мгновение сделал весьма рискованный — с пением резины — поворот.
— Здесь... — повторила Мадлен, навалившись на мужа от резкого поворота.
Он выключил «дворники», и сразу же за стеклами предметы приняли нелепые очертания.
«И как Мадлен смогла найти этот магазин в такой дождь? Видно, уже побывала здесь. Интересно, действительно с Цинцы?»
Когда Роже вошел в пустой магазин, попугай, висевший в большой голубой клетке, громко сказал: «Хэлло!» Не услышав ответа, — он рассмешил Роже, — спросил картавя: «Вы не умеете говорить?»
Радушие, с которым встретила их хозяйка магазина — перезрелая молодящаяся особа, — увешанная неимоверным количеством драгоценностей, убедило Роже, что Мадлен здесь знают.
«Папуаска! Только в носу не хватает костяного кольца, — усмехнулся Роже, рассматривая хозяйку. — И попугай есть!»
Усадив покупателей в кресла, она исчезла в служебной комнате и через мгновение вновь появилась оттуда, неся на вешалке шубку.
— Знаете, это весьма редкая шуба. Я получила их всего три. Одну купила жена нашего премьер-министра, вторую, — она с благоговением назвала фамилию Молсон. — И вот третья.
— А что это за мех? — больше чтобы поддержать разговор, чем удовлетворить свое любопытство, спросил Роже.
— Норка, — поспешно вставила Мадлен.
— Белая шведская норка, — уточнила хозяйка. — Уникальный цвет. Обратите внимание — он сахарно-белый. Ни в одной шкурке не найдете цветного волоска. Прекрасный подбор. И к тому же последний парижский фасон.
Мадлен встала и надела, скорее погрузилась в шубу; через мгновение только лицо да пушистые волосы выглядывали из длинного мехового одеяния с пышными рукавами.
Наверно, это был действительно редкий и красивый мех, но шуба показалась Роже похожей на обычный медицинский халат, под стать тем, которые позавчера плотным кольцом окружали его в госпитале. Он хотел пошутить, но промолчал, чтобы не обидеть Мадлен. Женщины ушли к примерочным зеркалам и, заговорщицки беседуя, долго вились друг подле друга.
— Месье Дюваллон, месье Дюваллон, — внезапно обратилась хозяйка к Роже.
— Простите? — поспешно откликнулся он, отвлекшись от своих мыслей.
— Ваша жена в этой шубке неотразима.
— Для меня она была неотразима, как сами понимаете, и без этой шубки, — попытался сострить Роже, но, поняв неуместность шутки, смутился. Он взглянул на часы — до отправления самолета оставалось чуть больше часа.
Роже не знал ни дороги до аэропорта, ни сколько времени до него добираться. Процедура покупки начала его раздражать, и он хотел только одного — побыстрее ее закончить.
— Продавая что-либо, скажи женщине, что не продается, а мужчине — что продано, — изрекла хозяйка. — А вы уже обсудили с женой стоимость? — мягко, как можно мягче спросила она.
Роже не успел ответить — Мадлен поспешила пояснить:
— Да, цена приемлема, хотя и достаточно высока.
— Только одна радость у мужа женщины, которая любит тратить деньги, — любить их зарабатывать! К тому же, мадам, шуба уникальная.
— Конечно, конечно, поэтому и берем, — поспешил согласиться Роже.
— Прекрасно. — Хозяйка прошла к конторке. — Я выдам вам таможенный сертификат с указанием цены.
— Не беспокойтесь, мы летим чартерным рейсом. Думаю, не понадобятся даже паспорта.
Хозяйка пожала плечами, и кассовый аппарат медленно прожевал чек и заполненный сертификат. Подавая документы Роже, хозяйка пояснила:
— Стоимость шубы: десять процентов официальной скидки, пятьдесят долларов — моей личной, только для вас...
Роже небрежно полез в задний карман брюк, достал портмоне и извлек из него зеленые бумажки достоинством по тысяче долларов каждая. Это был приз, врученный вчера поздно вечером лично господином Вашоном.
Через минуту шуба, запакованная в черную с золотом коробку, красовалась в руке Мадлен, расцеловавшейся с хозяйкой, как со старой школьной приятельницей. Под проливным дождем пробежали они несколько метров до машины. Хозяйка стояла на пороге магазина и махала рукой.
«Прилипчивая, стерва, — умеет торговать! — подумал Роже, заводя мотор. — За десять минут слопала то, что я две недели зарабатывал едва ли не ценой жизни. И довольна... Господи, я же собирался перевести призовые деньги жене Тома! Проклятая шуба!..»
Мадлен нагнулась к нему и, поцеловав в щеку, сказала:
— Спасибо, милый...
— Не за что, — ответил Роже. Пожалуй, ответ этот как нельзя точнее выразил его отношение к нелепой покупке. Ушли заработанные с таким трудом деньги, вот-вот опоздают на чартерный самолет... Мадлен внезапно разрыдалась. Роже с удивлением посмотрел на нее. И пропустил указатель поворота на аэропорт. Обозленный, он долго кружил по незнакомым, путаным переулкам, натыкался на кровавые знаки «кирпичей» и кое-как выбрался на нужную трассу.
