Метрополис. Индийская гробница (Романы) - Харбоу Теа фон (читаем книги бесплатно .txt) 📗

Молодая девушка провела рукою по лбу.

— Я согласна, — произнесла она надломленным голосом.

— Браво, Нинон! Значит, нам остается только сговориться с уважаемым господином Сентябрем… Заметь себе, Нинон, что это я покупаю тебя у него.

— Я замечу это себе, — ответила Нинон. — Я непременно замечу это.

Фредер и Мария сговорились встретиться в старой церкви. Но Мария не приходила.

Фредер терпеливо, хоть и удивлённо, ждал. Он ждал долго, долго, и старые башенные часы равнодушно отбивали время.

— Почему оставила ты меня одного? — спрашивало его сердце.

Уже начиналась служба. В церковь устремились потоки людей. И Фредер боролся с безумным желанием спросить каждого из этих людей, не знает ли он, где Мария и почему она заставила его напрасно ожидать ее.

Но единственный человек, который мог бы ответить ему, стоял в это самое время перед Мариею и пробовал пробудить ее от оцепенения, в которое она впала после долгого беспамятства.

Ротванг наклонился над нею, её сходство с Гелль глубоко волновало его.

— Если ты не хотела уйти со мною, Мария, — сказал он нежно, — далеко, далеко от Метрополиса, уйти навсегда, я сегодня еще сказал бы тебе «пойдём».

Мария не двигалась. Ротванг хмуро усмехнулся.

— Ты осмелилась вступить в опасную борьбу, — продолжал он, — в борьбу с Джо Фредерсеном за его сына. Что сделала бы ты, дитя, если бы Джо Фредерсен пришел к тебе и сказал: «Отдай мне моего сына?»

Мария не двигалась.

— Он, быть может, спросит тебя: «Что тебе мой сын?» Если ты умна, ты ответишь ему: «То же, что тебе». И он заплатит тебе. Он не постоит за ценою, потому что у Джо Фредерсена один лишь сын…

Мария не двигалась.

— Земля велика. Мир красив. Его отец ушлет его далеко, и Фредер забудет тебя…

Мария не двигалась, но по её бледным губам скользнула улыбка.

Ротванг увидел эту улыбку.

— Откуда у тебя эта святая уверенность? Или ты думаешь, что тебя первую любит Фредер? Ты забыла Дом Сыновей, Мария? Там много женщин, много маленьких, нежных женщин, которые могли бы рассказать тебе о любви Фредера… Когда сын Джо Фредерсена будет праздновать свою свадьбу, это будет праздником для всего Метрополиса. Когда? Это решит Джо Фредерсен. С кем? Это решит Джо Фредерсен. Но ты не будешь его невестой, Мария, потому что в день своей свадьбы сын Джо Фредерсена давно забудет тебя.

— Никогда, — сказала Мария. — никогда, никогда.

И слезы великой нежности показались на её глазах. Она улыбалась.

Ротванг встал и отбросил стул.

— Откуда у тебя эта улыбка? — спросил он сдавленным голосом. И протянул свои руки к девушке.

Она хотела убежать от него, но он поймал ее и держал. Она отбивалась, как безумная.

— Фредер! — кричала она, — Фредер! Фредер!

И её отчаянный крик достиг ушей Фредера, который вышел из церкви и проходил мимо дома Ротванга.

Фредер застыл. Ему показалось, что он сходить с ума. Затем он быстро подошел к двери, ведущей к Ротвангу.

Он постучал кулаком.

В доме ничего не двигалось.

Он стал трясти дверь.

Она не поддавалась.

С налитыми кровью глазами он навалился на дверь своими сильными плечами, но в ту же секунду, она сама широко и бесшумно растворилась, открыв ему путь в дом.

И он бросился туда, он слепо бросился вперед. Дверь захлопнулась за ним. Он стоял в полной тьме. Он звал. Ему не отвечали. Он ничего не видел. Он нащупывал стены… ступеньки лестницы… Он взбирался наверх.

Внезапно — он остановился, как вкопанный — он ясно услышал звук: плач смертельно опечаленной женщины.

— Мария!

Фредер бросился вперед с удвоенной энергией. Он был уже наверху. Он раскрывал одну дверь за другой. Но нигде не было ни одного человека, ни одного живого существа. Обежав ряд комнат, он снова очутился на той же лестнице и спустился вниз, не зная зачем. Тупой страх гнал его вперед, жгучая, нестерпимая мука.

Когда он был уже внизу, он увидел в темноте коридора человека.

Это был Ротванг. Лицо его выражало изумление.

— О, Фредер? — сказал он спокойно.

Фредер бросился к нему. Одно мгновение казалось, что он хотел схватить за горло человека, который так спокойно стоял перед ним.

— Еде Мария? — вскричал он.

— У твоего отца, — ответил Ротванг с отвратительной улыбкой.

Фредер смотрел на него, точно получил удар по голове.

— Ложь, — пробормотал он.

Он сжал виски руками. Он чувствовал себя близким к безумию — и, быть может, был ближе к нему, чем он думал.

— Ложь! — повторил он, задыхаясь.

Улыбка Ротванга превратилась в гримасу.

— Я говорю тебе — она у твоего отца.

— Но, — пролепетал Фредер, — что же делает Мария у моего отца?

— Спроси ее сам, — сказал Ротванг, и что-то в этих словах и что-то, в его улыбке заставило Фредера быстро повернуться, броситься вдоль по коридору и распахнуть дверь дома.

Смех Ротванга провожал его…

Но Фредер уже не слышал Ротванга.

Он бежал и бежал. Он сталкивался с прохожими, слышал, как по его адресу отпускались проклятия, как над ним смеялись и пытались остановить его… Он был похож на привидение, когда наконец добрался до Новой Вавилонской башни, но он все же добрался, бросился в лифт, поднялся наверх… Боже, как все это было долго. Наверху — комната, которая вела в рабочий кабинет Джо Фредерсена. Комната была полна людьми, но он растолкал их и распахнул дверь в переднюю.

Она была пуста, но по ту сторону двери, ведущей в комнату Джо Фредерсена, звучали голоса. Голос его отца и еще один…

Фредер внезапно остановился. Казалось, что ноги его были пригвождены к полу. Лицо его было смертельно бледным, глаза налиты кровью, губы широко раскрыты.

Он оторвал, наконец, непослушные ноги от пола и распахнул дверь.

Посреди ярко освещенной комнаты стоял Джо Фредерсен и вплотную возле него женщина. На женщине было платье Марии. У неё были золотые волосы Марии. Она смотрела прямо в лицо Джо Фредерсена и весело смеялась.

— Вы будете довольны мною г. Фредерсен.

— Мария! — вскричал Фредер.

Он бросился к девушке. Он не видал своего отца. Он видел лишь девушку. Нет, даже не девушку, только злую усмешку на её лице.

Джо Фредерсен обернулся. Он закрыл девушку своими широкими плечами. Но Фредер не видел глаз своего отца. Он видел только препятствие меж собой и девушкой и с безумной яростью он бросился на это препятствие. Но оно оттолкнуло его. Безумные глаза Фредера облетели комнату. Он искал предмет, предмет, который помог бы ему устранить препятствие. Но он ничего не нашел, и тогда сам он бросился на, препятствие, которое стояло между ним и девушкой.

Он слышал свой собственный нечеловеческий крик.

А… вот оно — горло… Он схватил отца за горло. Его руки сжимали его.

Человек, стоявший перед ним, не защищался. Когда Фредер в своем безумии старался опрокинуть его, его тело наклонялось то направо, то налево. И каждый раз, когда это случалось, Фредер сквозь кроваво-красный туман узнавал лицо женщины, с жестокой улыбкой, которая облокотясь о стол со сверкающими глазами следила за отцом и сыном.

Голос его отца сказал:

— Фредер!

И звук этого голоса внезапно привел его в себя.

Он увидел лицо своего отца. Он увидел две руки, которые сжимали горло отца.

Это были его руки, руки сына. Они опустились, точно сломанные. Но пальцы остались напряженными, как когти, и Фредер смотрел на эти когти и бормотал что-то, напоминавшее и проклятия, и беспомощный плач ребенка, оставшегося одиноким на целом свете.

Голос его отца повторил:

— Фредер!

Никогда не было в его голосе столько доброты.

За ними открылась и быстро захлопнулась дверь.

Фредер оглянулся. Он показал рукою на дверь.

— Кто это был? — спросил он.

— Девушка?

— Да, девушка.

— Она — мой агент, Фредер.

Глаза Фредера стали стеклянными.

— Что ты говоришь? — пробормотал он.

— Что эта девушка — мой агент…